Забытая мелодия

Во всяком случае, немало толстосумов приходило потешить себя несбыточными мечтами, глазея на Лиз и лоснясь от удовольствия. Лиз выступала через день, и именно в эти дни доход клуба увеличивался почти вдвое.

Майкл и Лиз проехали по центральной улице и выехали на Большой мост. На мосту было холодно, дыхание реки леденило ночной воздух.

Как только Майкл и Лиз заехали на мост, их стал обгонять мощный ярко-красный мотоцикл, на котором сидел человек в черном шлеме и черной кожаной куртке. Лиз удивленно посмотрела на него, и ее внимание привлек номер этого мотоцикла.

Цифры на нем соответствовали году рождения Лиз, а буквы – ее имени.

Лиз это очень поразило, и долгое время в ее сознании был отчетливо запечатлен только лишь этот номер. Потому что то, что произошло дальше, произошло как бы вовсе не с Лиз, а с кем-то другим, и даже не в жизни, а в замедленном кино.

Тяжелый ярко-красный мотоцикл уже почти обогнал Майкла и Лиз, но вдруг его повело куда-то в сторону, и он стал крениться набок. На такой большой скорости, на которой он ехал, его, как на льду, стало заносить на ту часть дороги, по которой ехали Майкл и Лиз.

Красный мотоцикл уже лежал на боку, когда его вынесло под колеса мотоцикла с Майклом и Лиз. Выражение «броситься под ноги» тут подошло бы больше всего.

Но Майкл и Лиз не сразу перевернулись, столкнувшись с красным мотоциклом, а со страшной силой проскользнув по его бензобаку, взлетели высоко в воздух.

И тут в воздухе Майкл сделал то, чего еще никто и никогда не делал и никто и никогда не сделает. Он резко бросил руль, развернулся на лету к Лиз и крепко ее обнял.

Особенно он постарался обхватить ее голову. И именно поэтому голова Лиз пострадала меньше всего.

И когда прибыла медицинская машина, врачи констатировали у Майкла мгновенную смерть. Он умер сразу же, как только его тело коснулось асфальта.

А вот за жизнь Лиз еще можно было побороться.

Но все дело в том, что это еще не конец моей истории, а только ее начало. И если вы хотите услышать ее до конца, то я налью вам еще мартини, а то вы все уже выпили. Но если вы думаете, что я оставлю хоть какой-то шанс Майклу и Лиз, то вы глубоко ошибаетесь. Майкл действительно умер, и много классных девчонок до сих пор носят ему цветы.

Так что Лиз теперь осталась одна в ответе за их любовь.

Часть 2

Когда мы с Эдди узнали о том, что произошло, мы чуть не умерли от горя. Я помню, что мы с ним недели две лежали на кроватях без движения. Каждый в своей квартире, разумеется.

И наши преподаватели с курсов по психологии ходили к нам прямо на дом. Ведь нас надо было как-то вернуть к жизни и поддержать в нас уверенность в себе.

И ребята с наших курсов тоже приходили к нам в гости. Они приносили нам апельсиновый сок и рассказывали, кто какие добрые дела сегодня совершил. Это должно было нас с Эдди как-то поддержать.

И солнце все так же каждый день вставало, а вечером садилось. И небо было то голубым, то серым. И дождь иногда шел, а иногда не шел.

И горы были все так же видны, если встать лицом на северо-запад. А побережье по-прежнему все так же было в трех часах езды от города, никуда его не унесло, я уверен в этом.

Но только мы с Эдди все равно с большим трудом приходили в себя. Ведь если в жизни таких людей, как Майкл и Лиз, так запросто могло такое произойти, то что говорить о нас, никому не нужных идиотах.

Но я, конечно же, страдал гораздо больше Эдди. Разве может понять он, худой бедняк, что Лиз и Майкл – это олицетворение счастья, вечности, любви и доброты.

И как трудно находить в себе силы для дальнейшего беззаботного существования, если жизнь сама вот так запросто расправляется со своими идеалами.

Но моя жизнь все равно потихоньку брала свое. И недели через две я уже застал себя стоящим у окна и смотрящим вдаль.

Из моего окна тоже видны горы, их белые вершины ослепительно сияют в солнечные дни. И эти вершины так же божественны, недосягаемы и великолепны, как белые платья Лиз, морские волны и далекие облака.

Добрые дела, дальние страны и хорошие люди – все это манило и улыбалось мне где-то там, у горизонта. Но только для того, чтобы дойти туда и протянуть им навстречу руки, мне надо было приложить невероятные усилия и проявить большую волю к жизни.

– Все в ваших руках, – учили нас на курсах по психологии, – и если вы видите где-то вдали ваше счастье, то только от вас самих зависит, проберетесь ли вы к нему сквозь колючий терновник или вас наповал сразят неудачи ваших близких, и вы остановитесь посреди пути.