Истинное сокровище для лорда-дракона

– Пусть так, – пожал плечами и посмотрел куда-то в сторону, – а вот и гости пожаловали.

– Гости? – Посмотрела в направлении его руки и увидела, как к входу подъехал дорогой и красивый экипаж. Можно сказать, он не уступал в изяществе королевским экипажам и я догадывалась кто в ней находится.

– Невеста нашего наследного принца Райлана. – Эванс взял меня за руку и отвёл в сторону, чтобы нас не заметили. Какой предусмотрительный.

– Леди Элис Дэй, собственной персоной. – Прошептала и увидела, как лакеи открыли двери и протянули руки внутрь, для того чтобы помочь сойти на землю главной гостье.

Сначала показалась белая шёлковая перчатка, затем ножка на невысоком, но аккуратном каблучке. А дальше была шляпа с такими невероятными по размеру полями, что захотелось высадить на этой пустующей площадке пару клумб цветов. Дальше пышное чёрное платье с белоснежными оборками и небольших размеров кожаный ридикюль.

– Точно. Говорят, она первая красавица королевства, а ещё у неё есть брат. Я слышал, он тоже должен приехать на празднество.

– Брат?

– Они невероятно похожи, словно из одного яйца вылупились. И Гэрхэй Дэй очень завидный жених. На него многие претендует, но он слишком гулящий и ни одна приличная семья не захочет с ним связаться.

– Может, найдётся неприличная. – Хихикнула и спряталась за одной из колонн, откуда мы наблюдали, как Элис Дэй вошла в двери замка. А из её экипажа стали вытаскивать вещи. Чемоданы и саквояжи грузились большой кучей, пока мы, не сбившись со счёта, перестали считать. – Зачем ей столько вещей? Она что сюда насовсем приехала?

– Я так не думаю. По правилам, после помолвки, она с будущим мужем не должна видеться ещё месяц.

– Значит, ещё вещи останутся здесь? А её самой тут не будет?

– Лира, столько вопросов? Я понятия не имею в этих ваших женских штучках.

– Надо будет познакомиться с её служанкой. Смотри, она как раз вышла из экипажа и поспешила за своей хозяйкой.

– Как ты это сделаешь?

– Придумаю. А пока мне нужно попасть на сегодняшнее празднество. Поможешь проникнуть в королевский зал сегодня вечером?

– Не уверен, что это хорошая идея, – отрицательно помотала головой, – нет. Это точно плохая идея.

– Струсил Эванс, а кто сегодня ночью бродил по спящему дому, хоть бы хны?

– И за это я получил такой нагоняй от Его Высочества, что теперь мне лучше сидеть и не высовываться.

– Ну и чапыжник с тобой! Сама разберусь и без твоей помощи. – Сложила руки на груди и обиженно надула губы.

– Лира.

Но я уже развернулась и пошла в сторону сада.

– Лира-а-а! Да постой же ты. Вот упрямая.

– Что ещё ты знаешь о семье Элис Дэй?

– Больше ничего не знаю. – Почесал подбородок и хмыкнул. – Но я уверен, что твой отец знает куда больше моего.

– С чего ты этот взял?

– Однажды в один из вечеров, мы решили попробовать его выдержанный кальвадос. Он так хорошо пошёл, что языки у нас развязались почти до самого утра. И твой родитель многое мне рассказал про семью Дэй и Балардов. Тёмная история, я скажу…

– Рассказывай! – Повернулась и резко остановилась перед коневодом.

– Было бы чего, – пожал плечами, – память настолько дырявая, что ничего не задерживается. Спроси лучше своего отца, толку будет больше.

– Тёмная история, говоришь… – воспоминания словно крупицами собирались в голове в кусочек чего-то невероятно важного. Я помнила, что в моём детстве слышала одну тёмную историю об одной ведьме – Фрае Дюпин. Вот только понять бы теперь, связана ли та история с той, которую знал мой отец?

Глава 13

Как я и думала, отца дома не оказалось, поэтому спрашивать о загадочной истории было особо некого.

Да и в саду, пока шла, тоже его не встретила. Куда он мог подеваться, я понятия не имела? Мне казалось, что отец – такой домосед и никуда не выходит из сада и дома, а, оказывается, у него была своя жизнь, о которой я понятия не имела.

Когда я жила в Академии, мы переписывались не так часто, как хотелось бы, а если такое происходило, то от него я обычно получала письмо в две строчки. У него всё хорошо, чего и мне желает. Отец всегда был скуп на слова и эмоции и я это понимала. После смерти матери прошло двадцать лет, а он до сих пор не мог с этим свыкнуться. Острая, как лезвие ножа боль прошла, оставив незаживающий рубец на сердце.

До поступления в Академию отец часто заливал горе тем самым кальвадосом, что делал сам, и как я поняла со слов Эванса, продолжал это делать до сих пор. Женщину он себе не искал и, видимо, даже не собирался. Какая-то странная любовь, которую я не понимала и не принимала. Любимый ушёл, но это не значит, что себя надо хоронить вместе с ним. Жизнь продолжается и надо попробовать научиться жить дальше. Но отец этого не хотел. Видимо, со смертью матери, он и сам умер.

– Па-ап! – Крикнула и прошла в гостиную, осмотрелась, но отца не нашла. В кухне его тоже не было, дошла до его спальни, постучала, а затем заглянула – пусто. Небольшая комнатка, в которой не было ничего, кроме кровати, тумбочки с лампой и деревянного шкафа у стены. Тёмные шторы, маленькое окошко и круглый половичок посреди комнаты. Мне стало как-то грустно от такого зрелища, что, зайдя внутрь, осмотрелась и подумала о том, что этой комнате не хватает жизни. А затем, создала руну созидания. Обожала эту руну, поскольку она жила сама по себе и никогда не опиралась на мою фантазию.

И тут началась магия. Вокруг меня забурлили искрящиеся потоки, преобразовывая и создавая новую комнату для отца. Я не хотела, чтобы она смотрелась вычурно и напоминала девичью комнату, но эта руна никогда меня не слушала, поэтому я доверилась воле случая.

И вот на моих глазах, маленький, круглый коврик столетней давности сменился на большой синий ковёр со средним ворсом, который лёг по периметру всей комнаты. Тёмные шторы стали более лёгкими, воздушными и запустили сюда больше света. На стене появился портрет матери и отца в день свадьбы. И я первый раз в жизни увидела свою маму такой красивой и молодой. Можно сказать, что я вообще увидела её первый раз в своей жизни. До этого были лишь рассказы и описание отца и больше ничего. Присев на кровать, я ещё долго вглядывалось в родное лицо своей мамы и не замечала слёз радости.

А ещё я заметила невероятную схожесть между собой и матерью. Она была высокой, стройной, а её светлые струящиеся волосы мягкими волнами опускались на спину и плечи. Улыбка была искренней, а глаза светились счастьем. Даже через портрет было видно, как отец с матерью любили друг друга.

– Мама, какая же ты красивая. – Послав ей воздушный поцелуй, я поднялась с кровати и подошла к портрету на стене. Коснулась пальцами ткани и ощутила какую-то необъяснимую вибрацию, словно мама хотела мне что-то сказать. Но я знала, что это были слова любви и нежности, а ещё одобрения.

Выходя из светлой комнаты, заметила, что на подоконнике появились живые цветы в горшках. Постельное бельё на кровати поменялось, а шкаф обновился и расширился. Окно стало больше и около него появился письменный столик с креслом, а на противоположной стене – полки с книгами.

Удовлетворённо потерев ладони, я довольная покинула комнату отца, надеясь на то, что он не будет злиться на меня за мою самодеятельность.

Быстро добежав до своей спальни, я нашла пару чистых вещей и осмотрев их со всех сторон кивнула. Схватила полотенце и пошла в ванную.

А уже через час я вышла из дома и направилась к тому самому входу, к которому меня водил Эванс ночью. Королевская кухня была тем самым проходом, откуда я собиралась пробраться в зал, где должна была быть помолвка.

Хорошо, что на кухне меня никто не остановил и даже не посмотрев в мою сторону. Оно и понятно, все были заняты приготовлением ужина для главного праздника сегодняшнего дня. Слуги, повара и прислужники все носились туда-сюда, перекрикивали друг друга и не собирались вести себя тише. Гром посуды и столовых приборов, стук ножей разного калибра и звук шипящего масла, лязг металлической и глиняной посуды – всё это создавало удивительную кухонную какофонию, от которой невозможно было никуда деться.