Живущие во мраке. Хроники Перворожденных

– Практически те же самые преступники, которые еще не совершили злодеяние. Мы платим им хорошо. Сущие бездельники, не желающие вкалывать на работе. Здесь они имеют кров, пищу и доступные примитивные развлечения. Им не надо беспокоиться о налогах и проблемах с законом. Мы взаимовыгодно сотрудничаем, только и всего. Многие из наемников идут к нам, чтобы иметь возможность прокормить семьи. Только им приходится постоянно придумывать отговорки, почему они не приезжают на Пасху домой. Все, что с ними происходит, совершенно конфиденциально. Мы не можем позволить нашей тайне разгуливать по миру, хотя определенные слухи всегда присутствуют.

– Так что же выходит. Эти несчастные обречены до самой смерти играть роль домашнего скота? И их не выпустят отсюда?

– Преступников с пожизненным заключением – нет. К чему? А наемников и так малое количество. Мы еще не знаем, как с ними поступим. Возможно, им придется исчезнуть навсегда.

Гематехнолог увидел возмущенный блеск и поспешил уверить девушку, что он как раз работает над препаратом, стирающем определенные участки памяти. Что позволит через несколько лет выпустить наемников на волю и предупредить ненужные сплетни.

– К чему? – прищурилась девушка. – К чему такая возня с какими-то наемниками? Проще их убить и дело с концом!

– Вижу, Вы крайне негативно думаете о Перворожденных. Мы не примитивные животные, как Вам может показаться. К тому же, это особое распоряжение Милорда Торгрейна.

Девушка встрепенулась.

– Торгрейн приказал позаботиться об этих обреченных?

Видимо, она была крайне изумлена.

– Это совершенно неожиданно. Мне казалось, что он несколько… несколько…

Валерия пробормотала что-то нечленораздельное, стремительно краснея.

– Понимаю. Вы сочли, что Милорд сущий варвар, каких поискать.

Она пристыжено кивнула, пытаясь найти оправдание подобным мыслям.

– Но это глупое похищение, и замок, и факелы вместо лампочек, и слуги вокруг… Все так странно и непривычно. Как в сказках или старинных историях.

– Так, Миледи. Позвольте Вам кое-что разъяснить. Милорд получил превосходное образование и воспитание. Он один из лучших Перворожденных, кого я имел честь знать. С ним можно не волноваться о справедливости. Вы еще сумеете в этом убедиться.

– О, – коротко бросила Валерия. – Конечно, тогда я совершенно спокойна.

Прозвучавший в ее голосе сарказм не смутил Годфри. Он способен был понять ее растерянность и испуг, так как хорошо разбирался в человеческой психологии.

– Тогда, я желаю больше узнать о том, что меня ожидает, – добавила она уже спокойнее.

Ученый жестом предложил ей последовать за ним.

– Я обещал просветить Вас и я это делаю. Если будет удобнее, я предлагаю подняться наверх.

– А что будет с тем подопытным? Вы оставите его висеть в таком положении?

– Нет. Эти займется мой помощник, Марч. Он довольно смышленый парень. Из него когда-нибудь выйдет достойная мне замена.

Они расположились в огромной библиотеке Штормхолла, откуда открывался чудесный успокаивающий вид на океан и часть побережья. Уолтер, наконец, открыл ей ее ожидаемое будущее и рассказал, что отныне ей требуется изучить историю и культуру Перворожденных, чтобы лучше понять их.

– Кто такие Перворожденные и откуда они появились? – задала резонный вопрос Валерия.

И вот тогда она услышала очередные ошеломляющие ответы, хотя не поверить не могла. Уж слишком много было тому доказательств и все они сразу выстроились в логическую цепочку.

– Торгрейн собирается превратить меня в монстра, питающегося кровью людей и животных, и Вы спрашиваете, как я ко всему этому отношусь? – пролепетала Валерия, глядя на Гематехнолога.

– Ну, – протянул тот, – еще можно есть стейк с кровью, в виде редкого исключения. Тоже сгодится. К сожалению, без изрядной порции гемоглобина мы долго не протянем. Иначе начинаем слабеть и впадать в ленивое, сонное состояние. Что хорошо, так это то, что большая часть Перворожденых придерживается следующей этики: жертву нельзя мучить, нельзя разыгрывать из этого спектакль, как часто делалось ранее. И вообще, все перешли на безопасное потребление сыворотки. Пей себе из бокала венецианского стекла и забудь о том, что нужно бегать за жертвой. Вы сами все видели. Из одного такого пакета с кровью получается несколько. Наши лаборатории находятся в нескольких городах в Англии, но основную часть исследований я провожу здесь и в Лондоне. Вампиров становится все больше и требуется больше сыворотки, соответственно.

– Вы делаете это из соображений практичности, – недоверчиво поинтересовалась девушка. – Вот уж бы никогда не подумала.

– Естественно, не все Перворожденные согласны с данным утверждением. Ведь они впитали в себя все кровавые наклонности своих необузданных предков. Многие по-прежнему охотятся, как хотят. Но одно из правил гласит: если охотишься, то делай это без свидетелей. Нам ни к чему шумиха в СМИ. Я уж не говорю о том, что нас веками преследует церковь.

– Еще бы – отрезала Валерия. – Вы – вампиры, порождение тьмы. Вы сами сказали, что по легенде Перворожденные были сотворены Дьяволом.

– Не факты, одни легенды, – улыбаясь, ответил Годфри.

– А Вы сами во что верите?

– Я? – он выпрямился и посерьезнел. – Верю, что ваш союз с Милордом Торгрейном войдет в историю Перворожденных не как легенда, а как самый настоящий факт. Вы только вдумайтесь в то, что тысячелетиями было невозможно, наконец-таки произошло. Вампир и человек! Вместе! Да ради одной только оригинальности и неповторимости подобного брака следует отнестись к нему со всем почтением и вдумчивостью. До чего только не додумывается эволюция и природа! Думайте об этом, думайте…

После ухода Гематехнолога, Валерия осталась наедине с кипой книг по схоластике, богословию, демонологии и черной магии. Эту кипу венчала очень старая, пожелтевшая от времени книга, а точнее книжища, с пятнами плесени. Ее металлический переплет был тронут разводами ржавчины и скрипел всякий раз, как требовалось перевернуть толстую пыльную страницу, исписанную ровным почерком чьей-то аккуратной руки.

Валерия многого не поняла, так как тексты были на старом английском, вперемешку с гэльским наречием (как объяснили ей чуть позже), на котором никто не говорил уже более сотни, а то и двух сотен лет. Зато благодаря подробным и устрашающим иллюстрациям она сумела сделать массу открытий, за которые бы получила Нобелевскую премию за вклад в развитие истории и литературы Великобритании.

Валерия просидела в библиотеке всю ночь, пока Игриэль мягко не разбудила ее, уснувшую уже на рассвете, как всегда появившись с тостами, овсяным пудингом и стаканом молока.

– Игриэль, – позвала Валерия горничную. – Мне нужно кое что у тебя спросить.

– Слушаю Вас.

Та явно подозревала, о чем ее хотят спросить и потому была к этому готова. Нет, она не сильно переживала после Призывания. Первый шок прошел, а потом жить стало проще, так как человеческие слабости отошли далеко в прошлое. Игриэль и не подозревала, что такое возможно. Но на последовавший вопрос о том, кто и как ее обратил, она предпочла промолчать, попросив за это прощения.

Весь день Валерия бродила по особняку, пытаясь привести мысли в порядок. Расхожее мнение о том, что вампиры боятся зеркал, не подтвердились. Уж слишком их много было расставлено и развешано по дому. Она в этом убедилась, всюду натыкаясь на незнакомую девушку в длинном багряном платье и золотом обручем, обхватывающим лоб и распущенные волосы.

Когда они встретились в восьмой раз, Валерия перестала отшатываться от своего отражения и даже задержалась у одного из зеркал, чтобы пристально себя рассмотреть и убедиться, что изменения пошли ей на пользу. Отныне ей надлежало выглядеть так всегда, ибо она супруга Короля всех Перворожденных. Исключение составляли моменты, когда она будет покидать пределы Штормхолла и появляться при обычных людях. В таком случае, ее одежда будет подчинена канонам современной английской аристократической моды.

После Призывания ей предстояла коронация в одном из европейских городов или отдаленных мест на земле. Где именно, никто никогда не знал заранее. Это решал Совет и Король. Впрочем, она не была уверена, что желает оставаться в Штормхолле до Призывания. А значит, необходимо бежать, пока еще что-то можно изменить.

Ей удалось выяснить, что ближайший населенный пункт – одна из деревушек восточнее поместья, где она сейчас находилась. Оттуда она сумеет связаться с отцом, а уж он ее не оставит на произвол судьбы. Обдумывая возможности побега, она на мгновение испытала сожаление, что больше не увидит Торгрейна Эйнгарда и Уолтера, и Игриэль. Их появление и само существование будто воплотили смутные мечты Валерии о несбыточных фантастических путешествиях и приключениях. На ее глазах оживали сказки и мифы, а она сама могла стать частью этого загадочного мира, да еще в образе существ, обладающих властью, силой и, что говорить, притягательной энергетикой.

Тем не менее, Валерия приняла решение и отступать намерена не была. Оставалось лишь подождать подходящего случая.

Юго-Восточная Великобритания. Предместье Лондона. Подземелье старого аббатства

Стены подземелья оглашались пронзительным женским криком. Крик становился все громче и отчетливее, пока из кирпичного проема подземелья не выскочила девушка и не наткнулась на здоровенного бородача, стоявшего у стены с безразличным видом. Он повернулся к ней, изображая удивление. Она кинулась к нему, споткнулась и чуть не упала к его ногам. Бородач подхватил ее и заботливо уточнил:

– Эй, крошка, ты откуда здесь? Что произошло?

Рыдая и запинаясь, она принялась рассказывать о каком-то существе, прокусившем ей плечо.

– Где? Я никого не вижу.

Она прильнула к нему, дрожа.