Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен

Один там только и есть порядочный человек: прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья.

Односторонний человек самоуверен; односторонний человек дерзок; односторонний человек всех вооружит против себя. Односторонний человек ни в чем не может найти середины.

Позаботься прежде о себе, а потом о других: стань прежде сам чище душою, а потом уже старайся, чтобы другие были чище.

Поэзия есть чистая исповедь души, а не порождение искусства или хотенья человеческого; поэзия есть правда души, а потому и всем равно может быть доступна.

Пример сильней правил.

Разум есть несравненно высшая способность, но она приобретается не иначе, как победой над страстями.

Родник поэзии есть красота.

Русский человек способен на все крайности: увидя, что с полученными небольшими деньгами он не может вести жизнь, как прежде, он с горя может прокутить вдруг то, что ему дано на долговременное содержание.

Русского человека до тех пор не заставишь говорить, покуда не рассердишь его и не выведешь совершенно из терпения.

Слава не может насытить и дать наслаждение тому, кто украл ее, а не заслужил; она производит постоянный трепет только в достойном ее.

Слог у писателя образуется тогда, когда он знает хорошо того, кому пишет.

Смех – великое дело: он не отнимает ни жизни, ни имения, но перед ним виновный – как связанный заяц.

Смотрите на то, любите ли вы других, а не на то, любят ли вас другие.

Стоит только попристальнее вглядеться в настоящее, будущее вдруг выступит само собою.

Страданиями и горем определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах.

Театр – это такая кафедра, с которой можно много сказать миру.

Только тот труд, который заставляет целиком всего человека обратиться к себе и уйти в себя, есть наш избавитель.

У писателя только и есть один учитель: сами читатели.

Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слезы.

Человек, который отвечает на вопрос ограждающими словами: «Не смею сказать утвердительно, не могу судить по первому впечатлению», делает хорошо: так предписывает правдивая скромность; но человек, который высказывает в первую минуту свое первое впечатление, не опасаясь ни компрометировать себя, ни оскорбить нежной разборчивости и чувствительных струн друга, – тот человек великодушен.

Человек многоречив всегда, когда в его грусти заключается тайная сладость.

Человек мудр, умен и толков бывает во всем, что касается других, а не себя.

Человек никогда не бывает ни совершенно прав, ни совершенно виноват.

Человек такая скотина, что он тогда только примется за дело, когда узнает, что завтра умирать.

Человек уже так создан, чтобы требовать вечной помощи других. У всякого есть что-то, чего нет у другого; у всякого чувствительнее не та нерва, чем у другого, и только дружный размен и взаимная помощь могут дать возможность всем увидеть с равной ясностью и со всех сторон предмет.

Чем истины выше, тем нужно быть осторожнее с ними: иначе они вдруг обратятся в общие места, а общим местам уже не верят.

Гольбах Поль Анри Тири

(08.12.1723–21.06.1789)

Французский философ, писатель, энциклопедист, просветитель немецкого происхождения.

Родился в Германии в семье винодела. Унаследовав от дяди баронский титул и крупное состояние, переехал в Париж и посвятил свою жизнь философии и науке. Его дом стал одним из виднейших во Франции салонов, который регулярно посещали просветители, философы, ученые, энциклопедисты. Среди гостей были Д. Дидро, К. Гельвеций, Ж.Ж. Руссо, А. Смит, Д. Юм, Э. Гиббон и др.

Гольбах известен как автор многих статей по вопросам политики, естествознания, а также многочисленных атеистических произведений, в которых он в простой и логичной форме, часто с юмором, критиковал как религию вообще, так и служителей культов («Разоблаченное христианство», 1761, «Карманное богословие», 1766, «Священная зараза», 1768, «Здравый смысл», 1772, и др.). Наиболее известное сочинение Гольбаха – «Система природы, или о законах мира физического и мира духовного» (1770), где он наиболее всесторонне обосновал материализм и атеизм своей эпохи. Современники окрестили книгу «Библия материализма».

Авторитет церкви заключается в способности служителей Бога с помощью тюрем, солдат и костров убеждать в правильности своих постановлений, в подлинности своих прав, в мудрости своих мнений.

Бог, оказавшийся настолько вероломным и коварным, чтобы создать первого человека и затем подвергнуть его искушению и греху, не может считаться существом совершенным и должен быть назван чудовищем безрассудства, несправедливости, коварства и жестокости.

Возмездие в жизни загробной – не что иное, как призрак, выдуманный для помрачения человеческого разума, изобретенный для того, чтобы обмануть и сбить с толку людей, чтобы навсегда лишить их спокойствия и превратить в послушных рабов духовенства.

Все религии, какие мы только видим на земле, дают нам лишь клубок вымыслов и бредней, возмущающих ум.

Всякая религия по сущности своей нетерпима как в силу своих принципов, так и в силу своих интересов.

Всякий, кто серьезно задумается над религией и ее сверхъестественной моралью, кто трезво взвесит все ее преимущества и недостатки, сможет убедиться, что религия и ее мораль вредны человечеству и, во всяком случае, противоречат природе человека.

Гений – это зрение, схватывающее одним взглядом все пункты обширного горизонта.

Глаза – совершенно бесполезные хорошему христианину органы, так как он должен закрыть глаза, чтобы не сбиться с пути спасения… Уши – необходимые для христианина органы, так как через них входит вера.

Глубочайшее невежество, безграничное легковерие, полнейшее недомыслие и пылкое воображение – вот что создает набожных людей, фанатиков и святых.

Говорить, что религия недоступна разуму, – значит допускать, что она не создана для разумных существ; значит согласиться с тем, что сами доктора богословия ничего не смыслят в тайнах, которые они каждодневно проповедуют.

Делать счастливыми других – вот самый верный способ стать счастливым в это мире; быть добродетельным – значит заботиться о счастье себе подобных.

Добродетель несовместима с невежеством, суеверием, рабством; рабов можно удержать лишь страхом наказания.

Догмы всякой религии оказываются нелепостью с точки зрения другой религии, проповедующей иные, столь же бессмысленные доктрины.

Духовенство было бы весьма недовольно, если бы его духовный мир оплачивался духовно.

Дьявол… не менее необходим духовенству, чем бог; уж слишком много выгод извлекают священники из борьбы между богом и дьяволом, чтобы согласиться на примирение этих двух врагов, на единоборстве которых зиждятся их существование и их доходы.

Истина являет себя лишь здоровому духу в здоровом теле.

Истиная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач.

Мораль есть единственный культ, единственная естественная религия человека на земле, единственное, что должно занимать его в этом мире. Только выполняя требования этой морали, мы можем считать себя выполняющими божественную волю. Если действительно Бог сделал человека тем, что он есть, то, стало быть, Бог наделил его и чувством самосохранения, и стремлением к счастью. Если это Бог сотворил нас разумными, значит, он пожелал, чтобы мы считались с его разумом, разбираясь, где добро и зло, полезное и вредное. Если он сделал нас существами общественными, значит, он хотел, чтобы мы жили в обществе и стремились к его сохранению и благополучию.

Монахини – святые девы, предназначенные для гаремов, которые Иисус Христос держит здесь, на земле.