Мистер IQ

– Спасибо за ваши переживания. – мои губы трогает улыбка. Мария очень милая. – Коган странный и страшный, но меня и пальцем не тронул. – Смущаюсь, вспоминая утро, когда Великан играл со мной. – Пока он только сорвал мою помолвку и подпортил репутацию, но физически он ничего не сделал мне. Теперь я официально Ваша невестка.

– Я рада такой невестке. – мне нравится сидеть с Марией на кухне. Она намного проще моей мамы. – Будешь вино?

– Простите, я не пью. Всегда так нехорошо становится от алкоголя. – облизываю губы и вздыхаю. – А чай у Вас замечательный. Мы зимой с сёстрами любим так сесть, открыть варенье и пить чай весь вечер. Я вообще сластёна, люблю всякие конфеты, печенюшки.

Мария смеётся надо мной, и мне нравится как она улыбается так.

– Я вот всегда дочку хотела, а Бог посылал сыновей. Хорошие у меня мальчики, но мальчики и в Африке мальчики. Не поговорить с ними о женском.

Мы сидим с ней ещё час и болтаем о разных мелочах. Мне нравится Мария и её простота. Становится немного легче, у меня появляется союзник в этом огромном доме.

– А Вы общались с Коганом? – спрашиваю у Марии, собираясь уже в комнату. За окном начало светать. Я вспомнила, что Великан говорил, что содержит дом.

– Нет. – сказала женщина, качая головой. – Он стал оплачивать наши счета и оплатил долги за аренду. Но с нами не связывался. Мы случайно узнали, что это Коган платит. Дункан тогда был вне себя, но отменить платёжки невозможно.

– Видите, сын не забыл о Вас. Может быть, Вам стоит поговорить с ним? – касаюсь её плеча, сжимая его. Коган не забыл о своей семье.

Поднимаюсь в комнату и ложусь на кровать, накрываюсь одеялом и подтягиваю ноги к груди. Очень неуютно спать в чужом доме. Неосознанно жду Когана. Не знаю зачем. Но с ним как-то спокойнее в этих стенах.

– Ждёшь? – спрашивает подкравшийся в темноте Великан, и я от неожиданности ахаю. От него исходит терпкий запах алкоголя и сладких духов. Ещё от Когана пахнет порочным сексом, почему-то я чётко улавливаю нотки незнакомой женщины. Становится противно.

Гневно смотрю в блестящие в темноте глаза Когана, хочется выцарапать их.

– А я надеялась, Вы не появитесь до обеда. Так быстро управились? Скорострел… – отталкиваю наглую морду, не хочу находиться с ним рядом. Как у него вообще хватило совести вернуться ко мне в кровать после ночи любви и пламенного секса?

– Ревнуешь. – утвердительно говорит Коган и разваливается на кровати, закидывая на меня руку. Его близость доводит меня до ручки.

– Не дождёшься! – пинаю его ногой, скидывая руку. Меня трясёт всю. Какое животное. Натрахался и пришёл. В ответ Коган просто захрапел, проваливаясь в сон. От злости я стала пинать его, стараясь скинуть с кровати, но Великан был таким тяжёлым, что мне удалось его сдвинуть всего лишь на пару сантиметров. – Ненавижу!

Из глаз брызгают слёзы. Ничего не остаётся как лечь рядом с ним.

Меня окутывала энергетика этого страшного человека. Он был рядом и согревал своим присутствием. Дикое животное. Самое необычное было, что я перестала его бояться и подсознательно не считала больше чудовищем.

Я не боялась Когана О’Донелла.

Глава 8. Праздник удался.

Бетонная плита придавила меня к матрасу намертво. Как бы я ни пыталась выбраться – ничего не получалось. Каждый вдох был маленькой моей победой.

Я открыла глаза и застонала в голос, все приснившееся не было страшным сном, и я действительно была в доме О’Донеллов, спала в одной кровати под одним одеялом с Коганом. Собственно, этой плитой и был сам Великан.

Коган самым вальяжным образом развалился на мне, нагло засовывая волосистую лапу мне в штаны и сжимая попу. Его животная хватка вызывала во мне странное возбуждение и неприятие моей реакции. Я должна была кричать и звать на помощь, но у меня не было сил воевать с мужчиной. И под ним было так легко и тепло…

Коган был сильным, точно знающим чего хочет, самцом. Наверное, его можно было даже назвать настоящим ирландским мужчиной. Была в нём харизматичная дерзость.

Альф всегда был осторожен в высказываниях, старался соблюдать дистанцию, чтобы никто не мог сказать, что мы торопим события до свадьбы. Ему была присуща американская, так сказать, сдержанность и толерантность.

Коган же брал то, что хотел. Ему было плевать на общественное мнение. Топтался он на тех, кто смел бы говорить о нём.

– Доброе утро. – хрипло зашептал мне на ухо Коган, вызывая мурашки. Шея покрылась гусиной кожи. Рука Когана задвигалась и спустилась ниже, поглаживая бедро и спуская штаны до колена. Это уже было слишком.

– Так, лапы свои убери! – пытаюсь встать, но мужчина держит меня крепко. Коган смеётся, перекатывается и отодвигается от меня. Меня бесит его смех. Быстро натягиваю штаны обратно. Не хватало ещё голой попой перед ним светить!

– Прости, спросонья не признал. Думал, это невеста моя, любимая, а это ты, Амелия. – шутка была несмешная. Как и все шутки Когана. – Как дела? Как спалось?

– Прекрасно до твоего появления. – вру.

– М? Я думал ты весь вечер с моей мамой пила чай и пыталась что-нибудь узнать обо мне. – его осведомленность не могла ни восхищать. Коган заснул вчера прямо в джинсах и рубашке. На шее у него красовался след от помады. И это жутко бесило меня. Хотелось залепить пару пощёчин по рыжей морде.

– Ага. Пыталась найти способ, как сбежать от тебя. – фыркаю и вскакиваю на ноги. – Чтобы побыстрее закончить это представление.

– Не переживай, у меня нет времени торчать в этой дыре. До конца недели решу всё и разойдёмся как в море корабли. – Коган сладко зевает и вытягивается на кровати. Он еле помещается на ней. – Сегодня ежегодная городская ярмарка, собирайся, поедем как пара.

У меня глаз задёргался. На ярмарке будут все. Это традиция, которой следуют многие годы. На ней проходят разные активности: игры, благотворительность, танцы.

– Зачем? – глупо спрашиваю его, прекрасно понимая, чего Коган хочет добиться. Великан хочет испортить праздник всему нашему проклятому городку!

Ответом мне служит журчание мощное струи, Великан скрывается в недрах ванной комнаты. Коган не закрывает даже дверь в уборную. Если бы не знала его родителей, то подумала, что его произвели на свет орки.

Вскакиваю на ноги на кровати и бросаю подушку в стену. Бесит эта рыжая обезьяна.

– А может я останусь дома, а ты поедешь с той, что развлекала тебя дома? Так все будут на своих местах, счастливы и довольны!

Коган показался в дверях. На его губах, как всегда, играла противная, издевательская ухмылочка. Она раздражала. До скрипа зубов хотелось её стереть.

– Ух как! Мне приятно, что моя спальня стала для тебя домом. – Ловит меня на слове противный человек. – И не ревнуй меня, дорогая. Ты же не даёшь мне, а стресс нужно снимать. Ты же не хочешь, чтобы я вспылил и случайно трахнул тебя в порыве воздержания?

Нервно делаю рваные вдохи. Ноздри широко раздуваются, втягивая воздух. Очень тредно оставаться спокойно в его присутствии. Приходится постоянно бороться с ненавистью и желанием придушить Когана.

– Я никак не буду комментировать эти слова. И я не смогу поехать на праздник и делать вид, что у меня есть реальные намерения стать твоей женой! В это никто не поверит. А кто поверит, закидает мою семью камнями! Плюс, это предательство по отношению к Альфу.

– Сможешь.

– Что?

– Сможешь закрыть свой пухлый ротик с алыми губками, пока я не запихал в него член, и пойти собираться на праздник, где будешь держать меня за руку и мило улыбаться Альфику. – заверяет меня Коган, сбрасываю раздраженно халат на пол и оставаясь голым. Сразу же жмурюсь, чтобы не смотреть на него. На эту волосатую и мускулистую обезьяну. С большим членом. Он большой же? Судя по всему, очень большой.

Нет. Это какой-то кошмар. Мне всё это снится. Страшный сон. Никуда не пойду!

Натягиваю кожу у виска, надеясь, что так перестанет дёргаться глаз.

Коган не оставил мне выбора, практически насильно одел меня в узкие джинсы и топ, поверх которого набросил ветровку. В этих джинсах было трудно дышать, двигаться, сидеть и даже немного стоять. Они обтягивали мои ноги, делая их стройными и худыми, а попу каким-то волшебным образом круглой и пухлой.

Я стояла в этих чёртовых джинсах, прижимаясь попой к машине, и боялась двинуться с места. Впереди были друзья, соседи, знакомые, которые не пройдут мимо и набросятся с расспросами и обвинениями. Кем я буду теперь в их глазах?

Договор подписан, от него зависело благополучие моей семьи. И всё равно, легче не становилось. Я не могла переступить через себя.

– Не стой столбом, Амели, двигай аппетитными булками. – Великан оставляет меня у припаркованного автомобиля и спешит на праздник, говоря по телефону. Он не сомневается в том, что я последую за ним. У меня и выбора то нет.