Бандиты. Обрученные пламенем

Продолжала брыкаться и кричать, ощущая как отчим пристраивается сзади, утыкаясь холодным жестким отростком в промежность. Пыхтит, и никак не может попасть в нужное место.

– Блядь, она сухая как пустыня! – выругался отчим, сатанея от ярости. И вдруг отступил, позволяя мне выдохнуть, даря мизерную надежду, что все закончилось.

– Сейчас, моя девочка, сейчас я тебя разогрею. Потечешь как миленькая… – Лихорадочно бормотал отчим, откуда-то из другого угла комнаты. – Отошли все! – рявкнул отчим, и в следующее мгновение, мою спину обожгло ударом.

Они сыпались один за другим, снова и снова, полосуя спину, бедра, ягодицы в кровавые лохмотья.

Шипение, удар, снова шипение, и снова удар.

Все мое тело сгорало в мучительной агонии вместе с душой.

Сознание от мучительной боли помутилось, казалось, еще больнее просто быть не может. Так я думала, молча извиваясь под ударами кнута.

Так я думала, когда меня почти потерявшую сознание окатили водой, от которой все раны на теле зашипели. Потоки воды разъедали плоть, доводя до безумия.

А затем, закричала, сжимаясь, содрогаясь, когда все четверо накинулись на меня, насилуя, калеча. Спереди, сзади, казалось, они вторгаются в не только в мое тело. Казалось, они истязают мою душу.

– Ты не захотела по-хорошему, теперь, будет по-плохому. Там, куда я тебя отправлю, толпы голодных зеков будут драть тебя вот так днем и ночью. Пока не заговоришь!

Глава 1

Ульяна Лаврова

С трудом приоткрыла рот, и облизнула пересохшие, потрескавшиеся губы. От безумной жажды слюны во рту практически не осталось.

Все тело скрутило от невыносимой боли, словно меня накануне пропустили через мясорубку.

Голова кружилась, тошнило от самого малейшего движения. Даже простое моргание давалось с трудом.

Я помнила все, что сотворил со мной этот ублюдок и его дружки накануне. Та ужасная ночь будет еще долго снится в кошмарах.

Единственное, что придавало сил существовать дальше, единственное, почему я молчала, и ничего не сказала даже под самыми ужасными пытками…

Надежда, что ни отчиму, ни его проклятым дружкам, не дастся найти ни документов, ни…

Нет!

Молчать!

Даже не думать!

Я все снесу, все переживу, лишь бы они не добрались… Пусть лучше я, чем…

Сквозь боль, до затуманенного сознания доносились чьи-то голоса. Мужские. Грубые. Холодные.

– Вы совсем сдурели? Кабан, ты что мне привез? – Прорычал хрипло какой-то мужик, явно злой и раздраженный. – Совсем охренел? Куда я дену этот кусок мяса?

– Плевать! Ты передо мной в долгу, Расул. В огромном, неоплатном долгу, или уже забыл, от какого дерьма я тебя отмазал? – голос раздраженного отчима я не могла спутать ни с каким другим. – Это моя падчерица, сунула свой хорошенький носик в мои дела. В наши дела, Расул. Тебе не нужно повторять, что произойдет, если она заговорит? Если доберется до СМИ, и все выложит им? – Лил в уши неизвестному Расулу отчим. – Она украла у меня очень важные документы. Флешку с данными. Увези ее в «Золотой Пик», она порченный товар, шалава, прыгавшая с члена на член. Для боев не подойдет, а вот для толпы голодных зеков, в самый раз. Делай с ней что хочешь, но она должна рассказать, куда спрятала флешку с информацией.

– И это все? Ни ты, ни твоя СБ не смогли справится с одной девкой? – ответил Расул, не моргнув глазом. – Да на нее не позарятся даже мои голодные заключенные. Кому понравится трахать – бесчувственное бревно?

– Ну так подлечи ее. До следующего боя еще далеко. Как раз очухается, может и память вернется.

Я лежала с закрытыми глазами, и боялась то, что пошевельнуться, даже моргнуть не могла. Застыв каменным изваянием от безмолвного ужаса, от которого стянуло узлом все внутренности.

Задыхалась, захрипела распахнув глаза, задергала руками, пристегнутыми металлическими наручниками к бортикам кровати, на которой я вероятно лежала.

Впадая в еще больший ужас от того, что ничего не видела. Зрение заволокло огненно-красной пеленой. И я оказалась во мраке, беспомощная, беззащитная, испуганная до ужаса.

Потеряв из-за отчима и его дружков не только голос, но и зрение.

Задергалась, и распахнула рот в немом крике. Забилась в истерике, с каждым вздохом тонула в нахлынувшем приступе панической атаки.

– Блядь! Адель, живо успокоительное, вколи ей двойную дозу, а то окочурится прямо тут, – послышался раздраженный окрик Расула.

– А с тобой, мы поговорим о моем долге, если эта девка выживет, и останется в здравом рассудке. Одного списания долга мне будет мало, Кабан. – Обратился неизвестный Расул к моему отчиму.

В следующее мгновение, почувствовала укол в плечо, и провалилась в вязкое черно-красное болото. Сознание заволокло туманом, голова закружилась, я все глубже проваливалась в противное марево.

– Все, что угодно! Дорогой, все что угодно! Мне нужна флэшка, и еще, Расул… позволь кое-что шепнуть моей падчерице на ушко. – Услышала, как отчим как-то нехорошо усмехнулся, следующее произнес специально для меня, тихо прошептал мне на ухо. – Лучше по-хорошему скажи, где она? Ты даже не представляешь, в какое чистилище я тебя отправлю, и что там сделают с той, кто промышляет похищением, и продажей детей на органы…

От его тихого шепота, и мерзкого дыхания, меня замутило. А от предупреждения, внутри все оборвалось.

Я ни в чем не виновата! Я лишь пыталась защитить ее от монстра! Кричала мысленно, по щекам покатились слезы.

А отчим злорадно ухмыльнулся, наслаждаясь моим истерзанным видом, моим поражением.

Он думал, что сломал меня, что победил? Как же эта мразь ошибалась. Мне еще есть ради чего жить. Ради чего бороться.

В какое бы чистилище этот ублюдок меня не засунул, я не сломаюсь, потому что мне есть ради кого жить. Есть кого защищать, пусть даже ценой собственной жизни.

Главное, что он не доберется ни до нее, ни до флэшки. Главное, я запрятала их настолько надежно, что никто не догадается там искать.

Остальное не важно.

И я почти провалившись в темное сонное марево, успела поманить отчима пальцем. А когда эта мразь наклонилась, сунула ему в лицо всем известную конфигурацию из трех пальцев.

Обломав последнюю надежду.

И тут же получив оплеуху, отключилась, провалилась в черное болото беспамятства.

Услышав напоследок отборную смачную ругань отчима.

* * * * *

– Ты совсем ебнулся? – прорычал Расул, отпихнув Кабана от девушки. – Хочешь добить девку?

– Это сделаю не я, а твои зеки. – Кабан замер напротив лысого амбала, с турецкими корнями, что занимался поставкой девушек в «Золотой Пик». – Шепни кому надо, что эта тварь занимается похищением детей, и продает их на органы. Если за месяц в твоем лазарете, как раз до следующих боев, она не очухается, и не расскажет, где флэшка, и моя родная дочь, отдашь ее на потеху зекам. Потом, снова вылечишь, снова допросишь, и если будет молчать… ты понял? Расул?