Рассвет над Аркаимом

– О! Извините! – Только и смогла я выдавить из себя. Я отвернулась к окну, делая вид, будто что-то разглядываю в кромешной темноте. Я кляла себя на чем стоит свет. Теперь уже все кончено, не успев начаться! Теперь он точно будет считать меня самой надоедливой и бестактной теткой во Вселенной!

– Все в порядке! – Тихо сказал Максим. – Вы не могли знать… Так что можете сесть прямо или повернуться ко мне – не то у Вас скоро заболит шея. – В его словах прозвучали веселые нотки. Мое глупое сердце тут же забилось веселее, и я повернулась к мужчине, растопившему мое сердце.

– Который сейчас час? – Поинтересовалась я. – Мой телефон в рюкзаке, а часы я уже давно не ношу.

– Так, я тоже без часов, но телефон у меня где-то поблизости. – Он достал сотовый из кармана. – Пятнадцать минут одиннадцатого.

– Снимите, пожалуйста, мой рюкзак. Я не собиралась ужинать, но как это ни ужасно – хочу есть!

– Для Вас в этом нет ничего ужасного. С Вашей комплекцией можно есть даже посреди ночи! – С этими словами Максим достал мой рюкзак. Я вытащила банку сладкого творожка, маленький пакетик сока и мешок с пирожками.

– Угощайтесь! Правда, творог у меня только один, но если у Вас есть ложка – можете присоединяться. И берите пирожки. – Максим не стал отказываться. Взяв пирог с яблоками, он намазал на него сладкую творожную пасту и. достав из своего рюкзака бутылку минеральной воды, стал есть. После он достал пакет фисташек, и мы еще некоторое время хрустели орехами, тщательно собирая скорлупки обратно в пакет. Как только мы перекусили, автобус остановился – за окнами мелькали желтые огни какой-то автобусной станции.

– Стоянка – пятнадцать минут. – Объявила наша экскурсоводша Ирина.

– Я, пожалуй, выйду. – Сказала я.

– Думаю, сейчас все будут выходить. – Ответил Максим и встал в проход за длинной вереницей людей, тянущейся к выходу. Между нами затесалось несколько человек и когда я, наконец, вышла в темноту, то не увидела его рядом. Я оглянулась, отыскивая Ядку. Но ее тоже не было видно. Сделав шаг назад, чтобы не мешать выходящим людям, я почувствовала, как наступила кому-то на ногу. Не успела я еще извиниться, как у меня за спиной раздался визгливый голос:

– Ты корова!

– Извините! Я оступилась! – Попросила я прощения, не взирая на грубость.

– Ты наступила мне на кроссовок! Смотреть нужно, корова неуклюжая! Ты знаешь, сколько стоит этот кроссовок?

– Я же попросила у Вас прощения! Я нечаянно наступила Вам на ногу! – Растерянно пробормотала я.

– И что я буду делать с твоим «извините», дура ты набитая, вешалка костлявая.

– Ну, это уже слишком! – Разозлилась я. – Во-первых, попрошу Вас мне говорить тоже Вы, а во-вторых не хамите!

– Ах, ты корова! – Снова взвизгнула дамочка. Видимо, она питала явную слабость к этой скотине.

– Если кто из нас и похож на это животное, то уж во всяком случае не я! – Ответила я.

– Борис! – Истошно заголосила тетка. Словно из воздуха появился мужик лет под сорок с рожей уголовника весь запакованный в черную кожу.

– Что случилось, лапулечка? – Неожиданно нежно спросил он орущую тетку.

– Эта мымра назвала меня коровой! – Слезливо заявила тетка. На нас стали оглядываться остальные туристы. Я хотела уйти – потому что разговаривать тут было бесполезно, но мне это не удалось – я налетела на черную кожу куртки – мужик загородил мне дорогу.

– Ты, доходяга, назвала мою жену коровой?! – Вкрадчиво спросил он.

– Прошу заметить, что это ее любимое слово!

– Я ничего не хочу замечать! Немедленно попроси у моей жены прощения!

– Я уже попросила его за то, что нечаянно наступила ей на ногу, больше мне просить не за что!

– Ах, ты, уродина, ты ей и на ногу еще наступила? – Почти по бабьи заверещал мужик. Как в замедленной съемке я видела, как он замахнулся своей жирной рукой, покрытой рыжеватыми волосками и глупой татуировкой: сердце, пронзенное стрелой, над которой было написано «Клава»… И ничего не произошло… Рука застыла в воздухе.

– Какие-нибудь проблемы? – Услышала я голос Максима. Он стоял позади мужика и удерживал его руку. Мужик покраснел от натуги, пытаясь освободить руку, но у него ничего не получалось.

– Пусти! – Прохрипел он.

– Только после того, как Вы попросите у этой леди прощения.

– Я да ни за… – Мужик вдруг пискнул. А Максим лишь чуть-чуть отвел его руку назад. – Извините. – Прохрипел мужик.

– Хорошо. И Ваша жена тоже.

– Извини. – Прошипела тетка.

– Хорошо, в следующий раз, будьте вежливее, господа! – Сказал Максим и отпустил мужика. Тот рухнул бы на землю, если бы его не успела подхватить жена. Мы пошли прочь от автобуса.

– Вот уроды! – Донеслось до меня шипение тетки – но мне было все равно.

– Спасибо! Вы спасли меня в третий раз. Как бы у меня не перешло в привычку постоянно надеяться на вашу помощь! – Улыбнулась я. Не смотря на неприятную сцену на душе было легко и радостно.

– Можете рассчитывать на нее всегда. По-крайней мере, когда я рядом. – Ответил мой спутник. – По случаю вашего третьего спасения, предлагаю перейти на ты, если Вы не против, конечно.

– Нет, совершенно не против. Спасибо, тебе Максим! – Еще раз сказала я. – Это я тренируюсь.

– Ну, как, Злата, получается?

– Да, думаю, получается.

– Ах, вот ты где! А я тебя уже везде ищу! – Услышала я знакомый голос и передо мной появилась Ядка собственной персоной.

– Это моя подруга – Ядвига. – Представила я подружку Максиму. – А это – Максим.

– Очень, очень приятно! – Прощебетала Ядка.

– Рад познакомиться. – Улыбнулся Максим.

– Разрешите, я похищу у Вас подругу, на несколько минут?

– Да, разумеется. – Ответил Макс. Ядка схватила меня за руку и потащила прочь от автобуса в темноту.

– Куда ты меня тащишь? – Спросила я Ядку.

– В дамскую комнату, куда же еще? Следующая остановка, говорят, не скоро будет. Как мило – Золотулька нашла себе кавалера! Где ты успела его подцепить? – Хихикнула Ядка.

– Не говори глупости! Мы просто рядом сидим! – Рассердилась я. – Я даже не представляю, как он выглядит, а ты кавалер! Он, кстати, тоже думаю, имеет весьма смутные представления о моей внешности.

– Вот так так… Рядом сидите и даже не разглядели друг друга? Чем это вы там занимались все время? Спали что ли?

– На последних сиденьях – темнота почти кромешная. Там при всем желании ничего не разглядеть.