Портрет многоликого бога
– Я просил тебя никуда не уходить. – Он, как всегда, грубил и был жаден до хороших манер. – Когда я пришёл в дом кисэн, мне сказали, что тебя забрал мужчина. Решила стать любовницей? Таковы же ваши людские законы.
Лиён сидела на тонком футоне в одних тонких нижних одеждах. В неприличном для невинной девушки виде. Но ведь она не была простой девушкой, соблюдавшей обычаи. Женщины в её окружении всегда оставались элегантны и красивы, но никогда не стеснялись своего тела. Да и сейчас ей было без разницы, что думает Шин.
– Это не твоё дело, – спокойно ответила она.
– Ошибаешься. Пока эта красная нить привязана к твоему запястью, это будет моим делом, – продолжал грубить он.
Лиён почувствовала, как слегка натянулась сковывающая её запястье энергия.
– Будешь угрожать? Дарить желания? Или ещё что? Я видела, что ждало эту девушку, и не хочу повторить её судьбу.
– Значит, ему ты помогла, даже зная, что дело связано с демонами.
– Он заплатил мне деньги.
Шин громко фыркнул:
– Снова деньги! Этот мир на них построен, что ли? – возмутился он, ударяя кулаком в стену, на которую опиралась Лиён. Звук поднялся до потолка и резко умолк. Лиён чувствовала, что от его кожи исходил жар, словно от нагретой в середине лета земли. Его горячие пальцы коснулись ещё больного плеча. Она почувствовала обжигающее тепло через тонкие ткани сокчогори.
– Ты пахнешь квисинами. Твоя кожа пропитана их запахом. Сколько раз ты рисовала портреты? Сколько раз их острые когти впивались тебе в плечи?
– Столько, сколько это было нужно для того, чтобы выжить.
Он раздражал её. Его запах, жар, исходящий от тела, и проклятая нить, что связала их.
Шин убрал руку, и тепло, так яро ласкающее щёку и кожу Лиён, испарилось.
– Держи.
Лиён почувствовала, как горячие пальцы разжали её сжатый кулак, и на ладонь легло несколько холодных стебельков. Аромат подснежников обволакивал.
– Что это? – удивилась она и поднесла цветы ближе к лицу. Аромат талого снега и мокрой земли коснулся кончика её носа, заставляя вспоминать раннюю весну, щебет птиц по утрам в доме кисэн, который Лиён слышала каждый раз, когда наставница будила её для работы. – Ты даришь мне цветы?
– Надежду, – тихо произнёс Шин и наклонился ближе к Лиён. – Подснежник значит «надежда». Я подарю тебе надежду.
Лиён ощутила, как рука Шина скользнула ей за голову, пальцы нашли что-то в волосах. Он медленно потянул за край ленты, и повязка, скрывающая глаза, упала ей на колени. Лиён нахмурилась и отпрянула, но исходящее от Шина тепло стало ещё ближе.
– Что ты делаешь? – Она наугад протянула руку и упёрлась в мужскую грудь. – Прекрати! – попыталась оттолкнуть его Лиён.
– Да не двигайся ты!
Он схватил её руку за запястье и так легко убрал в сторону… Лиён почувствовала, как дыхание Шина обожгло её щёку, а затем и висок. Ей хотелось кричать, но тепло, переходящее от его рук по запястью прямо к сердцу, обволакивало и уносило Лиён куда-то очень далеко. Веки налились свинцом и опустились.
Перед тем как уснуть, Лиён ощутила, как мягкие губы коснулись её виска, потом одного века и другого. Сон, что так пах подснежниками и древесной корой, обнял Лиён, забирая в своё царство.
– Надежда, – повторила она беззвучно, – пахнет подснежниками.
Глава 10
Дорога, усыпанная сожалениями
На следующее утро Лиён проснулась оттого, что луч света, пробивающийся через окно и скользящий по половицам, бил в глаза. Под спиной она чувствовала футон, а поверх тела – тёплое одеяло. Она попыталась встать, оперевшись на локоть. Плечи болели, в комнате всё так же пахло травой, землёй и свежими подснежниками, букетик которых Лиён нащупала возле своей головы. Она плотно сомкнула веки и провела рукой по холодному деревянному полу в поисках повязки. Она не знала, сколько ещё тут останется, значит, нужно прятать свои проклятые глаза.
Кончики пальцев нащупали ленту. Лиён ловко подхватила её, моргнула и… замерла.
Её мир больше не был соткан из тьмы и светящихся алых глаз в этой тьме. Он вновь наполнился красками, ярким солнечным светом, пылинками, танцующими танец в этих лучах. Синевой неба за окном и цветущими деревьями вишни и персика.
Она коснулась пальцами век, закрыла и открыла глаза. Она сжала губы и шумно втянула воздух носом. Она вновь могла видеть этот мир.
«Надежда, – застучало у неё в висках. – Я подарю тебе надежду».
Она оглянулась. Приставучего бога нигде не было. Это он вернул ей зрение?
– Неужели решил так подкупить меня? – проговорила Лиён себе под нос, вставая с футона.
Она вытащила кисть из-за пазухи и покрутила между пальцами. Тёмные трещины в нефрите засветились золотом, и Лиён услышала шёпот квисинов за спиной. Она вновь сможет рисовать, значит, сможет сама прокормить себя.
В дверь постучали. Лиён спрятала кисть за пазуху, спешно надела лежавший рядом ханбок, выпрямила спину и быстро повязала повязку на глаза. Госпоже Пак не стоит видеть необычные глаза и так ненавистной для неё кисэн.
Но по запаху мёда и металла Лиён поняла, что в комнату вошёл Тэхо.
– Вы уже проснулись? Я принёс вам завтрак.
Лиён с облегчением выдохнула и стянула повязку с глаз. Перед ней стоял совсем другой Тэхо. Зелёный ханбок сочетался с его глазами и светлой кожей. Волосы немного в беспорядке, словно он не мог уснуть ночью и всё время их растрёпывал. Меча, что он всегда носил с собой, не было. Он не внушал страх и казался моложе, чем сначала предположила Лиён.
Он поставил перед ней ходжокбан с рисом и закусками. Лиён втянула приятный запах домашней еды и сглотнула слюну, что копилась в горле.
Она оторвала глаза от еды и встретилась взглядом с Тэхо. Он удивлённо поднял бровь и, ничего не говоря, склонил голову набок. Лиён натянуто улыбнулась и потянулась к палочкам.
– К вам вернулось зрение? – задал он вопрос, на который, очевидно, уже знал ответ.
– Да. Одно божество решило подарить мне надежду, – честно ответила Лиён, запихивая в рот очередной кусок чоригэ.
Тэхо сложил руки на груди и продолжал молчать. Возможно, он не поверил словам Лиён или ждал других объяснений.
– Самое главное – зрение вернулось. Теперь вы можете оставить угрызения совести и слова о долге. Я сделаю подарок вашей матушке и покину ваш дом сегод-ня же.
Она поперхнулась и закашлялась. Видимо, голод лишил её рассудка и манер.
– И куда же вы пойдёте одна? – поинтересовался Тэхо, наливая из маленького чайничка воды и подставляя ближе к Лиён.
Она смущённо запила еду водой и принялась есть более сдержанно.
– На юг или север. Восток или запад. Совершенно неважно. Теперь я свободна. Доверю свою жизнь судьбе.
Кажется, Шин был прав и надежда, что так приятно пахла подснежником, пустила ростки в сердце Лиён. Вкус свободы, которую она жаждала почувствовать, вскружил ей голову, и она несла чушь, сидя перед мужчиной, к которому была привязана одна из красных нитей судьбы. Если она уйдёт, встретятся ли они вновь? Приведёт ли судьба её к нему снова?
Низкий голос Тэхо вырвал Лиён из размышлений:
– Я найду вам дом.
Лиён положила палочки, встала с одеяла и поправила юбку чхима.
– С чего вам так хочется помочь мне? – Она наклонилась вперёд, прищурила глаза. – Или вы хотите получить от меня ещё что-то?
Лицо Тэхо оставалось неизменным. Лиён взглянула в его глаза и вновь увидела тоску и сожаление. Глупые слова тут же застряли в горле противным мерзким комком. Наставница Ким всегда говорила, что, прежде чем сказать, нужно обдумать свои слова. Ведь слова подобны птицам, взлетевшим с дерева: не поймать и не возвратить назад.
– Считайте это платой за вашу помощь.
– Вы достаточно заплатили. – Лиён подошла к ящичку с чернилами и бумагой. Накопленных денег хватит на первое время, потом она сможет заработать новые.
Тэхо хотел сказать ещё что-то, но в дверь постучались, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Хаын – взволнованная и встревоженная.
– Тэхо. Есть неотложное дело. Капитан поручил его нам. Мне это не нравится, потому что мы словно крайний камень на дороге: всем мешаем и все нас пинают. – Она плюхнулась на то место, где только что сидела Лиён, и начала засовывать в рот все лежащие в железной посуде закуски. – Словно нам мало этого пожирателя духа, так ещё теперь это.
Щёки Лиён вспыхнули красным при виде уплетающей за обе щеки Хаын.
«Я ведь только что так же выглядела. Хорошо, здесь нет наставницы. Мне бы точно досталось».
Сердце предательски кольнуло. Как часто бывает, мы не ценим время, когда те, кто близок, рядом с нами каждый день. Вот только в момент расставания тоска сковывает сердце.
– Может, хватит набивать рот едой? Скажи, что случилось.
– Убийство. Мёртвый мужчина, выжившая девочка. – Хаын засунула очередной кусок кимчи в рот и запила всё большим глотком бульона.
– Так при чём здесь мы? – Тэхо сложил руки на груди и нахмурился.
– Двери в дом были закрыты изнутри, окна не повреждены, следов проникновения нет. Единственный подозреваемый – маленькая девочка. Управление Салин посчитало это странным, поэтому дело отдали в управление Чонмён. И конечно же, оно досталось нам, – фыркнула Хаын.
– Если они поручили его нам, значит, так тому и быть. Пошли. – Тэхо встал и направился к выходу.
Лиён, всё это время стоявшая в тени комнаты, схватила его за край рукава двумя пальцами и произнесла:
– Я хочу пойти с вами. Конечно, я благодарна за гостеприимство ваших родителей. Но не очень хочу здесь оставаться.
Тэхо, стоя спиной к Лиён, молчал.
Вдруг перед Лиён появилось улыбающееся лицо Хаын, которая наклонила голову набок, чтобы встать между Лиён и молчавшим Тэхо.
– Ты снова можешь видеть? – Лиён прочитала радость в искрящихся глазах напарницы Тэхо. – Вот и славно!
– Я не буду мешаться под ногами. Позвольте мне пойти с вами. Или я просто сменила одну клетку на другую? – Лиён перевела взгляд на ровную спину продолжавшего молчать Тэхо.
– Хорошо. Собирайтесь, – коротко ответил он и вышел из комнаты.
– Ничего, со временем к его характеру привыкаешь. – Хаын посмотрела на закрытую дверь и широко улыбнулась Лиён.
* * *Тэхо надел форму, взял меч и закинул в рот медовое печенье, стоящее на столике возле окна в его комнате. Мысль, что Лиён пойдёт с ними, зудела в голове, словно рой пчёл, чей улей растревожили дети. Ему достаточно было одного источника хаоса – Хаын.
В ушах вновь зазвучал голос Лиён, просящий пойти вместе с ними. Он догадывался, что, как только он уйдёт, матушка пристанет к нежданной гостье, которую привёл в ночи единственный сын. А если отец увидит странные глаза Лиён, он точно подтвердит свои догадки о её связи с демонами квисинами и сдаст её в управление Чонмён. Выбора у Тэхо практически не было, и он выбрал меньшее зло.
Когда Тэхо вышел во двор, Хаын и Лиён уже ждали его.
Непоседливая напарница проверяла тетиву своего лука, а Лиён, лицо которой исчезло в тени тёмно-зелёного чанота, смотрела на растущее перед входом дерево персика. Приятный аромат заполнял всё вокруг, пьянил и оставлял сладкий привкус во рту.
Тэхо поглядел на Лиён, и его сердце больно кольнула тоска. Однажды Арым так же любовалась цветением персика. Ему вдруг показалось, что, если сейчас стоящая перед ним девушка обернётся, он увидит ту, по которой тосковало сердце. Ту, что он не смог защитить.
Хаос проникал в сердце.
Тэхо крепко сжал меч, на рукояти которого висело норигэ. Отчаянье не выход. Выход всегда там, где холодный рассудок.
Лиён обернулась, и их взгляды встретились. Её необычные глаза, казалось, смотрели прямо в душу Тэхо, с кровью вырывая из неё воспоминания из прошлого. Он отвёл взгляд, не в силах выдержать силы этих глаз, и, ничего не говоря, зашагал вперёд.
Чувства – это слабость.
Разум – сила.
Тэхо решил, что ему стоит чаще повторять себе эти слова.
* * *Дом, где случилось преступление, стоял на окраине города Квансан. Тэхо видел, как сильно устала не привыкшая много ходить Лиён, и сбавлял темп, позволяя ей отдышаться. Её тяжёлое дыхание выдавало усталость, но она ни разу не пожаловалась, продолжая идти за быстро шагающими Тэхо и Хаын.
Домик оказался совсем маленьким, со старой соломенной крышей и бардаком во дворе. Ближайшие два дома были заброшены. Идеальное место для убийства. Тихое и неприятное. В управлении ошиблись: скорее всего, преступник отлично замёл следы. Тэхо был уверен, что здесь нет никакой связи с магией, духами и демонами.
Лиён вошла во двор и остановилась.
– Я подожду вас здесь, – произнесла она, присаживаясь на старый пхёнсан[35].
Тэхо кивнул и прошёл в дом.
Пахло рисовой водкой, тухлой едой, кровью и грязным гниющим тряпьём. Половицы скрипели под тяжестью его шагов. За ним в комнату вошла Хаын и выругалась. У неё был острый лисий нюх. Тэхо не завидовал ей сейчас.
– Да почему всегда так воняет? – Она зажала нос указательным и большим пальцем, скривилась и осмотрелась. – Я даже если захочу, ничего не смогу разнюхать.
Тэхо осмотрел комнаты и вернулся в ту, где стояла Хаын.
– Тебе не кажется, что здесь что-то не так? – спросил он, присаживаясь рядом с мокрым вонючим пятном.
– О чём ты? – в нос произнесла Хаын.
– Двери и окна в доме заперты. Нет ни следа других людей. В комнате на женской половине я нашёл окровавленную детскую одежду. В другой комнате – потрёпанную мужскую одежду. Мужчина был крупным, и маленькая хрупкая девочка не могла бы его задушить. Ты сказала, девочку нашли без сознания?
– Да. Мужчина был задушен, девочка лежала без сознания. И… – Хаын запнулась, закусила нижнюю губу. – Она была вся покалечена.
– Девочка говорила что-то о случившемся?
– Ничего. Она молчит. Как очнулась, ни слова не сказала. Ты закончил? Может, обсудим это там, где есть чем дышать?
Тэхо поднялся и ещё раз осмотрелся.
– Пошли, здесь нам нечего делать. Единственный, кто поможет с этим делом, – это свидетель.
– Какой ещё свидетель? Не было никаких свидетелей. – Кумихо аккуратно переступила через валяющуюся на полу кастрюлю.
– Девочка и есть свидетель. Нужно её допросить.
Тэхо вышел и посмотрел на сидевшую на одном месте Лиён. Он был бессовестным человеком, ведь сейчас радовался тому, что к ней вернулось зрение. И радость эта была не из-за того, что теперь она будет в порядке, а потому, что она вновь может рисовать.
– Неужели ты думаешь о том же, что и я? – послышался за спиной шёпот Хаын. – Ты всё больше и больше удивляешь меня, Тэхо. Когда ты стал ставить личную выгоду выше правил?
Хаын не дождалась ответа. Она шагнула вперёд, улыбнулась и энергично замахала Лиён.
Тэхо не смог ответить, ведь и сам не знал ответа на этот вопрос.
* * *Лиён шагала следом за Тэхо и Хаын. Ноги сильно болели и кололи от усталости. Ступни горели огнём. Она никогда раньше не ходила так много. Пусть в доме кисэн и было много работы, часто Лиён отлынивала от неё, ссылаясь на усталость после обрядов. Хозяин ценил своё сокровище и позволял ей не работать. Лиён получила отдых и ненавидящих её девушек в придачу.
Теперь ей придётся много работать. Воспользоваться добротой Тэхо она не могла. В чём смысл свободы, если ты просто сменил одну птичью клетку на другую?
Тэхо и Хаын шептались и лишь краем глаза посматривали на Лиён. Это странное поведение смущало. Оно было знакомо. Когда за твоей спиной плетутся интриги, когда шёпот между двумя, что не должен быть услышан, всё равно добирается до ушей. А потом те, что шептались, нагло улыбаются, смотря в глаза. Однажды Лиён плюнула в лицо такой девочке, за что получила по губам от наставницы и розгами от хозяина.
Лиён сжала края накрывавшего её макушку чанота и натянула на глаза.
– Лиён, – резко обернулась Хаын. – Ты ведь теперь можешь вновь рисовать. Сможешь помочь нам ещё раз?
– Хаын, – одёрнул её Тэхо. – Вы не обязаны нам помогать.
Он строго посмотрел на Хаын, которая отмахнулась от него и продолжила:
– Девочка, которую нашли в доме с мёртвым телом, молчит или вовсе немая. Загляни ненадолго в её прошлое. Иначе ребёнка ждёт страшная участь. Больше подозреваемых нет, и девочку могут принять за одержимую духами. – Хаын не закончила, потому что на её хрупкое плечо легла большая рука Тэхо. Она недовольно посмотрела на него, но промолчала.
Слова, сказанные Хаын, что-то зацепили в душе Лиён. Ей часто было плевать на окружающих. Зачем думать о других и помогать им, если она себе не способна помочь? Но слова о девочке, что может стать преступницей, кольнули словно иголка.
– Вам не стоит ходить с нами в управление Чонмён. Не принимайте слова Хаын близко к сердцу. Она совершено не умеет держать язык за зубами. Можете немного прогуляться, здесь недалеко есть прекрасный сад.
– Что будет с девочкой, если её признают виновной? – перебила его Лиён, закусывая нижнюю губу. Кажется, она вновь собирается ввязаться в то, во что не стоит лезть. В памяти вновь вспыхнули ярко-алые глаза.
– Я не могу точно сказать. С одержимыми духами детьми мы встречались редко.
– Я помогу, – решилась Лиён. – Только нужно вернуться за чернилами и бумагой.
Она занервничала и стала теребить край чанота.
– Если тебе неважно, какая бумага и чернила, то у нас всё есть, – оживилась Хаын, подхватила Лиён под локоть и потащил вперёд.
В управлении почти никого не было. Кто-то тихо сопел, прислонившись к стене в углу комнаты. Кто-то неохотно перебирал бумаги на столе.
Когда Тэхо, Хаын и Лиён вошли в здание управления, лишь несколько зевак обратили на них внимание.
Хаын подхватила со стола бумагу и чернильницу, а Тэхо подмигнул и вновь потащил Лиён куда-то.
– Постой, – остановил он её, встав на пути. – Нужно предупредить старшего инспектора. Достаточно было прошлого раза. Если сейчас вновь что-то случится…
– Все эти твои правила и принципы… Фу. Бесят, – фыркнула Хаын, но подчинилась.
Лиён напряглась. А если её способности тоже посчитают преступлением? И Тэхо решил таким образом избавиться от неё?
Она поправила чанот, пряча своё лицо.
– Не переживайте. Считайте, что вы наш консультант. Если вы не нарушаете закон и не убиваете людей, судить вас не за что.
– Иди уже, а я пока отведу Лиён к девочке. – Хаын бесцеремонно толкнула Тэхо в плечо, обхватила запястье Лиён и потянула её за собой.
Отношения этих двоих забавляли Лиён, и она невольно улыбнулась. И только сейчас поняла, что они не боялись её. Хаын спокойно касалась её, без страха быть проклятой. Тэхо всегда смотрел прямо ей в глаза. Возможно, всё потому, что они видели чудовищ пострашнее, чем Лиён, которая стала чудовищем благодаря людям.
Хаын привела Лиён в маленькую комнату. Казалось, совершенно пустую, но в темноте одного из углов сидела девочка, обхватив колени руками и прижав их к груди.
Лиён взяла бумагу и чернила из рук Хаын, села на пол и разложила необходимое для ритуала. Достала из волос кисточку. Провела пальцем по нефритовой части и покрутила её между пальцами. И стала ждать, когда придёт Тэхо.
Через некоторое время Тэхо вошёл в комнату и подошёл к Хаын.
– У нас час на всё про всё. – Он возвышался над Лиён и смотрел туда, где сидела девочка.
– Мне нужно увидеть её лицо, – произнесла Лиён.
– Иди вымани её. – Хаын толкнула Тэхо в плечо. – Скажи, что дашь сладости.
– Почему я? – недовольно оглянулся на неё Тэхо.
– У тебя лучше получается ладить с детьми.
– Тебе кто такую глупость сказал? – Тэхо прошёл за спину Хаын и легонько толкнул в спину.
– Смотри, какая милая зверушка. Она умеет превращаться в лисичку и махать хвостиком.
Улыбка на лице Тэхо выглядела странно и неестественно. Лиён смотрела на происходящее и думала, что на месте девочки напугалась бы ещё больше.
Хаын и Тэхо шёпотом спорили. На его лицо вновь вернулось спокойствие, а вот Хаын, казалось, ещё немного – загорится от злости.
Лиён вздохнула.
– Хочешь, я нарисую твой портрет? – начала Лиён, улыбнувшись и посмотрев на сидящую в углу девочку. – Только тебе нужно выйти оттуда. Иначе как я увижу твоё лицо?
Шепотки этих ненормальных стихли. Они посмотрели на Лиён так, словно она была их спасительницей.
Лиён встала, подошла ближе к девочке, села перед ней и улыбнулась.
– Дай мне взглянуть на твоё лицо. Лишь ненадолго. И я нарисую самый красивый портрет в мире.
Лиён улыбнулась так широко, как никогда не улыбалась. Кому ей так улыбаться? Жизни в доме кисэн или девочкам, что смеялись над ней? Клиентам, что хотели только одного? Она не улыбалась никому, даже самой себе.
Девочка отпустила колени и наклонилась вперёд, чтобы на её лицо попал свет.
Увидев лицо девочки, Лиён шумно охнула. На маленьком личике красовались фиолетовые синяки. Глаз опух и налился красным. Она посмотрела на шею и увидела отметины и на ней.
Увидев реакцию Лиён, девочка вновь спрятала лицо и потянула к себе колени. Лиён положила ей руку на голову и провела по волосам.
– Я не причиню тебе зла. И они тоже. Мы хотим помочь. Можно посмотреть на твоё лицо?
Тэхо и Хаын молчали. Ждали.
Девочка настороженно открыла лицо и посмотрела в глаза Лиён.
Лиён улыбнулась. Из-за ссадин и травм невозможно было точно уловить все черты ребёнка. Но некоторые всё же удалось. Этого должно хватить.
Брови словно две дуги говорят о ранимой душе. Круглые глаза – о любознательности и наивности. Широкий рот – о болтливости и желании рассказать всем о своих успехах…
Лиён было достаточно. Она вернулась на середину комнаты, к своим чернилам и рисовой бумаге.
– Что я должна найти? – спросила Лиён, поднимая взгляд на Тэхо.
– Правду, – спокойно сказал он, перехватывая меч.
– Ох, чует мой хвост, что-то будет, – еле слышно произнесла Хаын.
Тэхо шикнул на неё.
Лиён обмакнула кисть в чернила и занесла её над листом бумаги. Рука дрогнула и замерла. Страх мелкой дрожью прокатился по спине, но квисины уже начали свою песню, нашёптывая ей судьбу девочки.
Она наполнила лёгкие воздухом, шумно выдохнула и нанесла первый штрих. Алые и золотые линии засветились пуще прежнего. Кисть скользила по белой бумаге, вырисовывая милое детское личико.
Лиён закрыла глаза. Ей нужно увидеть совсем немного. Только прошлое. Она повторяла это себе, когда одна за другой линии ложились на полотно.
Ей нужно было прошлое. И правда.
Нити сплелись воедино, и Лиён оказалась в том доме, где была совсем недавно.
На улице стояла осень. Мерзкий дождь колотил по крыше дома, монотонно отбивая ритм. В старом доме было шумно. Грубый мужской голос пробивался даже сквозь шум падающих на крышу дождевых капель…
Дверь с шумом распахнулась, и на улицу выбежала босая девочка. Она поскользнулась и упала лицом в размокшую от воды землю. Волосы тут же стали грязными, а бежевый ханбок – мокрым. Она не обратила на это внимания и встала, чтобы бежать дальше. Но большая мужская рука дёрнула её за волосы и потянула обратно в дом…
Лиён, которая всегда следила за происходящим со стороны, сжала кулаки, так что ногти больно впились в ладонь. Раньше все, кто приходил к ней, желали знать будущее. Ждёт ли их успех и богатство, счастливый брак и слава. Но прошлое жгло слишком больно.
Лиён сделала несколько шагов, и алые нити распустили полотно, чтобы вновь сплести новое.
Девочка уже чуть старше. Её отец в очередной раз пьёт соджу. Он практически уснул. Девочка тихо подошла к нему и положила руку на спину.
– Отец, прошу, хватит пить.
Огромная рука с толстыми пальцами схватила маленькое тонкое запястье.
– Это всё ты! – закричал он, сжимая запястье девочки. – Это всё ты! Если бы не ты, моя дорогая Хеджин не была бы мертва. Это всё ты виновата!
Он занёс руку и ударил ребёнка по лицу. Девочка схватилась за щеку и уставилась на отца полным боли и отчаянья взглядом. Пошатываясь, он встал, схватил девочку за шиворот и поднял высоко над полом.
– Если бы ты не родилась, Хеджин была бы жива. Она отдала свою жизнь, чтобы родить тебя. Зачем мне теперь ты, если нет моей Хеджин?
Он с силой швырнул девочку. Она прокатилась по полу и с шумом ударилась о стену.
Лиён слышала, как что-то треснуло. В груди жгло. Она хотела подойти к девочке, но вспомнила слова человека с алыми глазами. Прошлого не изменить. Ни одна кисть не способна его переписать. И Лиён не стоит даже пытаться. Ей, как и прежде, надо оставаться просто наблюдателем.
Но прежде не жгло так в груди. Прежде Лиён не желала никого спасти.
Она жалела лишь себя.
– Ты убила её… – сказал мужчина и завалился на пол без сознания.
Девочка вжалась в стену и громко заплакала, закрывая рот рукой и смотря на отца.