Не играй с огнём

– А медсёстры, блядь? Они что не медицинский персонал?

Губы Зурабы трогает едва заметная улыбка, но мне и этого хватает, чтобы взбеситься ещё больше. На себя. На свою глупость. Как я выгляжу со стороны?

Хотя… срать!

– Нужно всё е Еве Красновой, правильно понимаю? – Зураб не знал ничего о моих отношениях с Принцессой, не должен был, но сделал правильные выводы по сегодняшнему дню.

– Когда сможешь собрать? – интересуюсь у него. – Мне нужно здесь и сейчас!

– Так как мы в Москве недавно, у меня не все связи ещё налажены. Здесь и сейчас не получится. Сделаем сегодня в обед или вечером.

– Почему так долго?

– Придётся шерстить и проверять всё. Источники ещё вялые и доверять на сто процентов не смогу, сам понимаешь. Мы только выходим на этот рынок. Могу попросить о помощи людей твоего дяди, с ними быстрее всё будет.

Я не любил обращаться за помощью к Дзагоеву. Тем более, мне не хотелось, чтобы он знал о том, что я встретил Еву. Ему это не понравится после всего, что было.

– Нет. Я подожду. – Выбора у меня нет. – Только приложи максимум усилий, чтобы это было быстро.

– Конечно. – кивает Зураб и поднимается на ноги. Уже у самой двери он замирает и поворачивается ко мне, – Прости, Гром, не моё это дело. Но скоро выборы, будь осторожен. Проблемы лишние не нужны нам сейчас. Тем более, с медсестрой.

– И без тебя помню. – отвечаю ему уклончиво. – Завтра утром поедем в больницу. Лично буду порядки наводить в этой шарашкиной конторе!

Ева.

Очередной хреновый день.

Я смотрела на баланс карты и думала, как выкрутиться и где взять деньги?

Ладно, подумаю об этом позже… Не сейчас. Сейчас мне нужно работать.

Я задержалась у зеркала и снова посмотрела на своё отражение, пытаясь оценить внешний вид. Сегодня я накрасилась, слегка подчеркнула глаза и губы, придала им выразительности. Если Гром появится в больнице, я буду готова к нашей встрече и больше не ударю лицом в грязь. Пусть не думает, что сломал меня, сделал свой куклой для секса.

Откинув уложенные утром волосы в локоны, я вышла из сестринской и направилась к старшей медсестре Илоне Владимировне, чтобы получить карты подопечных на сегодня.

Илона Владимировна была эффектная женщина сорока лет, которая всегда ходила на каблуках и в красной помаде. Мужчины от неё сходили с ума, она одним взглядом ставила их на колени и заставляла покорно высунуть язык. Было что-то в Илоне магическое.

– Евочка, привет! – защебетала она, улыбаясь мне. У нас с Илоной были прекрасные отношения. – Слышала о твоём эффектном падении вчера. Ты там свалилась от сестринского бремени или Адам Русланович сразил на повал своим либидо?

Илона спустила на краешек носа стильные очки и подмигнула мне. Я вздохнула и постаралась скрыть своё смущение. Чувство было такое, что она меня насквозь видит и знает, что Адам Русланович вчера успел побывать во мне.

– Сама не знаю, что со мной вчера было. – принимаю карты больных и смотрю фамилии пациентов. – Перенервничала. У папы обострение, утром возила его на обследование. Там сплошное ухудшение и необходимость оперировать повторно. Ни одной хорошей новости.

Илона проводит рукой от виска к затылку, задумываясь над моими словами. Она единственная, кто знал, что происходит в моей жизни. Можно сказать, что у нас были дружеские отношения.

– Не хочешь попросить денег у нашего Гришки? – Гришкой она называла нашего Григория Алексеевича. Для Илоны все мужчины были Гришками, Ваняшками, Сашками. – Пусть на кредит запишет, ты отработаешь.

– Не даст он. На мне уже висит одна отцовская операция и кредит за учёбу. – откладываю папки и тяжело вздыхаю. – Попробую выбить бесплатную операцию в военном госпитале. Папе должно полагаться хоть что-то как бывшему военному. Тем более, ранение было боевое.

– У Олежи только не проси. – предостерегает меня Илона. – Этот точно тебя поставит на рабский счётчик, за всю жизнь не отработаешь в коленно-локтевой позиции!

– Сама знаю. – отвечаю ей, прекрасно понимая, что Олег из себя представляет. – Ладно, спасибо, потопала я в третью палату, там бесноватый же лежит. Опять будет пугать министерством здравоохранения.

Мы смеёмся. На работе нас постоянно пугали какой-то управой. Людям всегда всё не нравится, знали бы они какого это спасать людей в нашем государстве, когда без бумажки ты какашка, а на каждое маленькое действие должно быть сто отчётов. И врач же лавирует между всем этим.

– Как ты себя чувствуешь? – в коридоре меня ловит Олег. Выглядел он неважно, было видно, что пил всю ночь. Лицо припухло после бессонной ночи, голос стал хриплым и тусклым. Да и в глазах не было звёздного блеска. – Сбежала вчера, я не успела попрощаться.

– Превосходно. – лгу, не желая вовлекать Олежу в свои проблемы. – А ты чего такой? Отмечал своё место в кардиохирургии?

– Издеваешься? – рычит он и уволакивает меня в тихий уголок за автоматом с мелочовкой.– Ты не слышала ещё? Отказал мне Громов в назначении, снял со всех операций! Сделал из меня лицо клиники. Просто красивое лицо!

У меня во рту пересыхает от этой новости, и я мгновенно забываю обо всех своих пациентах. Адам же и меня может уволить из мести. И тогда, я буду должна как-то возвращать свои многочисленные кредиты, кормить отца и платить по коммунальным огромным счетам. Твою мать. Нужно начинать искать новую работу прямо сейчас!

В моих глазах вспыхивает отчаяние и это замечает Олег, но понимает всё неправильно.

– Что, уже не так нравлюсь? – спрашивает он зло, встряхивая меня на эмоциях. Мне хочется его успокоить, поэтому я обнимаю его за плечи и ласково провожу руками по спине парня. Выдавливаю грустную улыбку. Если бы он узнал, что эти беды из-за меня, а в этом я не сомневаюсь, Олег бы придушил меня.

– Нет. Просто я не знала и немного обалдела от такой новости. Он псих? – прижимаюсь щекой к груди Олега, начиная прислушиваться к собственным чувствам. Мне очень хотелось почувствовать тёплое томление или лихорадочное возбуждение, хотя бы намёк.

Олег смягчился, по-детски шмыгнул носом.

– Видимо. – Верещагин притянул меня к себе ближе, не оставляя между нашими телами и сантиметра дистанции. Олег спрятал нас за автоматами, чтобы никто из персонала и пациентов не мог увидеть наши обжимания и припал к моим губам как к источнику жизни. Его жадные ласки губами не были противными, но и не сводили меня с ума. Я смотрела на него с открытыми глазами, слегка приоткрыв губы, чтобы он мог затолкать в мой рот свой язык.

Забавно. Гром делал мне больно физически и морально, но я билась в экстазе от одного его прикосновения, а вот когда мой парень искусно целовал меня – я не чувствовала ничего.

– Ева, приезжай ко мне сегодня на ночь. – просит меня Олег, зажимая бёдра и проводя ладонью по животу. – Хочу тебя и ждать больше не буду. Либо ты дашь мне сегодня, либо проваливай!

Мы встречались украдкой с Верещагиным уже полгода. Целовались, ходили в кино, вечерами в больнице коротали смены. Если бы в один из этих дней он поставил мне такой ультиматум, я бы послала его. А сейчас растерялась. Из-за меня от потерял работу и мне не мешало бы вытеснить Грома, забыться. Так, как быть?

Олег не ждал ответа, он продолжал целовать меня жадно, сцеживая слюну мне в рот. Сколько литров то её у него? Господи! Утону же сейчас.

– Теперь понимаю, почему Вас называют звездой кардиохирургии. Я бы добавил ещё порно, чтобы уточнить о какой специализации идёт речь. – не понимаю, как я могла не заметить приближение Грома. Адам возник из ниоткуда. Рядом с ним стоял мужчина в голубой рубашке и белых брюках, Григорий Алексеевич и Илона. У всех троих на лицах были ухмылки. Только Гром был вне себя от злости.

Утешая Олега, я не заметила как он успел расстегнуть кнопки на рубашке наверху. Теперь все могли заценить мой кружевной, лучший в арсенале белый лифчик. Гром уж точно его рассмотрел, потому что я видела отражение своей груди и алого соска в чёрном зрачке.

Я машинально облизала губы, пытаясь побороть страх и справиться с эмоциями. Драконить Адама я не планировала.

– Извините. – пробормотала, застёгиваясь. – Я пойду.

– В мой кабинет. – приказал Гром, подаваясь вперёд и говоря три слова прямо в лицо, не оставляя сомнений кому адресован приказ. Меня обдаёт жарким паром и его запахом.

– Простите, мне нужно работать. – Желания оставаться с Адамом наедине у меня не было. Тело всё ещё помнило, что произошло этой ночью.

– Каким местом? – уточняет он, заставляя меня вспыхнуть. – Надо было бы, Вы бы были в палате, а не между ног Вашего ухажёра.

Спасибо, что сегодня ебаря он заменил на ухажёра.

– Адам Русланович. – голос предательски дрожит. – Подбирайте выражения. Вы купили акции больницы, а не крепостное право.