– Вот именно! – тут же огрызнулся я. – Твою мать! Какого хера он смог зайти так далеко без нашего ведома?!
– Успокойся, Лех, – призвал меня к спокойствию Громов.
Я поднял телефон, который, к счастью, упал на диван, не разбившись, и ткнул в него пальцем.
– Громов, она сейчас, блять, до смерти напугана! А ты хочешь, чтобы я успокоился?!
Он что-то пробормотал себе под нос, а потом, покачав головой, обратился к другу:
– Влад, позови Черепа и скажи ему, что вечеринка окончена. Поинтересуйтесь у тех, кто следит за этим ублюдком, где он сейчас находится.
Рябинин кивнул, а я в это время пытался справиться со своей яростью, глядя, как он отправился на поиски Черепа. Я почувствовал, как Даня положил руку мне на плечо, и перевел взгляд на него.
– Лех, а ты ведь всегда был таким спокойным, что бы ни происходило, но с Ксюшей… – он замолчал и убрал руку с моего плеча. – Иди к своей девушке. Я обо всем позабочусь.
Я застыл на секунду, а затем, оставив Даню на месте, со всех ног помчался на улицу к своему мотоциклу. Я даже не потрудился надеть шлем, чтобы не терять драгоценное время. Я слишком сильно торопился, чтобы размениваться на эту мелочь.
Пока я ехал, в голове всплывали воспоминания, которые, как я думал, были заперты в глубоких недрах моего мозга. Воспоминания о крови, открытых ранах и синяках. Воспоминания о криках, слезах и боли от всего этого.
Блять!
Не сейчас!
Только не сейчас!
Усилием воли я выбросил все из головы, не собираясь зацикливаться на прошлом. То, что произошло, больше никогда не повторятся. И я собирался сделать все, чтобы этого не произошло!
Направляясь к Ксюше, я понял, что начал подчиняться своим чувствам, а не разуму.
Я думал, что уже все решил для себя. Я ведь не собирался еще сильнее углубляться в отношения с Ксюшей. Думал, что больше не стану делать ненужных глупостей. Но, блять, я не мог просто спокойно сесть и оставить Ксюшу в таком состоянии одну.
Я переживал за нее. Наконец я признался себе в этом. Но это было все, что я собирался к ней чувствовать. В конце концов, Ксюша была важной частью плана, чтобы выследить этого гребаного ублюдка, за которым мы охотились. Я был вправе беспокоиться за нее.
Приехав к дому и быстро влетев на нужный этаж, я стал ожесточенно тарабанить в дверь. За ней послышались робкие шаги, потом пару секунд тишины, а затем дверь распахнулась. Ксюша предстала в темной прихожей, одетой в пижаму, в виде тонкой рубашки и штанов. Ее волосы были собраны в беспорядочную шишку на макушке.
Я не сразу осознал, что затаил дыхание при виде нее.
С ней все было в порядке.
Я попытался успокоить колотящееся сердце, глядя на Ксюшу.
Она была цела и невредима.
Наконец мое дыхание выровнялось.
– Что ты здесь делаешь? – прошептала она, выходя из квартиры, ко мне на лестничную клетку.
Когда она оказалась под тусклым светом и мои глаза встретились с ее, то тут же понял, что она ни хрена не была в порядке. Тон ее голоса был холодным и безэмоциональным. Ее лицо было безжизненным, глаза красными, а щеки мокрыми с небольшими красными пятнами. Ее лицо и губы было мертвецки бледными.
У меня все сжалось внутри, а затем во мне начала стремительно подниматься волна ярости, с которой я стал бороться, не желая напугать Ксюшу еще больше.
– Я был неподалеку, решил заехать, – солгал.
Она опустила глаза и тихонько пробормотала:
– Ясно.
– Иди сюда, – мягко приказал я, испытывая непреодолимую потребность прикоснуться к ней и почувствовать ее своей кожей.
Она не стала спрашивать, почему. Она всегда была такой, делала все, что я ей говорил, не задавая вопросов. Я не был уверен, что мне это нравилось. Я вообще теперь во многом не был уверен.
Не говоря ни слова, я обнял Ксюшу и вдохнул ее цветочный аромат.
Я услышал, как она тяжело выдохнула, а затем прижалась ко мне еще сильнее. Мы стояли так некоторое время, просто наслаждаясь друг другом.
– Ты хочешь куда-нибудь пойти? – спросил я позже.
Она подняла голову и посмотрела на меня.
– Сейчас?
– Да.
Я наблюдал за тем, как она принимала решение. Я мысленно обрадовался, когда с лица Ксюши исчезло то пустое выражение, которое совершенно ей не шло. Даже когда она молчала, Ксюша была выразительна, а под робостью, которую она изображала, скрывались сила и мужество, которые она редко демонстрировала.
– Хочу, – наконец ответила она, кивнув. – Я только джинсовку возьму.
В мгновение ока, не отдав отчета своим действиям, я снял с себя косуху. А уже в следующую секунду я облачил Ксюшу в нее. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, пока я застегивал на ней молнию.
– Закрой дверь, – сказал я и Ксюша послушно выполнила мой наказ. – Так куда ты хочешь пойти? – спросил я после, снова притягивая ее к себе.
Ксюша наклонила голову, размышляя над этим вопросом.
– Мы можем пойти парк. Он здесь недалеко.
Она выглядела взволнованной, а потому сейчас я был готов согласиться с любой ее идеей.
– Хорошо, идем.
– А еще мы можем зайти по пути в круглосуточный магазин и купить мороженное.
Я уставился на нее. Она хотела мороженого, когда на улице была не самая теплая осенняя ночь. Но какой же до безумия очаровательной она была в этот момент.
– Если ты хочешь, то, конечно, зайдем.
– Спасибо, – пролепетала она, припадая к моему боку.
Ее улыбка появилась, как солнце, взошедшее на горизонте, осветив ее лицо так, как я еще не видел. Увидев ее улыбку, я почувствовал, как в груди что-то болезненно сжалось. Раньше такого у меня не было.