Сыграй со мной в любовь

Натягиваю ночную рубашку, опускаюсь на кровать… и что делать?

О напугавшей меня букашке уже и не вспоминаю.

Перед глазами жадный взгляд хозяина дома. Там, в глубине, было такое…

Дикое, первобытное, манкое…

***

С трудом соображаю, что происходит, когда он возвращается.

Стараюсь переключить внимание на то, что находится под полотенцем. Но трясет меня не потому, что у меня арахнофобия…

У меня скорее Алексофобия. Или Алексомания…

Глупая я, дурочка… Сама себе яму выкопала.

Не нужно было вестись на предложение Элеоноры Григорьевны подработать преподавателем музыки у его дочери.

Не знал бы он меня и не знал. И я бы не знала.

Не знала, как голова кружится, когда он рядом сидит. Когда слышу его шаги в коридоре или низкий, цепляющий, бархатный голос.

Или этот мужской аромат, в котором собраны самые страстные ноты…

Зачем он ко мне в спальню зашел?

Зачем я кричала как потерпевшая?

И как теперь попросить его выйти?

Алексей Николаевич поднимает полотенце, а я снова в панике. Вот он сейчас убьет это несчастное создание и уйдет со спокойной душой. Ему к поездке готовиться. А я?

Так, Клубничная, хватит! Возьми себя в руки! Хоть постарайся!

Дышу глубоко. Надо как-то выровнять сердечный ритм.

– Кто там? – спрашиваю, надеясь уже поскорее закончить это ночное приключение.

– Не бойтесь. Уж от паука или таракана я вас точно смогу защитить.

От паука и таракана – да. А от самой себя?

– Не верите? – смотрит пристально. Сканирует. Изучает.

Как музыкант новую партитуру, сходу пытается понять, где там подводные камни.

А я дышать не могу…

Представляю, как он сейчас оставит эту несчастную тряпку, сделает шаг, и я пропаду…

И так хочется пропасть!

Щеки пунцовые. Вся горю, как печка, хотя после ванны облилась прохладным душем.

Еще мгновение и, кажется, я сама сползу с кровати, чтобы в его руках оказаться.

Вижу, как дергается уголок его рта.

Боже, он ведь мысли мои читает! И желания!

Не нужно мне ничего желать.

Опускаю голову, почему-то сразу обидно очень за себя. Что я перед ним как подопытная!

– Уберите его скорее, пожалуйста. Мне… я спать хочу.

– А я-то как хочу, – тихо так говорит, низко, почти до баса спускаясь, и вовсе не про сон он говорит.

Негодяй!

Нарочно провоцирует!

Снова смотрю на него – ухмыляется, наглец!

И склоняется над полотенцем. Кажется, видит того, кто нарушил мой покой.

Хотя, чтобы увидеть, ему надо только в зеркало взглянуть!

– Ого, какой у нас тут красавец!

– Кто? – подаюсь вперед, потом в испуге отстраняюсь. – Нет, не надо, не показывайте…

– Не бойтесь, это чудище не кусается. Майский жук. Большой.

Майский жук? Ох…

Припоминаю, как выглядит это создание. Для человека относительно безобидное. Относительно – потому что, насколько я помню, это жуткий вредитель.

– Посмотрите? Он хорош.

Осторожно спускаю ногу с кровати. Подбираюсь к ним, сижу на корточках на полу, выставив голые коленки.

Мне кажется, или я слышу его вздох?

Алексей Николаевич освобождает пленника, контролируя его движения, чтобы тот не улетел. Жук ползет в мою сторону.

– Конечно, знает куда двигаться, выбрал самый сладкий объект.