Он чувствует, как лягут краски,
И тысячу своих сердец
Он предаёт всё той же страсти.
Она, как стража на посту,
Из ночи в ночь его тревожит
И водит кистью по холсту,
Когда рука уже не может…
Часы
Идут часы. Конец столетью.
Дрожат весы.
Железом, бронзою и медью
Стучат часы.
Идут колючие, стальные —
Без рук, без ног,
Спешат минуты заводные,
Течёт песок.
И не уснуть. И не проснуться.
И не уйти.
Идут часы, и жилы рвутся
На всём пути.
Жидкий изумруд
Зимы истаяли недели,
Как затерявшийся в ночи
В белесом пламени метели
Мгновенный обморок свечи.
Но, о минувшем не гадая,
Всё оживлённей и смелей
Струится зелень молодая
По иероглифам ветвей.
И, словно осеняя чудом
Мир, узнаваемый до слёз,
Пылает жидким изумрудом
За полем облачко берёз.
Жизнь
Жизнь незаметно истекает
Покуда вся не истечёт
За будничными пустяками
И датами наперечёт.
Однажды, на какой-то дате
И я на даль её взгляну,
Как на пылающем закате
На заполошную волну.
Но так ли всё? Она ли это —
Там, на неведомом краю
Воды и солнечного света?
Не знаю… И не узнаЮ.
Ожидание
Дерево качнётся
На ветру,
Что-нибудь начнется