Жадность

– Быстрее вставайте, мы успеем сбежать, пока он ещё не пришёл! – Гирра попыталась поднять Хамиль, но та вырвала свою руку, бросив презрительный взгляд.

– Не пойду я никуда с тобой. И сбегать тем более не стану. Где Вильгельм?!

Гирра не особо хотела спорить и быть героем. Если Хамиль не хотела спасаться – её выбор, менять его нет смысла. Именно поэтому Гирра оставила женщину на кровати, а сама выпрыгнула в окно, предварительно запихнув в карман несколько пирожных, которые подняла с пола, пусть они и были в осколках. Только вот внизу она приземлилась не на землю, а в чьи-то руки. Догадаться в чьи именно было просто.

– Никакого доверия ко мне… – Гирра даже не стала кричать. Это было бессмысленно – никто бы не пришёл на помощь нищенке из трущоб, ведь она была в руках уважаемого всеми человека. И сколько не проси помощи, сколько не сопротивляйся – всё равно против аристократа сделать она ничего не могла. Мимо них проходило много людей, но всем было все равно.

Таким и было их общество – был у власти тот, у кого было больше денег. А таким как Гирра приходилось выживать.

– Если бы я хотел убить, то не стал бы предлагать пирожные.

– Может ты их отравил? – предположила Гирра.

– Портить зря такие угощения было бы просто неуважением к кондитеру. У меня в комнате был нож, я мог бы воспользоваться им. Или просто свернуть голову. – перечисляя возможные способы убийства, Вильгельм все также сохранял спокойствие. Сейчас это пугало еще сильнее, чем если бы он злился и угрожал.

– В твоих словах есть логика, но доверия у меня ты не вызываешь. Я встречала много извращенцев, но чтобы пить кровь любовницы – это уже чересчур. И вообще, может, наконец, отпустишь меня?! – Гирра пыталась взглядом найти пути отхода, но Вильгельм догадался об этом, поэтому понёс девушку обратно в дом.

Уже там он закрыл на ключ дверь и только тогда отпустил Гирру на пол. Запертая дверь показалась девушке глупой тратой времени: в помещении было много окон и если бы нужно было сбежать, то она просто вновь разбила одно из них, только на этот раз специально.

– Пожалуйста, Вы все не так поняли, это вовсе не убийство и не извращение. Мне не нужны слухи, тем более я прекрасно знаю, что даже не имея титула и влияния, в Ваших силах испортить мою репутацию. – Вильгельм старался быть дружелюбным, продолжая сохранять непоколебимый вид, хотя напряжение в его руках и сбитое дыхание давали знать о его волнении в этот момент. Но даже так у Гирры до сих пор в памяти стояла картина, где мужчина с окровавленным ртом стоял над Хамиль.

– Тогда что это было? Я хочу объяснений. Ну и чтобы мои ноги наконец коснулись пола. – требовательно сказала Гирра, борясь со своим любопытством. Если это было не очередное извращение, то что? Не переливание крови в конце концов и явно не грудное вскармливание.

– В общем… – Вильгельм неловко помялся на месте, пытаясь сформулировать слова в предложения, но судя по тому, что он уже минут пять только и делал, что мычал и говорил невнятными отрывками, вряд ли нормальное объяснение предвиделось в ближайшее время, -Ладно, я извращенец. Но я прошу, чтобы Вы сохранили это в тайне.

– Я теперь могу идти?

– Что Вы хотите за молчание? Давайте обсудим все, леди Гирра. Я взял пирожных, чтобы беседа пошла лучше. – Вильгельм указал на новый поднос с угощениями.

Гирра была не из числа скромных или глупых. Кивнув, она дождалась, пока мужчина пойдет впереди нее. Этого времени было достаточно, чтобы Гирра смогла схватить поднос и вместе с ним быстро скрыться из мастерской, воплотив в жизнь план Б. То есть, разбила окно.

Глава 2

Гирра сидела дома. Конечно, если домом можно было назвать полуразрушенное кирпичное здание, где, казалось, даже крысам было бы стыдно жить. Дыры в нём были заделаны досками, которые скрипели и грозились упасть при каждом порыве ветра, а единственное, что заставляло их хоть как-то держаться, это куча камней, наваленных снизу для укрепления. Сверху, явно чтобы сохранить тепло внутри жилища, были накинуты лоскуты тряпок. Внутри дела обстояли не лучше: местом для сна была куча сена, большая простыня на ней и куча шелковых платков, которые среди всей этой разрухи казались дикими и чужими. Мебель была либо старой, либо её вообще не было. Даже зеркало покрыто трещинами, но при этом нигде не было пыли, ведь за порядком – который только можно было представить – Гирра тщательно следила.

После того, как Гирра отказалась от пути воровства и встала на жизнь честной добычи денег, её жизнь стала в разы тяжелее, ведь почтальонам платят мало. Но и вечно быть преступницей она не хотела, ибо горький опыт заставил её отказаться от этой скользкой дорожки.

На большой доске, под которой были четыре гниющих бревна, Гирра разложила свою добычу. Да, она была одинока и до невозможности бедна, но при этом в ней не угасал оптимизм к жизни и даже такая мелочь, как пара пирожных, делала её невероятно счастливым человеком. На сердце Гирры уже не было страха. Признаться честно, девушка даже почти забыла о том, как оторопела от испуга при виде окровавленной женщины, больше думая о самом Вильгельме и что с ним было бы интересно продолжить общение. Хотя бы ради вкусной еды и сплетен. Только жаль, что он оказался странным человеком.

«Вряд ли это было обычное извращение. Но что тогда? Если это что-то интересное, я могу за деньги рассказать другим женщинам об этой тайне мастера платьев» – рассуждала девушка, откусывая маленький кусочек пирожного.

К следующему дню любопытство Гирры только выросло. Как известно, где начинается любопытство, там и просыпается глупость. Спросить о случившемся мисс Халиль не было возможным – дама уехала из города, а дворецкий отказался говорить о дате ее возвращения. Так что в голове Гирры не появилось идеи лучше, чем проследить за Вильгельмом…

В таланты девушки входили ловкость, проворность и выживаемость таракана, но чего она не умела – быть незаметной. Вся её внешность не располагала к подобному, что уж говорить о характере. Разве можно скрыться в толпе высокой, под 190, девушке, тощей как осиновый кол? Да и одета Гирра была совсем не по моде. Вместо изысканных платьев или хотя бы каких-либо платьев она носила короткий топ и широкие потертые штаны. Этот наряд обнажал яркие цветные татуировки на всём туловище Гирры, с которыми шансы быть незамеченной падали ещё ниже.

Но попытаться стоило, так что, обыскав жилище в поисках полезных вещей, Гирра подготовила для себя маскировку… Платком она закрыла черные смоляные волосы, а другой накинула на плечи. Из старой бежевой тряпки она сделала халат, подвязав обычной верёвкой чуть выше груди и на талии, а сажей испачкала лицо. Чтобы скрыть рост, Гирра начала сутулиться, а у соседки одолжила трость. Образ старушки был готов – главное, не смотреть никому в глаза, ведь озорной и полный жизни взгляд точно бы выдал её.

И вот «старушка» отправилась бродить возле мастерской платьев. Час она бродила туда-обратно, в следующий час села на ближайшую лавку и делала вид, что кормит голубей… Только ни хлеба, ни птиц не было. Со стороны выглядело это странно: старая женщина кидает невидимые зерна на землю и кричит «цыпа-цыпа», но мало кто останавливался, чтобы посмотреть на это. Всем было все равно, что кто-то сошел с ума под старость лет.

Но за все то время, что Гирра сидела на лавке и изображала полоумную пожилую женщину, ничего не происходило. К Вильгельму заглянули две дамы, но те вышли практически сразу, увлекая за собой слуг, держащих новые наряды. Они выглядели жизнерадостными и счастливыми, получив заветное платье, так что вряд ли Вильгельм за десять минут успел выпить их кровь.

Бессонная ночь вскоре дала о себе знать. В наряде к тому же было тепло и, на удивление, уютно: Гирра была словно в коконе из ткани. Так что, приняв позу поудобнее, девушка заснула. Да, спать на улице было бы плохой идеей, но лишь для обеспеченного человека, а Гирре бояться было нечего. Даже самый искусный вор не сможет обчистить девушку, ведь у нее и так ничего не было.

Гирра потеряла счет времени. Так обычно бывает, когда сон настолько крепкий – даже просыпаться не хочется, а дальше нежиться в тепле.

Только вот одна мысль не давала девушке покоя даже через сон. Почему так уютно? Нет, конечно, лавка и тряпки отлично подойдут для небольшого перерыва, но вряд ли на ней Гирра могла бы так свободно раскинуть руки, а дерево не успело превратиться в шелковую ткань. Наконец когда сон окончательно уступил место этой мысли, девушка распахнула глаза.

Эта комната была знакома Гирре – это пугало больше всего. Теперь там, где вчера лежала мисс Хамиль, спала Гирра!

Её «костюм» лежал рядом, аккуратно сложенный, но при этом топ и штаны оставались на ней. Девушка быстро осмотрела себя на предмет ран и порезов, но все шрамы были ей хорошо знакомы и новых не появилось. Даже маленьких следов от укола не было – только если они были на спине, где Гирра не могла увидеть.

Тут взгляд упал на зеркало. Гирра оказалась перед ним и начала изучать в нём свою спину, тщательно высматривая каждую ранку или ища повреждение.

–Боитесь, что я Вас укусил или Вы умерли и теперь ждете появления ангельских крыльев и нимба, леди? – донесся голос Вильгельма.

Гирра была настолько удивлена, что пошатнулась, споткнувшись о складку ковра, налетела на зеркало. Все было настолько быстро: точно как в любовных романах, которые так любят читать дамы высшего света и представлять, что они за место главных героинь утопают в объятиях прекрасного мужчины.

Только вот в свои объятия Вильгельм поймал не Гирру, а зеркало, нежно поставив его обратно в ровное положение. Гирра же упала, издав звук мешка картошки. Никакой романтики.

– Джентльмена сразу издалека видно, – буркнула девушка, отвернувшись от протянутой Вильгельмом руки. Она демонстративно отвернулась и поднялась без чьей-то помощи.

– Извините, леди, но этому зеркалу более четырех веков, я не мог допустить, чтобы его история так оборвалась, – Вильгельм выглядел действительно раскаявшимся. Гирре даже показалось, что он бы хотел все исправить, поймав на этот раз саму девушку, но она прекрасно понимала, насколько некоторым людям были дороги старинные вещи из-за их дороговизны. Зачем лукавить, если сама Гирра бы спасла что-то ценное вместо того, чтобы поймать человека.

– Зачем ты меня похитил?! Убийца, так ещё и похититель?! – Гирра угрожающе выставила палец и грозно помахала им.

– Что? Если говорить о нарушениях, то Вы первая перешли закон. Сначала ворвались в мой дом и разбили окно, – Вильгельм выпрямил ладонь, призывая Гирру к молчанию, ведь он прекрасно видел, что девушка хочет что-то возразить, -После следили за мной. Вы правда думали, что я не узнаю Вас? Хотя не отвечайте. Если Вы пыталась, значит были уверены в себе. И вдобавок едва не разбили старинное зеркало.

– Что ты теперь сделаешь? Сдашь меня властям? Или уже сдал и только задерживаешь меня до прибытия инквизиции?

–Вы просто ужасного обо мне мнения. Только прежде, чем вновь попытаетесь сделать что-то противозаконное, подумайте о том, что я хочу просто поговорить с Вами и ни разу не причинил вреда, хотя у меня был и мотив, и возможность на это! – Вильгельм говорил быстро и даже тараторил, что явно не подходило к его образу. В его памяти явно стойко стоял образ визжащей Гирры, так что прежде, чем эта гарпия вновь завоет, нужно было успеть высказать всё.

– Ладно. Говори, что хотел. – согласилась Гирра, до последнего делая вид, что она тут жертва, хотя понимала, что Вильгельм пострадал от её действий сильнее.

– Безусловно, мы можем и дальше рассуждать на тему нашей встречи в комнате, но я бы предложил переместиться к столу. Я подготовил его для долгой беседы, – под этой фразой Вильгельм имел ввиду «Я поставил на стол так много еды, чтобы пока ты ела её, не имея возможности говорить, я успел хотя бы немного объяснить ситуацию»

Гирра согласилась. Да, идти на обед к опасному и подозрительному человеку было глупо, но и отказываться от интересующей информации и вкусной еды было бы ещё глупее. Стоило девушке сделать несколько шагов к двери, Вильгельм тут же ужаснулся.

– Вы правда собираетесь идти на обед… так?

Гирра оглядела себя. Вся в пыли и ошметках грязи, на лице до сих пор сажа, а волосы напоминали птичье гнездо. Явно не подходящий образ для трапезы с таким аристократом.

– Не будь у меня хотя бы капли морали и совести, я давно сам отмыл Вас и привел к человеческому виду, но было бы странно, если бы я раздел и касался обнаженного тела дамы…

– Слушай, Вильгельм. Может, не быть мне леди в нарядах из бархата и шелка, не носить золота на шее и плечах, но какой бы бедной я не была, слышать про то, что какая-то пыль на теле и сажа делают меня «нечеловечески ужасной», просто…просто ужасно! – Гирра сделала обиженный вид. На самом же деле ей было абсолютно всё равно, но хотелось поиграть на доброте Вильгельма, чтобы заставить его снять свою напускную изящность и самому стать немного человечнее. Потому что пока мужчина выглядел до тошноты идеальным, начиная от внешности и заканчивая его утонченным вкусом.

– Подождите… – Вильгельм опустил взгляд, запинаясь и растерявшись он попытался оправдаться, -Я правда не следил за своими словами, но Вы неправильно меня поняли. Я в жизни не встречал такого человека, как… как Вы. – кажется, при этих словах на его бледной коже появился едва заметный румянец. – Меня поражало не то, что Вы вся в грязи и рванье, а то, что Вы прячете за всем этим такую красоту, о которой светские леди только мечтают.

– То ли оскорбил, то ли комплимент сделал. – Гирра закатила глаза.