Геункаон: Качаясь над цепями

Мальтис – живой плод в мёртвом теле, стал символом надежды, а его имя отождествлялось с торжеством жизни над смертью. Тогда-то Мейнхард официально объявил себя опекуном выжившего ребёнка.

С рождения мальчика окружали только лаборанты, учёные, врачи и «амбалопитеки». Единственным ярким человеком для него стал опекун. Мальчик радовался каждому его появлению, проявляя искреннюю детскую любовь. Казалось, старику нравится играть с ним. Их привязанность росла с годами. Этот великий и могущественный человек мог простыми словами объяснить ребёнку всё что угодно, и тот ему всегда верил.

Сотни раз Мальтису доводилось слышать о галактической катастрофе и о том, что лишь благодаря ковчегу человечество уцелело. Рассказывали так же о спутнике Земли, который столкнулся с космическим телом. Вследствие чего произошли непоправимые изменения на планете. Он знал все версии историй о том, как опасные твари попали на Землю с обломка космического тела, который по одной из версий оказался частью планеты. Как они захватили недра и теперь досаждают людям. Всё это Мальтис слышал много раз и не сомневался в достоверности.

Неожиданное приключение на горном озере всё изменило. Мальтис уже несколько дней не выходил из своего бокса. Из головы никак не шла Лже-Марьяна и существа в саркофагах. Казалось, они органично вписываются в экосистему планеты, в отличие от людей. Всё явственней проступал образ человека-чужака, пытающегося выжить в чужом мире. Тогда, что же за планета-то? Земля ли?

Внезапно сама история Ковчега стала казаться ему нереальным бредом. В голове всё смешалось, обратившись в одну сплошную ложь. Даже эпидемия и собственное рождение теперь выглядели подозрительно неправдоподобно. Мальтис чувствовал себя обманутым. Доводы учёных, слова самого Мейнхарда, формулы, таблицы – всё рождало в нём отрицание. Он не хотел верить, и не верил.

Из омута мрачных мыслей его вытащил Мейнхард. Мальтис даже не заметил, когда опекун пришёл его проведать. Бедный старик, наверное, сильно волновался о нём.

– Я хочу поговорить с Марьяной. Можно? – попросил Мальтис, устав от хаоса мыслей, творящегося в голове.

– Хорошо, но только в моём присутствии, – ответил опекун после минутного раздумья.

Через час они стояли в закрытом боксе. Светлое помещение с полупрозрачными стенами точно вивариум[3 - Вивариум – vivarium от лат. vivus «живой» – помещение, предназначенное для содержания животных, которых используют в экспериментальном процессе. Вивариум не редко обеспечен условиями и оборудованием для проведения экспериментов, а также может выполнять роль питомника.], в котором держат животных для исследований и дальнейших наблюдений. Ощущение усилилось за счёт капсулы в центре, в которой лежала Марьяна, словно в хрустальном саркофаге. Сердце Мальтиса забилось быстрее, когда он увидел её, утыканную приборами класса гайдфес[4 - Гайдфес – устройства, позволяющие полностью контролировать объект/тело. Чаще всего имеют вид оков с набором датчиков.]. Кожа приобрела грязно голубой оттенок, то тут, то там выпирали вздувшиеся вены. Голову её покрыла короста, по краям которой ещё сохранилось несколько прядей спутанных волос. Увидев Мальтиса, тёмные, почти черные глаза Марьяны наполнились слезами.

– Похоже, она рада вас видеть! – тут же прокомментировал лаборант, делая отметку в сенсорной панели.

Чувство жалости схватило за горло и начало душить. Мальтис несколько раз надрывно вздохнул, пытаясь успокоиться. Он совершенно не был согласен с лаборантом. Она вовсе не рада, скорее, обеспокоена или даже напугана.

– Похоже на вивисекцию! – голос Мальтиса звучал взволновано.

– Ты должен понимать, что это тяжёлая необходимость. Мы должны знать, с чем имеем дело, – размеренный тон Мейнхарда должен был внушать доверие. – Ты нам очень помог. Своевременно сообщил об угрозе и дал возможность двигаться в нужном направлении.

– Можно взять её за руку? – Мальтис ни о чём не мог думать, глядя на измученное существо, которое и человеком-то теперь сложно назвать.

Лаборант посмотрел на Мейнхарда, тот одобрительно кивнул. Тогда он, набрав что-то в панели, открыл капсулу с телом девушки.

Мальтис подошёл ближе и осторожно коснулся Марьяны. Она показалась такой холодной, что он вздрогнул. Затем быстро схватив за руку, попытался согреть, энергично растирая пальцы и суставы кисти. Он хорошо помнил её горячие прикосновения, там на озере. Хотя та Марьяна была ненастоящей. Мгновенно всё случившееся пролетело перед глазами. Мальтис замер. Обе девушки стояли перед мысленным взором. Такие похожие, но не идентичные. Лже-Марьяна бледная и безэмоциональная, как кукла: оболочка, с моллюскоподобной сущностью внутри, светившейся голубым сиянием. Настоящая Марьяна, представлялась ему загорелой, веселой, подвижной и целеустремлённой, девушкой в светлом комбинезоне.

– Ты хотел поговорить с ней?! – голос Мейнхарда вторгся в размышления, вернув в ужасающую реальность.

В голове Мальтиса крутилось множество вопросов: «что случилось?», «почему она здесь, в таком ужасном состоянии?», связано ли с Лже-Марьяной и так далее. Но в итоге остался только один: «как помочь?». Внезапно юноша почувствовал укол в плечо, и холод пополз по телу. Он оглянулся. Взгляд опекуна такой твёрдый и абсолютно бесстрастный напугал его. Мальтиса тряхнуло так, словно через него пропустили ток.

Он упал. Язык обожгло болью, и вкус крови ударил по его рецепторам. Изо рта на пол потекла пузырящаяся пена, окрашиваясь чем-то красным. Лаборант попытался поднять юношу, но тело огрызнулось статическим разрядом. Сквозь гул в ушах Мальтис с трудом уловил встревоженные голоса людей.

«Ум-Ира-Ет!» – кричал кто-то, но слова разбивались фрагментами в искажённом сознании.

«Он-ЖИ-Ив?» – кажется, звучал голос опекуна. То спокойствие, какое Мальтис ощутил в одной фразе, почему-то его огорчило. Сердце сдавило, а в горле защипало так, словно там поселился рой кусачих насекомых.

«Сканирование показывает повышенную электромагнитную активность в теле», – с трудом расслышал он, но о каком теле идёт речь, не понял. Внезапно слова обрушились как град камней, все и сразу. Непонятно, кто что говорит, только запомнилось несколько обрывков: «Жизненные показатели в норме. Сердце бьётся, лёгкие работают…», «Поместить Мальтиса под особый контроль?» … «Нет. Проверь активность симбионта в теле…», «Показатели Марьяны!», «Они падают…», «В утилизатор, как только сканер покажет полное отмирание. В пустой оболочке нет прока…», «О состоянии тела сообщайте каждый час!».

***

Мальтис очнулся в лабораторном боксе с полупрозрачными стенами. Вокруг стояла тишина. Неяркий свет мягко разливался вокруг.

«Сон?» – пронеслось у него голове. Подняв глаза выше, Мальтис увидел, что лежит внутри такой же капсулы, в которой находилась Марьяна в видении.

«Нет, конечно, сон», – ему не хотелось верить в то, что единственный близкий и дорогой человек вовсе не такой, каким казался.

В следующий момент в бокс вошли, прерывая его размышления. Мальтис хотел посмотреть, но тело зафиксировали так, что ничего не видно. Поэтому он просто спросил:

– Кто здесь?

Ответа не последовало.

«Пожалуйста, выпустите меня отсюда! – вертелось в голове. – Кто-нибудь! Помогите!».

Капсула открылась, и Мальтис увидел девушку-лаборантку. Вид её показался нездоровым: серые круги вокруг глаз, взгляд мутный, крылья носа посинели, а изо рта вырывалась хрипящая отдышка. Лаборантка нагнулась к нему с каким-то прибором в руках. При том в глаза бросился тёмный цвет кончиков её пальцев. И уши… серые снаружи и тёмные внутри, точно синяки. Страх скрутил Мальтиса в тугой узел. Захотелось крикнуть, позвать на помощь, но с перепугу не получилось даже разжать челюсти. Сквозь поднявшийся в голове шум, юноша услышал знакомый электрический стрёкот. Воздух изменился, как тогда на озере. Дышать снова стало легче.

– Кто вы? Как сюда попали? – спросила лаборантка, подняв голову и вглядываясь куда-то поверх капсулы. Крепежи внезапно ослабли, и Мальтис смог освободиться и сесть, ощущая головокружение и слабость в теле. В таком положении виден весь бокс, и всё что в нём происходило.

Лаборантка осела на пол. Её плечи забавно вздрагивали, а руки дрожали. Над ней стоял обнажённый юноша с белыми волосами, которые имели разную длину и развевались точно от сильных порывов ветра. Но Мальтис понимал, что в закрытом боксе не может быть даже самого слабого сквозняка. Тут он вспомнил Лже-Марьяну и протёр глаза, надеясь избавиться от наваждения. Юноша повернулся к нему и взглянул на капсулу. Его облик оказался до жути знаком. Именно оно из года в год смотрело на него из зеркала.

– Что ты? – спросил Мальтис. – Что тебе нужно?

– Я Мальтис, как и ты. Пришёл помочь, – абсолютно равнодушно ответил двойник.

Электрический треск повторился, и яркая голубая вспышка на мгновение осветила бокс. Мальтис закрыл глаза ладонями.

«Тебе ещё нужна помощь?» – послышался знакомый голос. Кажется, он принадлежал девушке с озера. Несмело убрав руки, Мальтис с тревогой уставился на Лже-Марьяну. Страсть как захотелось сбежать, но тело слишком ослабло.

– Что вы с ней сделали? – с тревогой в голове спросил он, указывая на лаборантку.

Лже-Марьяна отошла от капсулы, чтобы разглядеть девушку на полу. Только сейчас Мальтис заметил, что видит странных существ в нечеловеческом виде: белые волосы-щупальца, что всё время шевелятся; змеиные зубы и призрачный капюшон, который спереди сливался с линией подбородка, видимо защищая лицо или всю голову.

«Почему я вижу их такими? – стоило лишь подумать, как ответ пришёл сам собой: – Они меня изменили? Поэтому я заперт в капсуле? Поэтому они пришли за мной? Но бедная девушка здесь ни при чём!»

Внутри вспыхнуло странное чувство, совсем чуждое, напоминавшее смесь гнева и отвращения. Он посмотрел на лжелюдей и ахнул. Лаборантка висела в воздухе между ними, раскинув руки в стороны, подобно кресту. Одежда на ней исчезла, как и признаки нездоровья. Более того, девушка показалась Мальтису весьма привлекательной. От смущения он даже отвёл взгляд и тут же увидел корчащегося на полу человека. Судя по наряду, то была всё та же лаборантка.

«Что они с ней делают?» – подумал юноша. Его ослабевшее тело с трудом поддавалось манипуляциям. Удалось лишь вывалиться из капсулы, с грохотом шлёпнувшись на пол бокса. Лёжа на спине, он увидел, как над несчастной девушкой производятся странные действия.

В тот же момент волосы-щупальца коснулись Мальтиса. Нехорошее предчувствие тревожно забилось в сознание. В следующий миг он почувствовал пощипывание в носу, глазах, горле и ушах. Что происходило, непонятно, но неприятное ощущение быстро прошло, а вместе с ним и слабость. Мальтис смог сесть на полу, раскинув ноги в стороны. С носа капало, а по щекам катились слёзы. Он хотел что-то сказать, но рот наполнился слюной, которая стекала по краям губ. Тут двойник подошёл ближе и сел рядом, подобрав под себя ноги. Мальтис не чувствовал угрозы, как и тогда на озере. Однако страх от непонимания того, что случилось, продолжал ворочаться где-то в душе: хотелось знать и понимать.

– Что вы делаете? Зачем? – снова обратился он к лже-людям. В следующий миг, прежде чем Мальтис успел понять, что происходит, рот наполнился сладким вкусом, от которого закололо под языком. Окружающая обстановка стала более чёткой, а парящая в воздухе фигура очутилась в центре вихревого потока, который исходил из скорчившейся на полу человека.

«Что это?» – испуганно подумал Мальтис. На мгновение вихрь замедлился, позволяя ему разглядеть себя. Вверх, кружась по спирали, поднималось множество светящихся потоков. Они напоминали крепко скрученные верёвки, местами повреждённые или изъеденные, отчего создавалось впечатление пляшущих цепей. И цепи те вырывались из тела лаборантки. Закручиваясь в вихре, они поднимались всё выше и выше, чтобы после обрушиться на голову парящей фигуры.

«Фантом», – название для парящего тела, само пришло в голову Мальтиса. Он не сомневался в правильности определения, словно знал его и раньше, но почему-то забыл. Такое удивительное и необычное чувство доводилось испытывать впервые. Раньше ему не приходилось вспоминать то, что он не учил и не запоминал намеренно.

Мальтис вгляделся в поток и увидел множество символов, которые складывались в рунописи, создающие вихрь.

Лже-Марьяна водила рукой по кружащимся цепям, и руны мерцали в ответ. Как ни странно, но Мальтис видел и понимал, что там есть ошибки. Он видел повреждённые фрагменты, которые пульсировали, и лже-люди касались их, а после искали замену в соседних потоках.

Мальтис хотел понять связь. И вскоре… вся картина, разом открылась. Множество ответвлений увязывали вместе людей, живущих на базе сейчас, и живших на планете когда-то давно. Лже-Марьяна попросту искала родственные руны в каких-то архивах-накопителях, которые лаборантка получила по материнской линии. Найдя нужный фрагмент, она словно производила рокировку в вихревом потоке. Приглядевшись, Мальтис заметил то тут то там более плотные места. Их связывало несколько менее выраженных ответвлений, которые, похоже, относились к отцовской линии.

«Как всё странно и невозможно», – подумал он, с трудом понимая, что творится.