True witchcraft, или А был ли хвостик?

– Иришка, вставай, соня, – в который раз повторяла крутящаяся перед зеркалом Люська, – ничего себе ты поспать. Все уже чай пьют и кое-кто между прочим тоже.

Ирина подскочила как ошпаренная.

– Кое-кто это кто?

– Да Игореха! Кто еще?-смеялась подружка.

– Где? Здесь?-удивилась Иринка.

В доме ее родителей не было принято, чтобы соседи на завтрак заходили без приглашения.

– Ну да! Пришел, сказал: «теть Оль, дайте чаю со своими вкусными пирожками»– вот и все. Он же в гости, а не пожить.

– А что, еще и пожить так могут прийти?

– Ну, если, к примеру, приехал кто-то из поселка в город учиться или на работу устраиваться, может и пожить.

– А, ну к родственникам, конечно, можно так заявиться на первое время.

– Нууу, не всегда «на первое» и не обязательно «к родственникам»…

– Классно наверное, вместе веселее,– Иринка соскочила с кровати и быстро начала приводить себя в порядок.

– Моя мама считает, что ни фига это не классно. – Люська показала язык и убежала.

Уже через 15 минут Иринка вошла на кухню.

– Доброе утро.

– Привет,– расплылся в улыбке до ушей Игореха.

– Выспалась красавица? Давай к столу,-доброжелательно скомандовала тетушка, – что-то крутилась, крутилась всю ночь. Чего тебе там снилось?

– Да так, не помню уже.

– Давайте, жуйте тут без меня, а я пойду новоиспеченной теще помогу, к обеду приходите к «теще на блины»,– распорядилась тетушка и ушла.

Они смотрели друг на друга, время от времени беря чашку, чтобы занять руки и делая глоток чая, чтобы сдобрить чем-то молчание..

– Ты чего так изучающе смотришь?-нарушил молчание Игорь.

– А ты?

– Я не изучающе смотрю.

– А как?

На кухню зашла счастливая Люсьен.

– Потом скажу,-торопливо закончил интимный разговор Игорь.– Ладно, я к Ярику. Увидимся. Да?

– Хорошо

Они улыбнулись друг другу и он ушел, даже можно сказать ускакал.

– Смотри-ка, фу ты ну ты, ножки гнуты- «Потом скажу», -Люся спародировала Игоря,– будто ни кто и не догадывается что именно он хочет сказать.

– Ладно, не придирайся. Давай лучше рассказывай, чего это у тебя глаза так и сыпят искрами.

– Да ничего особенного,– шутливо изображала Люсьен комедийную актрису, наматывая прядь волос на нос.

– Ага, лимон съешь.

Подруги почти три часа провели на кухне, делясь впечатлениями от вчерашнего дня, а в особенности вечера. Люська тоже познакомилась с молодым человеком и они пол ночи прогуляли в районе клуба, ее воздыхатель оборвал для нее клумбу и они убегали от милиции. Обе девушки прибывали в эйфории влюбленности. Они были в том прекрасном возрасте, когда живешь сегодня и сейчас, когда не думаешь об улучшении качества жизни, просто живешь и радуешься, любишь жизнь безусловно, знакомишься и влюбляешься в открытость и веселый нрав.

Наговорившись вдоволь, подруги нарядились и пошли «к теще на блины» . Все эти русские традиции, это как спектакль и каждый раз премьера. Здесь есть общий сценарий и много экспромта, казалось бы, каждая свадьба похожа одна на другую, но каждая уникальна по своему. Игорь, как и на свадьбе, нес свою роль «дружки», но не выпускал Иринку из поля зрения и всегда оказывался рядом, обозначить, так сказать, «свою территорию», когда чувствовал, что кто-то из парней имеет на нее виды. Он это делал ненавязчиво и незаметно.

– Тебе еще не надоело здесь?– шепнул он ей на ухо, подойдя из-за спины.-Давай сбежим.

– Какие предложения?– не поворачивая головы спросила она.

– Пойдем, я тебе что-то покажу,-сказал он заговорщически, взяв ее за руку и увлекая за собой.

За разговорами они пересекли весь поселок и побольше узнали друг о друге: Игорь не так давно демобилизовался в запас, а проходил он службу в мор-флоте- рост, здоровье и специальность моториста позволяли. Срочная служба в ВМФ длилась 3 года, у них не было дедовщины, напротив-дружный мужской коллектив и военная субординация. Ей было интересно слушать про морскую службу и она засыпала его вопросами. В отличие от морской, о сухопутной службе сверхсрочников она кое-что знала. Некоторые ее подруги дождались своих парней из армии, много было разных рассказов о службе, где красной линией проходила дедовщина, части были разные, а истории подобные. Но это не сравнить со службой в «горячей точке». Когда она была помладше, старшая подруга взяла ее на торжество по поводу возвращения жениха подруги с Афганистана. Как все радовались, когда был объявлен вывод советских войск из Афганистана. Особенно были счастливы матери: и те у кого служили там сыновья, и те у кого сыновья были в призывном возрасте. Были счастливы все. И вот он вернулся, седой и молчаливый молодой «старик», когда-то веселый рубаха-парень. Все сидели за столом, радовались, он попросил деверя достать огурцов с подпола, очень уж он любил материны домашние соленья. С большим удовольствием он жевал огурец из только что открытой банки, и может быть только теперь почувствовал себя по настоящему дома, ведь прежде чем этот огурчик попадет на стол, мать высаживала на участке рассаду, всей семьей ухаживали за грядками, поливали, затем собирали хрустящие пупырчатые плоды и только потом, пол дня «колдуя» на кухне, мать уложит вымытые огурчики в стерильные банки, зальет кипящим рассолом, а отец закрутит крышки. Пока грызешь, вспомнишь весну, лето и осень- вся семья так или иначе вложилась в такую баночку. Правда в этом огурчике нет ни его весны, ни лета…Вдруг кто-то спросил о службе. Улыбка сползла с его посеревшего лица, он положил недоеденный огурец и молча ушел в свою комнату. Немного погодя Иринка зашла к нему попрощаться и ушла домой. Таким она его и запомнила: седым красивым мужчиной с глазами наполненными болью, горем и злостью. На следующий день подруга ей сообщила ,что он умер, отравился огурцами. Еще там, за столом, они заметили, что банка помутнела, а значит могла со временем «взорваться» из-за палочки ботулизма, банку хотели выкинуть, но молодой человек отмахнулся – «крышка не вздулась, банку недавно закрутили, ничего страшного»… и вот. Какая ужасная судьба, пройти войну без единой царапины, вернуться домой и отравиться домашними соленьями, которые он так любил…

Игорь увел разговор из грустной плоскости, начав рассказывать о смешных казусах случавшихся с ним в армии и дома. Ему не составило труда ее развеселить. Их хохот раскатывался по открывшемуся перед ними полю.

– Куда мы идем? Уже все дома закончились.

– Еще немного, мы почти уже у цели. Вон видишь мостик? Нам туда!

– Да? Достаточно странный выбор места для прогулки, какое-то оно как будто заброшенное.

– Не бойся. Тебе понравится, обещаю.

Они прошли вдоль речушки, мимо зарослей прибрежной высокой травы и оказались снизу моста, но не под мостом, а рядом.

– Так и что теперь?-она оглянулась вокруг, местечко было так себе, даже на мгновение закралось какое-то сомнение в правильности своего поступка.

– Садись сюда,– он постелил свой пиджак.

Здесь сомнение усилилось, но она посмотрела в его лучистые глаза и послушалась. Он сел рядом , нагнул голову, чтобы мост не преграждал поле зрения, и указав рукой направление сказал: -Смотри.

Она повернула голову по направлению руки, присмотрелась и … открыла рот от изумления.

– Алые паруса…– прошептала она.

Почему-то именно это произведение пришло ей на ум. Она совсем не ожидала в этом захолустье увидеть такую красоту. Последние лучи заходящего солнца преломлялись перилами моста и терялись в водной глади, окрашивая ее и создавая, в промежутке между рекой и мостом, иллюзорную картинку – будто это озеро, вдоль берега которого растут ветвистые деревья, а на нем стоит парусник, красуясь в оранжево-розовых лучах. Переместившись чуть ближе или дальше, картинка исчезала и это вновь была речка с заросшей по краям травой и большим острым камнем по середине, а над ней мостик с перилами… Выбрав правильное место, он улегся на живот подперев руками подбородок. Она повторила за ним . Так они лежали и смотрели на эту искаженную реальность, и каждый думал о своем, возможно даже мечтал.