Во власти дикарей

Альтернативный мир

Альтернативная Москва

София Уварова

Две недели назад

Последнее занятия в Универе подошло к концу, и я наконец могла расслабиться, и пойти посидеть с подругами в местном кафе, расположенном в квартале от Универа.

Мы веселой стайкой уже вышли на крыльцо, когда зазвонил смартфон.

Я взглянула на экран, и улыбнулась, а что нужно отцу? Нет, я была рада слышать родителя, но зачем он звонил сейчас?

Провела пальцем по экрану, принимая вызов, и поднесла смартфон к уху.

– Папочка, что-то случилось? – спросила слегка обеспокоенно, закинула рюкзак на плечо, и вышла на крыльцо, догоняя девочек из моей группы.

– София, ты где? Учеба уже закончилась? – спросил родитель без предисловий. Странно, и непохоже на него. Вот так, с места в карьер, даже не поздоровавшись.

С отцом у нас сложились добрые доверительные отношения, как у отца и дочери. Мы очень любили друг друга. Могли разговаривать обо всем на свете. Отец воспитывал меня один, своей мамы я никогда не знала. По рассказам папы, она погибла в автокатастрофе. Когда сразу после моего рождения. И папа как мог, занимался моим воспитанием, заменял обоих родителей, и продолжал работать, заниматься любимым делом, в области генной инженерии.

– Папочка, что-то случилось? – Такое поведение отца настораживало.

– София, послушай меня, дочка. Не выходи из Универа, я отправил за тобой людей. Они мои доверенные лица, Демьян Наварский и Иосиф Бесстужев. Они сейчас приедут за тобой, и отвезут в безопасное место…

Вот теперь, я испугалась не на шутку.

– Отец, что случилось? Где ты? С тобой все в порядке? – вопросы сыпались из меня, как из рога изобилия. Но ответов я так и не получила, просто не успела.

Внезапно, кто-то выхватил из моей руки телефон, затем, второй незнакомец схватил за руки, завел их за спину, не позволяя оказать сопротивление.

Но и я не лыком шита. Поступила как учили на уроках самообороны, со всей дури наступила одной ногой на ногу удерживаюшего меня мужика, и откинула голову назад. Думала врезать ему головой в лицо, да не рассчитала, что этот ублюдок окажется настолько высоким, и непробиваемым.

Я попала ему затылком в грудь, услышала сдавленную ругань, и через секунду, почувствовала укол в шею.

– Отец… – прошептала едва слышно, повисла на руках бандита, и уже теряя сознание, услышала:

– Ты слышал свою дочку, профессор. Хочешь получить ее целой и невредимой, выполнишь мои условия. Нет, я продам ее на аукционе девственниц, самому отпетому садисту и извращенцу. Тому, кто больше всего заплатит. Уверен, новый хозяин будет рад твоей зверушке с битыми генами. У тебя сутки, время пошло.

Во что же ты вляпался, папочка? Подумала я, теряя сознание, и проваливаясь во тьму.

* * * * *

Очнулась от того, что кто-то довольно грубо щлепнул меня несколько раз по щекам. Голова пипец как гудела. Во рту пересохло, и пахло так, словно там нагадили все кошки города разом.

Я с трудом разлепила глаза, попыталась осмотреться помутневшим взглядом. Но ничего не смогла разглядеть сквозь мутную пелену, застившую зрение.

– Где я? – прошептала едва слышно, сдерживая подступившую к горлу тошноту. Сглотнула застрявший в горле ком, скривилась от дикой боли во всем теле. – Что со мной?

– Очнулась, зверушка. – Раздался откуда-то сверху насмешливый мужской голос. – Отлично.

Я попыталась пошевелиться, и не смогла двинуть ни руками и ногами.

Зрение почти прояснилось, туман в голове рассеялся. И я, наконец, смогла рассмотреть, где же оказалась, и что происходит.

Я находилась в полутемной комнате, так что обстановку разглядеть не удалось как следует.

Лежала, зафиксированная на какой-то странной конструкции, в виде буквы Х. Руки и ноги оказались привязаны к металлическим балкам. Голову и шею обхватывали стальные обручи. Не давая ни пошевелиться, ни приподнять голову, чтобы осмотреться.

Запястья и щиколотки обхватывали жесткие браслеты, с каким-то мягким покрытием.

– Пить, – прохрипела едва слышно, – пожалуйста, дайте попить.

– На. – К моим губам поднесли стеклянный стакан, в котором болталась пластмассовая тонкая трубочка.

Незнакомец вставил конец трубочки мне в рот, и я жадно присосалась, поспешно глотая живительную влагу. Успела сделать всего несколько глотков, и стакан убрали.

– Где я? Кто вы? – спросила, надеясь получить хоть какую-то информацию.

Незнакомец лишь ухмыльнулся. Нагло, жестко, с каким-то превосходством.

Вполне привлекательный молодой человек, наверное, лет за тридцать. Довольно высокий, под строгим черным смокингом бугрились мускулы. Наверняка ходит в спорт зал и следит за собой.

Гладко выбритый волевой подбородок, высокий лоб, бледная кожа, тонкие брови, и губы. Странные чуть раскосые глаза, какие-то блеклые и невыразительные. И абсолютно лысая голова, напоминающая коленку.

Я бы на такого даже внимания не обратила. Невыразительный, невзрачный тип, единственное достоинство которого, спортивное тело.

– Твой папаша, кукла, решил, что умнее всех. Не захотел делится своими разработками. А отвечать за это придется тебе. Я продам результат его генетических экспериментов. Тебя. Сегодня выставлю на аукционе экзотических зверюшек. Где продают девственниц. Пока ты находилась в отключке, мой врач провел осмотр. И результаты меня порадовали. За такую как ты, особенную, единственную в мире, предложат кучу бабла.

Этот шизик, решил продать меня? О чем о вообще? Отец не ставил надо мной экспериментов. Он любит меня.

– Ты… больной ублюдок… Отец найдет тебя…

Мужик лишь ухмыльнулся, мерзко, нагло, с превосходством.

– Когда найдет, будет уже поздно. Я специально так подгадал время. Чтобы сразу сбыть тебя с рук. Получить баблишка на ауке, а потом еще сорву куш с профессора, который обязательно заплатит за тебя выкуп. – Ублюдок взглянул на часы. Мерзко ухмыльнулся. – Аукцион начнется через пару минут. И ты, словно жертвенный агнец, полностью готова. – Незнакомец сейчас походил на безумца. – Видишь, тебя даже приодели как полагается. Все там, на арене смогут рассмотреть товар… так сказать… во всех подробностях…

От его откровений стало тошно, противно, страх и ужас заструился по венам. Я задергалась в путах, но так и не смогла вырваться. Даже пальцами шевелила с трудом.

Сознание снова начало заволакивать каким-то странным туманом. Мешающим сосредоточиться, произнести хоть слово.

Сейчас, как никогда в жизни, я ощущала себя невероятно беспомощной, беззащитной, и слабой. Не способной пошевелить хоть пальцем, сделать хоть что-то, чтобы защититься.

По щекам непроизвольно потекли слезы. Горло перехватило спазмом от подступающей истерики.

– Ну-ну, – ласково, почти нежно, ублюдок провел кончиками пальцев по моим щекам, стирая сверкающие капельки. – Не нужно портить свой товарный вид. Рыдать и биться в истерике бесполезно. Еще не время. – Теперь его улыбка походила на звериный оскал. – Из-за твоего папаши я попал на очень крупные бабки. И постараюсь компенсировать убытки за твой счет. Продам тебя самому отъявленному садисту. Вот тогда, будешь лить слезы, но это тебе уже не поможет.

Все тело застыло, словно парализованное, накатила какая-то апатия. Даже слезы иссякли.