Под музыку любви

– Только давайте кого-нибудь не из мира кино? – попросил Монтгомери Холден.

– А из какого мира? – удивленно поинтересовался Роберт Фонтейн.

– Из простого, – улыбнулся Монтгомери, – из самого обычного.

– Это кто, извини, какие-нибудь журналистки, музыкантши? – уточнил Роберт.

– Нет-нет, вообще не из творческого мира, – сказал Монтгомери Холден, – давайте каких-нибудь парикмахерш, можно даже кого-нибудь из мира кулинарии.

– Роберт, – покачала головой Аманда, – ты не видишь, он над нами издевается.

– Почему издевается? – не понял Роберт.

– Ну о чем он будет разговаривать с женщиной из мира кулинарии?

– А зачем им о чем-то разговаривать? – сказал Роберт Фонтейн.

Аманда Стайгер сердито посмотрела на мужа, показывая взглядом, что все мужчины таковы – проблема серьезная, а они опять несерьезно к ней относятся.

Монтгомери Холден улыбнулся. Издалека ему уже махал ассистент режиссера.

– Друзья, за этой милой беседой мы можем пропустить вашу следующую сцену, а у нас график, – сказал Монтгомери Холден, – и должен напомнить, что у твоей очередной пиццы весь сыр скоро потечет, – сказал он Роберту Фонтейну.

Аманда Стайгер и Роберт Фонтейн в глубокой задумчивости отправились на съемки своей следующей сцены. Нужно будет опять поднять этот вопрос чуть позже, подумали они.

Все-таки не должен человек оставаться один. Даже его окружает большое количество людей, интересная работа и хорошие друзья.

Возле каждого человека на этой земле должен быть кто-то очень-очень близкий. Особенно возле такого замечательного и интересного человека, каким был Монтгомери Холден.

Я не должен показывать ей, что узнал ее, думал тем временем Монтгомери Холден. Я никак не должен сейчас этого делать.

Это нельзя было делать хотя бы потому, что он еще не знал всей правды о Ребекке Макконахью. Он не знал, как она жила все эти годы. Что произошло в ее душе после трагедии. Как изменился ее внутренний мир. Почему она молчала все эти годы. Почему не хотела его видеть. И Монтгомери не знал, хочет ли она видеть сейчас.

Монтгомери Холден пока ничего не знал о ней. Сейчас ему нужно было знакомиться с ней заново. И Монтгомери был к этому готов.

10

В это же самое ясное и солнечное утро Ребекка Голди уже почти совсем успокоилась. У нее не болела с утра голова, и она улыбалась простым шуткам Линды и миссис Корнуэл.

– Предлагаю вечером устроить девичник и сделать барбекю, – сказала миссис Корнуэл, удобно расположившись в кресле Линды.

Дело шло к обеду, а клиентов было, как всегда, раз-два и обчелся.

– Это все из-за того, что к лету все сами обзаводятся профессиональными машинками для стрижки волос, – говорила обычно миссис Корнуэл.

– Барбекю и девичник, это очень интересно, – Сказала Линда, – но я на диете.

– Опять? – удивилась миссис Корнуэл.

– Да, – кивнула Линда, – но мне можно рыбу.

– Придется делать барбекю из морепродуктов, хотя это неприлично, – вздохнула миссис Корнуэл.

– Ничего, – сказала Линда, – вокруг же все свои. Ребекка, ты согласна? – обратилась она к подруге.

Миссис Корнуэл и Линда посмотрели на Ребекку.

– Девичник на природе – это будет здорово, – сказала Ребекка и беззаботно улыбнулась.

Зря они так переживают за меня, подумала она, у меня что, на лбу написано, что я в последнее время неважно себя чувствую?

Да, подумали Линда и миссис Корнуэл, у тебя на лбу написано, что ты в последнее время неважно себя чувствуешь, но сегодня ты выглядишь намного лучше.

И вечером они действительно немного развлеклись. Поджарили морепродукты на заднем дворе у миссис Корнуэл, расставили на столике разные напитки. Удобно расположились в мягких полотняных шезлонгах и вели милый душевный разговор.

Миссис Корнуэл очень творчески подошла к барбекю, замариновала к вечеру в винном соусе крабовое мясо и филе тунца. Линда принесла белое вино, но миссис Корнуэл все же прихватила свой любимый джин.

Ребекка отказалась пить спиртное, сказала, что опять голова будет болеть. Но на самом деле она чувствовала себя просто великолепно, наконец-то отключилась от всяких гнетущих мыслей о своей судьбе и не хотела разбавлять спиртным свои чувства.

Линда налила себе вино в большой бокал, Ребекке – минеральную воду, а содержание тоника в бокале с джином у миссис Корнуэл собиралась контролировать лично.

– Я вот о чем в последнее время постоянно думаю, – поделилась с Линдой и Ребеккой миссис Корнуэл, – быть может, все, что тут происходит, происходит только у нас в голове?

– Где происходит? – спросила Линда.

– Ну здесь, – сказала миссис Корнуэл, – на этой нашей планете.

– И что здесь происходит? – спросила Ребекка.

– Все! – вдохновенно сказала миссис Корнуэл. – Все наши страсти, душевные метания, надежды и разочарования, мечты и иллюзии.

– Ну-у, – протянула Линда, незаметно подливая побольше тоника в джин миссис Корнуэл, раз ту уже начали тревожить глобальные проблемы, – в какой-то степени вы правы. Все, что с нами тут происходит, большей частью действительно происходит только в нашей голове.

– Не думаю, что ты меня правильно понимаешь, – решила обидеться миссис Корнуэл, – ты просто думаешь, что я банально много выпила.

– Нет-нет, что вы, – сказала Линда, – мы же только начали! Просто мне и самой частенько точно такие же мысли приходят в голову. Думаю, и Ребекке эти мысли тоже частенько приходят в голову. Ведь так? Скажи, Ребекка.

– Расскажите об этом поподробнее, – попросила Ребекка миссис Корнуэл.

Все-таки она гораздо душевнее Линды, с благодарностью подумала миссис Корнуэл о Ребекке. Да и вообще, она душевнее очень многих людей, и не только в этом городе.

Миссис Корнуэл приосанилась.

– Это очень сложная тема, – сказала она, отпив глоток из своего бокала, – сейчас я немного сосредоточусь.

И миссис Корнуэл в задумчивости выпила еще половину бокала. Наверняка тема была и впрямь весьма сложная.

Линда застыла в искреннем почтении. Она и так не пользовалась у миссис Корнуэл особым успехом, всегда что-нибудь невпопад говорила, нужно было хоть сейчас постараться что-нибудь приятное сказать.