Обретённые крылья

– А чего горюешь-то? – подруга вскочила, и с хохотом схватила меня за руки, вытаскивая из импровизированного гнёздышка. – Любовь! – воскликнула она вдохновенно. – Это так прекрасно!

Я не разделяла её энтузиазма.

– Угу. Очень. – скептично заломила бровь. – Слезы в подушку, боль расставания, неизвестность и в итоге приглашение на его свадьбу, где невеста не ты.

– Фи, откуда в тебе столько драмы, подруга? – она обняла меня и заглянула в глаза. – Ты, вроде, никогда не отличалась склонностью к драммированию!

– Да просто я знаю, чем закончится эта дурацкая история любви! – Слишком много эмоций… Слёзы брызнули и полились быстрыми ручейками по горящим щекам.

Я обессиленно опустилась в кресло, накрылась пледом с головой, оставив на улице только лицо. Сил держать спину ровно, как подобает герцогине в любой ситуации, не было. Сгорбилась.

Эста растерянно остановилась рядом, Ксана сочувственно охала и теребила передник, в сотый раз вытирая и так сухие руки. А я начала говорить, давясь слезами и сбиваясь с дыхания.

– Родители живы. Риан сказал, что есть шанс их вернуть. В таком случае, когда они вернутся, моё мнение относительно кандидатуры будущего мужа, никого не будет волновать. Я наследница престола, у меня нет выбора. И пусть, Риан – герцог, его могут не одобрить. В любом случае, меня не будут слушать. Я не знаю, какими стали родители за годы разлуки. – судорожно вздохнула, стараясь наполнить лёгкие воздухом. – А самое ужасное. Он меня не любит. Он же не видит во мне девушку. Только ребёнка! – на этих словах голос окончательно сорвался.

Эста обняла меня, положив мою голову себе на грудь, ласково погладила по одеялу на месте, где должны быть волосы.

– Ну с чего ты взяла, глупенькая, что он не воспринимает тебя, как женщину?

– Он так и сказал сегодня – «ну, тише, маленькая»! – это слово встало комом в горле и вызвало новый приступ истерики.

Подруга терпеливо укачивала меня, как ребёнка.

– Ты и правда глупышка. Он же старше тебя, и он – мужчина. Он априори будет воспринимать тебя из позиции более сильного. А то, что он говорит, не факт, что значит то, что тебе кажется. Ты, вроде, такая умная и знающая, а что как выдашь! – она щёлкнула меня по носу и солнечно улыбнулась. – Не делай слишком поспешных выводов. Ты не знаешь, что у него в душе.

Ксана не осталась в стороне.

– Деточка, она права. Ты же сама так всегда говоришь. Что случилось, что твои же увещевания не сработали на тебе самой? – кухарка уже вытащила из печи горячие булочки и теперь неспешно обмазывала их сливочным кремом.

– Похоже, моя рациональность и расчётливость спасовали перед этим мужчиной.– невесело усмехнулась. Эста заливисто рассмеялась.

– Брось, у тебя просто крышу снесло от любви, скоро всё устаканится. – она незаметно утащила одну из ещё горячих булочек прямо из-под носа Ксаны, которая пригрозила ей пальчиком, и теперь шипела, перекладывая её из руки в руку, поспешно дуя на неё, чтобы поскорее остудить.

Я телепортировала несчастное хлебобулочное изделие из её рук в свои и показала язык, откусив её раньше, чем подруга отреагировала.

– Вот так и утешай её после этого, неблагодарная! – она театрально закатила глаза и схватилась за сердце, не забывая магией цеплять новую, уже успевшую подостыть, жертву.

– Спасибо вам. – искренне улыбнулась, вытирая уже подсыхающие щёки и с упоением дожевывая лакомство.

– Всё будет хорошо, Кирочка. Насильно мил всё равно не будешь. А если судьба, то он сам придёт к тебе, когда настанет время. Ты же женщина. Что толку бегать за мужиками? Не этот, так будет другой, не менее хороший. – логика Ксаны была прямая и простая. Не пристало женщине носиться, подобрав юбки, за кавалерами. Это они были должны табунами сопровождать объект воздыхания, и стоять в очереди для поцелуя руки прекрасной дамы.

В целом, если сбить преувеличения, то я была с ней согласна. Мужчины, и это было известно всем, теряют хватку, если женщина перехватывает инициативу в ухаживании. Становятся инфантильными и теряют свою мужественность.

А в высших кругах это ещё и не принято. Женщине постоянно быть инициатором общения – считается дурным тоном и говорит о пофигизме кавалера. Ну и, спрашивается, зачем тогда такой кавалер, которого нужно, как красну девицу обхаживать?

Поэтому и придумали правила. Которые теперь для меня были одновременно и костью в горле, и спасительным кругом, который не давал мне уронить достоинство.

Но кому оно сдалось… Это достоинство, если я несчастна…?

Эх, не любила раньше, и не надо было начинать…

Уже позже, когда я оказалась в своих покоях наедине с собой, в голове родились строчки, которые я наскоро набросала на чистом листе пергамента.

«Как же безумно любим мы порою:

Готовы на край света вслед бежать,

Готовы сердце без раздумий бросить,

И полностью до капли всю себя отдать.

Как же безумно любим мы порою:

Так сильно, что не вместе – значит смерть,

Живём любовью лишь одною,

И только половинка может нас согреть.

Как же безумно любим мы порою:

Не в силах это превозмочь,

Душой встаём пред ним нагою,

И так боимся, что прогонит прочь.»

И со спокойной душой легла спать, забыв убрать листочек в блокнот. Он так и остался лежать на тумбочке около кровати. А на утро он почему-то лежал уже на рабочем столе. Странно…

Но значения я этому не придала.

Риалан

Не могу видеть её слезы. Чёрт.

С силой сжал кулаки до хруста. Зубы только что не крошатся, но скрипят вполне отчётливо. Почему я так реагирую на неё? Я повидал многое за свои 28 лет, но вчера…

Я должен был её успокоить и поддержать, но смог только вытереть слезы. А она так странно посмотрела, замерла, а потом и вовсе сбежала.

Какой Загх меня удержал на месте? Надо было последовать за ней! Убедить, что всё будет хорошо. Сделать хоть что-нибудь! Но не стоять столбом, как безусый юнец, который не знает с какой стороны подойти к взбесившейся лошади.

По истине, только Бог глупости мог так развлекаться. Загх любит такие шутки.

Я взъерошил волосы пятернёй. Чёрт, чёрт, чёрт, но что, всё-таки, это было? У меня было много женщин, но ни к одной я не относился так, как к маленькой проказнице Киаре. Хотелось её защитить, уберечь, оградить ото всего мира, чтобы только не плакала. Пусть она улыбается.

Я с глупой улыбкой вспомнил, как она заливисто смеется или опускает взгляд, как нашкодивший котёнок, при этом хихикая, когда я в очередной раз обнаруживаю, что они с Эстой снова что-то учудили.

Они на двоих составляли один злобный гений. А ведь такие благие намерения каждый раз. Пару дней назад они решили, что им жаль прислугу, которая моет полы в таком огромном замке, и решили зачаровать тряпку с ведром, чтобы они сами справились с этой задачей. В итоге, под раздачу сердобольной тряпки попали все в замке, а последствия мы втроем еще сутки убирали.