Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге

– И что? – скептически смотрю на субъекта, как-то подозрительно резко перешедшего от нейтральных, чисто профессиональных отношений на сугубо личные. Почему «подозрительно»? Хотя бы потому, что все три месяца с того памятного момента, как меня облапал в своей комнате, ликвидатор даже мелких поползновений в мою сторону не делал. На тренировках – корректный, в быту – предупредительный, на работе – заботливый. Не более! А тут что на него нашло?

– Лила, послушай, – Денаж пододвигается ещё ближе, вновь переходя к телесному контакту. На этот раз предметом его интереса становится моё плечо, которое он осторожно принимается массировать. – Я не хочу на тебя давить и вообще понимаю, как тебе трудно, но мне нужна определённость.

– В чём? – вопрос всё-таки задаю, хотя уже начинаю догадываться о сути разговора.

– Знаешь, я ведь тогда тебе так и не ответил, когда ты спросила о моей первой приманке, – продолжаются размеренные движения сильных пальцев. – Её звали Мада, и она была моей фавориткой. Стала ей задолго до того, как согласилась полететь на Зогг, – звучит неожиданное признание. – И я до сих пор не могу простить себе того, что уговорил её это сделать. Ты была права, – до меня доносится краткий вздох, – это я виноват в том, что Мада погибла. Понадеялся на свою реакцию и просчитался. Больше подобных ошибок я не допущу. Можешь быть уверена, с тобой ничего плохого не произойдёт!

Не выдерживаю, приподнимаясь и присаживаясь так, чтобы его видеть. Помедлив, Харт всё же убирает руку, потому что теперь тянуться вверх ему неудобно, и тоже поднимается.

– Спасибо, конечно, – на всякий случай решаю поблагодарить. – Только я не понимаю, зачем ты мне это говоришь, – плавно перехожу к проблеме. – Вроде как я по поводу опасности не психую, истерик не закатываю и в твоей профессиональной компетенции не сомневаюсь.

– Я хочу, чтобы мы стали друг другу ближе, Лила, – проникновенно выдыхает брюнет. – Хочу, чтобы ты начала мне доверять больше, чем делаешь сейчас…

– Ты хочешь, чтобы я тебе заменила Маду? – бесцеремонно прерываю поток душещипательных откровений. Да, согласна, тактичностью мой вопрос не отличается, но эмоции, копившиеся всё это время в душе, сказались на моей деликатности не самым лучшим образом.

– С чего ты решила? – морщится Харт. – Разве я давал тебе повод так думать?

– Не давал, – соглашаюсь, устраиваясь удобнее и поджимая ноги под себя, благо брюки позволяют мне это сделать. – Но это не означает того, что планы у тебя иные. Так что там за определённость, которая тебе нужна? – невинно интересуюсь.

– Я хочу знать, сколько у меня шансов быть с тобой в близких отношениях, – наконец, получаю честный ответ. Перестав ходить вокруг да около, цессянин стал куда серьёзнее, сосредоточеннее, взгляд – жёстче, поза – напряжённее. Он таким на работе бывает, когда готовится к охоте.

Честно? Я даже жалею о том, что спровоцировала его изменить линию поведения. Оставила бы игривый тон, можно было бы потом всё перевести в шутку. А теперь уже не получится. И вообще спокойным, мягким и обходительным Денаж мне нравится куда больше. В том смысле, что неприятностей от него тогда меньше.

Как бы теперь половчей выкрутиться?

Бросаю взгляд на наших спутников, которые увлечены игрой настолько, что ничего вокруг не замечают. А это значит, и надеяться на то, что Айна или Эфос невольно нарушат наше уединение, бессмысленно. Придётся рассчитывать на себя.

– Любовницей не буду, – категорично отрезаю и иду в наступление: – Надеюсь, это не станет поводом, чтобы скормить меня спуктуму?

– Лила! – гневно восклицает Харт, подпрыгивая от возмущения. – Ты хоть думай, о чём говоришь! Я похож на того, кто добивается своего шантажом? И мстит за отказ?

Глаза яростно сверкают, дышит тяжело, челюсти стиснул. В общем, весь в праведном гневе мой ликвидатор.

– Извини, – поняв, что переборщила, мягко его успокаиваю, погладив по напряжённой руке. – Ты бы с Монтом пообщался столько, сколько я, и не такие бы выводы сделал.

– Какие же вы, девочки, всё-таки глупые, – проследив за моим движением, цедит сквозь зубы брюнет. – Нельзя же равнять всех с одним-единственным моральным уродом! А тебе уже давным-давно пора о нём забыть. Монт остался на Цессе. Это твоя прошлая жизнь, которую ты впустишь обратно только тогда, когда будешь к этому готова.

С трудом сдерживаю усмешку. Не раньше, чем через пять лет! А если всё сложится так, как планирую, то вообще никогда не впущу!

– Да, ты прав, я постараюсь, – миролюбиво соглашаюсь, вновь растягиваясь на лежаке. Пик напряжения прошёл, самая трудная часть разговора позади, можно и расслабиться.

– Вот так всегда. Хочешь как лучше, а получаешь… – ворчит Харт.

Я его уже не слушаю. Моё внимание мгновенно переключается на другой объект восприятия, едва взгляд устремляется туда, где багряно-лиловыми красками пылает темнеющий небосвод. Закат на Зогге – это что-то потрясающее. Как и рассвет, впрочем. Голубой Фиссо растекается жирной, маслянистой каплей, вплавляясь в жидкую океаническую массу, делая её вязкой и окрашивая привычный бирюзовый пейзаж в нереальные, фантастические оттенки. Природа словно замирает в предчувствии перемен. Мы, защищённые куполом, этого не ощущаем, но штормовой ветер стихает, волнение становится не столь интенсивным, мягким, приятным, успокаивающим, словно планета баюкает сама себя.

Впрочем, это только у поверхности всё так тихо и мирно. На дне сейчас самое опасное время – спуктумы активизируются, начиная появляться даже там, где нет ултриза. Объяснений этому факту наши учёные так и не нашли, хотя чёткая зависимость между возмущениями в атмосфере и рождением водяных драконов точно есть. В любом случае, никто не рискует покидать подводный город ни вечером, ни утром.

По мере того, как темнеет небо и проявляются звёзды, из воды в атмосферу начинают выстреливать тонкие длинные струи воды, создавая впечатление, что их кто-то выплёвывает. Взмывают высоко вверх и россыпью мелких брызг опадают обратно. Это совершенно необъяснимое явление. Никаких объективных причин, приводящих к появлению подобных фонтанчиков, не найдено, но выглядит захватывающе.

Зрелище увлекает меня настолько, что происходящего рядом я не замечаю. Так, фоном, воспринимаю тихие голоса, какое-то движение. Лишь через какое-то время неожиданно для себя осознаю, что Харта рядом нет, его кресло пустое, Эфос тоже куда-то испарился, а чуть поодаль в столь же глубокой задумчивости, как и я, сидит шатеночка, подтянув ноги к груди и обняв руками колени.

Смотрю на хроноиндикатор на стене и ахаю:

– Айна! Нам уже давно спать пора!

– Что? – медленно поворачивает голову она, не сразу приходя в себя. Похоже, подружка меня не услышала.

– Время! – киваю на информационную панель. – Это я могу себе позволить лечь позже, а тебе ведь завтра на работу!

– Да, идём, – девушка, пребывая всё в той же прострации, поднимается с кресла, а я начинаю чувствовать неладное.

– А куда наши красавцы делись? – пытаюсь её растормошить и привести в нормальное состояние.

– Ушли, – совсем без эмоций отвечает подружка, спускаясь следом за мной по винтовой лестнице. И мне подобный тон не нравится! Может, напарники поссорились?

– Айна! – я останавливаюсь, разворачивая её к себе лицом. – Колись, давай, что случилось, пока я в облаках витала. Эфос проиграл?

– Выиграл, – вздыхает девушка.

Ясно, значит не то.

– Ты ему на ногу наступила, когда кресла двигали? Денаж в физиономию случайно заехал? Или специально? Или Эфос ему? – изобретаю варианты.

– Нет, Лила. Он мне фавориткой стать предложил, – не дожидаясь от меня очередной версии, сообщает подруга. – Я отказалась.

Скептически хмыкаю про себя. Как предсказуемо! Чего ещё нужно было ожидать?!

– Харт ко мне с аналогичным предложением подкатил, – морально подбадриваю подружку. – Моё мнение на этот счёт ты знаешь.

– И как он отреагировал? – с волнением смотрят карие глаза.

– В принципе, нормально, – осторожно отвечаю, начиная догадываться, в чём проблема. – А Эфос?.. – тяну вопросительно.

– Психанул, – Айна заканчивает совсем уж тяжёлым вздохом. – Сказал, что я бесчувственная эгоистка, и, если бы он знал об этом раньше, со мной бы даже не заговорил.

Голос её срывается, и последнее слово она почти проглатывает. Я больше догадываюсь о том, что именно девушка произносит. Вот гад! Я к Харту сразу невероятное уважение почувствовала. Его реакция, по крайней мере, была адекватной.

– Не бери в голову, – обнимаю подружку и глажу по вздрагивающей от рыданий спине. – Отойдёт, поймёт, что погорячился. Ещё и прощения попросит. Ты только близко к сердцу не принимай, тебе завтра вся концентрация понадобится. У тебя заплыв сложный.

– Знаю. Я постараюсь, – Айна отстраняется, вытирая ладошками глаза.

Едва выходим из клуба, навстречу шагает знакомая фигура моего ликвидатора. Он без слов притягивает меня к себе за талию, другой прихватывает ладошку Айны и уводит нас в направлении жилого сектора. Ладно, хоть ждал, а то я уж было решила, что предпочёл с дружком своим отвалить. Предвзято? Согласна. А что я должна была ещё подумать? Ушёл, не предупредил. Логично же сделать вывод, что Денаж решил: раз ему отказали, можно о сохранности своей приманки больше не беспокоиться. Если что-то случится, это же не по его вине произойдёт! Хорошо, что я ошиблась. Плохо, что у Эфоса не хватило порядочности поступить так же.

Чтобы не провоцировать подругу, у которой и так не самое лучшее настроение, расспрашивать Харта не рискую. Так молча и идём по почти пустым улицам. Поздно, все отдыхают, кроме разве что загонщиц. Как раз для них ночь – самое рабочее время. Впрочем, встретить их в самом городе шансов практически никаких. Они сейчас либо у шлюзов, либо за пределами защитного купола.