Оценить:
 Рейтинг: 0

Коло Жизни. Средина. Том второй

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 13 >>
На страницу:
4 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Они их глотали, – повышая голос, и немедля убрав с лица, и обобщенно с фигуры все недовольство откликнулся Мор. – А выглядели весьма ужасно, – дополнил он, глядя на юношу сверху вниз. – Никакой пропорции и полное отсутствие принципов физиологического построения существующих созданий. Точно в них единожды сошлись коды разных творений, которые Родителем категорически запрещено смешивать, абы необходимо придерживаться выставленных им правил.

– А на кого они похожи? – перебил дюже пространственную речь Господа Яробор Живко.

Он, непременно, хотел вызнать как можно больше о том, что его заинтересовало в рассказе Мора. Одначе, задавая вопросы, как всегда спрашивал только про определенные вещи, словно получал информацию не для себя, а для Крушеца.

– Похож, – задумчиво повторил Димург и неспешно пожал плечами, ибо был весьма слабо знаком с животным миром не только Земли, но и в целом Галактик. – Похож на кого-то… Но явно не на тех существ, которые обитали на Палубе, оно как те камни не глотают.

– Он похож на медведя, лося, волка, вепря? – вопросил Яробор Живко, стараясь направить пояснения Господа в том направлении, в каковом ему станет понятен и сам образ создания, и место где он обитал. – Или может это змея, ящерка… На кого внешне похож?

Мор не столько не желал ответить, сколько не представлял себе, как можно объяснить мальчику им видимое существо, сызнова пожал плечами.

– Тогда покажи, – Яроборка стал зримо волноваться, так как жажда знаний нежданно напоролась на простое недопонимание. – Перший тогда, создал из облака Галактику, – пояснил он и резко толкнул ногой пары плотно облепившую стопу и щиколотку. – И ты так сделай.

– Перший создал из облака Галактику? – изумленно переспросил Мор и губы его малозаметно колыхнулись. Мальчик торопливо кивнул. – Но я не смогу создать образ того творения, – произнес достаточно умягчено Господь, узрев волнения юноши и стараясь его погасить. – Поелику весьма плохо его запомнил. И мне трудно с чем сравнить данное создание… Но все же большей своей частью он, наверно, напоминал змею.

Яробор Живко внимательно выслушав объяснения, дюже пронзительно всмотрелся в лицо Бога, словно хотел вызнать все им затаенное, чувствуя общую недосказанность в его ответах, и тягостно вздохнув, молвил:

– А что такое река Смородина? Она, как и все иное, это я уже приметил, имеет непосредственную связь с космосом.

– Река Смородина, – немедля отозвался Велет, приходя на помощь своему любимцу Мору. – Так насколько я ведаю белоглазые альвы зовут чревоточину, при помощи которой мы путешествуем средь Галактик.

– А кто такие белоглазые альвы? – тотчас вновь поспрашал Ярушка и тронувшись с места, направил свою поступь повдоль залы.

Он внезапно болезненно скривил губы, и, приткнув к виску ладонь, слегка вроде как придержал голову.

– Племя, созданное Седми. Это вельми хороший народ, они великие знахари и учителя людей… Призваны обучать человечество наукам волхования и звездной мудрости. Их помощью почасту в воспитание людей пользуются не только Атефы, но даже и Димурги, – ответил Велет и тревожно переглянулся с Мором, так как от них обоих не ускользнуло движение губ и руки мальчика.

– А ты, Мор, знаком с белоглазыми альвами? – определенно, прав оставался Седми, поток вопросов у Яробора Живко возрастал с каждым принятым ответом.

Мальчик нежданно резко остановился, и обхватил голову и второй рукой, губы его тягостно сотряслись, а из макушки порывистой зябью выбилось смаглое сияние, озарив, кажется, всю плоть тем светом.

– Нет, – Мор торопливо шагнул навстречу юноше, понимая, с ним происходит, что-то весьма странное, и, желая поддержать. – Я с этим народом не знаком… не пришлось. А ноне и вообще мне без надобности.

– А я знаком, – сие, похоже, сказал не Яроборка, а глухо дыхнул сам Крушец.

Прошло не больше нескольких секунд, когда мальчик весь напрягся, и надрывисто качнул головой, часто… часто задышав, точно задыхаясь. Еще морг и пред его очами густой хмарью промелькнуло видение. И также стремительно огромный, точно стеклянный осьминог с мощным телом и двумя большущими челюстями (напоминающими клюв), купно блеснул крупными очами, выплеснув из них вперед тонкие лучи света, пробивая ими марево густого космоса с кружащими окрест голубыми, багровыми и желтыми испарениями, где скользили, вращаясь, звезды, системы, планеты, астероиды, спутники, кометы, болиды. Он стремительно выбросил в стороны, свои подвижные восемь щупальцев, широко раззявив их, и показал голубоватое колышущееся брюшко. Из центра которого энергично вырвался светозарный луч и наотмашь ударил… Ударил Яробора Живко в лоб… так, что он звонко крикнул и почувствовал как скоро… скоро застучавшее сердце переполнив грудь попыталось рывком остановиться или разорваться.

«Господин, надобно дышать часто, будто нагоняете быстроту своего дыхания желая взлететь,» – послышался ровный голос Кали-Даруги наставляющий его на занятиях.

И в такт скорому бою сердца, Ярушка часто… часто задышал. Легкие махом отяжелев и укрупнившись, надавили на сердце, и, всколыхнув в нем кровь, помогли ей выплеснуться в сосуды, не позволив сему центральному органу плоти остановиться или разорваться. Обаче, тело юноши далее не знающее как действовать (ибо демоницу он ни разу, ни дослушал до конца) резко окаменело. Ноги не в силах держать рывком дрогнув, испрямились, и, не будучи способным, стоять, мальчик плашмя упал на пол, врезавшись в его черную гладь лицом, подтолкнув вперед испарения и тотчас исторгнув энергетический зов в пространство самой лучицы. В этот раз юноша не потерял сознание, одначе, на какое-то время утратил ориентир в пространстве, а когда сызнова обрел себя и спало окаменение с конечностей, оставив небольшую корчу в лодыжках, услышал встревоженный говор Велета:

– Мор, мой милый малецык, как ты?

– Мальчика, мальчика подними, – едва слышно прозвучал голос Мора, в котором Яробор Живко безошибочно уловил испытываемую им мощную боль, отчего тягостно простонав, дернул ногами.

Велет, в первое мгновение не сообразив, что произошло, днесь торопливо поднялся с кресла, и, шагнув к младшему брату, придержал его за локоть. Димург, как допрежь юноша обхватив обоими дланями голову, дышал через раз и вместе с тем тяжело покачивался вправо… влево.

– Мальчика, мальчика, – прошептал Мор своими махом почерневшими губами, где, как и на всей коже, погасло золотое сияние, и сама она стала густо темной.

Велет также спешно ступил к недвижно лежащему в парах облаков на полу мальчику и присев подле нежно огладил его спину, да также бережно попытался приподнять с пола, чтобы прижать к себе.

– Не тронь! Не тронь меня! – истерично громко крикнул Яробор Живко и порывчато оттолкнул от себя руку Бога.

Он также рывком сел, поджал к груди ноги и схоронил лицо в коленях… Стараясь сокрыться от всех, переживая видение и осознавая, что испытываемая Мором боль была последствием его крика… его нежелания заниматься с Кали. Велет немедля убрал руку от юноши, не желая его еще больше тревожить, и опасаясь повторения видения, болезненных не столько для него, сколько для его любимца Мора. Впрочем, не желая оставлять мальчика на полу, Бог, легохонько взмахнув руками, подгреб к нему со всех сторон туманные испарения, которые сначала окружили, а потом словно подползли под него. Еще миг и они энергично, вспухнув, приподняли Яроборку над полом, образовав под ним объемный, круглый, чагравый пуфик.

– Мор, – беспокойном молвил Велет, и, поднявшись, шагнув к брату, придержал его покачивающееся тело. – Надо снять обод, – участливо произнес он, помогая Димургу воссесть на кресло, и сам, опускаясь на присядки напротив. – Отец ведь сказал тебе, малецык надо снять обод, украшения… все, что непосредственно связывает тебя и пространство. Иначе ты вмале будешь похож на Вежды. Мой милый, дорогой малецык, моя любезность.

Полюбовно протянул Велет и провел перстами по щекам, сомкнутым очам Мора перемещая с их кончиков золотое сияние на почерневшую от боли кожу Господа, снимая с него напряжение и умиротворяя. В залу можно сказать стремглав влетела рани и перво-наперво тревожно оглядела недвижно сидящего на облачном пуфике Яробора Живко. Затем она также скоро пробежалась взглядом по фигурам Мора и Велета да легохонько закачала головой, несомненно, расстроившись произошедшему. Кали-Даруга также спешно сойдя с места, в пару секунд достигла мальчика, и, остановившись подле, едва ощутимо и вскользь пройдясь руками по его спине и голове, заботливо протянула:

– Ом! дражайший мой господин.

– Не трогай! Не трогай меня! – горько произнес Ярушка и тягостно сотрясся, подавляя в себе рыдания, абы они дюже желали выплюхнуться из глаз и рта.

– Господин, – не отступала Кали-Даруга, потому что ведала, как нужно вести себя с мальчиком. – Весьма страшное видение, надобно выпить вытяжку, чтобы не было повторного.

– Отстань! Отстань! – молвил юноша совсем тихо, стараясь совладать с ужасом, охватившим все его тело, стараясь справиться со слезами и успокоиться, так как понимал, что коли ему не удастся, всю боль он вновь выплеснет на Мора. Так как когда-то выплескивал на Вежды, каковой заболел и отбыл из Млечного Пути, как Яробор считал, именно по этой причине.

– Не подходи ко мне! Не трогай! – звучало и вовсе приглушенно, тем Яробор Живко старался не столько огорчить рани Черных Каликамов, сколько жаждал задеть себя, оттого терпеливо сносил сызнова начавшуюся корчу пальцев на ногах.

Кали-Даруга четко улавливала тайный смысл не только сказанного, но и не досказанного, потому не отходя от мальчика, нежно целуя перстами, оглаживала его волосы на голове, проводила ладонями по спине, рукам. Она ощущала корчу на ногах юноши, видела, как резко вздрагивают его согнутые в коленях ноги, но поколь ничего не предпринимала, лишь ласково уговаривала:

– Мой дражайший господин, надо, непременно, успокоиться, выпить вытяжку. Вы ведь знаете, ежели видения пришли, нынче могут повториться.

– Не хочу спать, – несогласно отозвался Яробор Живко, и, подняв голову, воззрился в лицо рани, зримо передернув губами от теперь выплеснувшейся в правую лодыжку судороги и срыву дернув ногой, принялся ее растирать дланью.

– И не будете. Вытяжка только снимет напряжение, волнение, – мягко пояснила Кали-Даруга, и ноне вже смелее огладив мальчика по волосам, ретиво переместила все четыре руки к больной ноге, принявшись сама растирать корчившую лодыжку. – Чтобы не было повторного видения.

– Вы меня отправите на Землю… а…а.., – застонав протянул юноша, ибо спадающая корча с лодыжки выплеснулась болью в грудь. – Я умру… умру Кали… Умру там! Скажи! Скажи Ему! Ему Родителю, что я не буду! не буду заниматься… Не хочу, не могу с вами расстаться! С вами и особенно с Отцом.

Демоница торопко выпустив из своих крепких рук помягчавшую ногу Ярушки, резво обхватив его тельце, полюбовно прижала к себе. И разком оплела всеми четырьмя руками тем самым стараясь вытянуть из него все волнение… всю боль и тревоги.

– Такое страшное видение, такое, – уткнувшись в грудь рани лицом, прошептал юноша. – Я знаю… знаю, это гибель… смерть Земли. И я словно, словно был на этой Земле или сам, сам был ею… Ею Мати Землей, живым созданием, дышащим, осознающим свою гибель, плачущим. Ох! Ох! почему я должен это видеть? Почему она погибнет? Зачем?

– Тише господин, – ласково произнесла Кали-Даруга, чувствуя, как податливо-мягкой стала плоть мальчика, теперь с него однозначно спало напряжение, або он выговорился. – Мой дорогой господин, выпейте вытяжки, прошу вас. И сразу спадет тревога и вам станет многажды легче.

– Хорошо, – согласно отозвался Яробор Живко.

Однако, поколь не собираясь покидать объятий демоницы, кои были так схожи с объятиями его матери… Матери, смерть каковой мальчик так и не пережил. Посему такой хрупкий, нуждающийся в опеке враз почувствовал в рани именно материнское начало, заботу, теплоту, ласку в которой так нуждался… Нуждался не один он, а еще и божественный Крушец.

– Наш дражайший господин, – нежно запела рани демонов, заручившись согласием плоти, она теперь желала снять всякое напряжение с лучицы, оной в целом и была призвана служить. – Вы такой умница… умница. Такой способный мальчик, вспомнили мои наставления, вы самое настоящее чудо.

– Мору было больно… Было больно, какой я умница. Я только и запомнил, что надобно часто дышать, – прошептал Яроборка в грудь демоницы, стараясь тем принизить себя, так как был не в силах слышать про себя хорошее, после того как доставил Господу боль.

– Но ведь это единственное, что я вам сказывала, мой дражайший господин, – дополнила рани и слегка ослабив объятия, прошлась перстами по голове и спине юноши, нежно целуя их. – Единственное, что озвучила. И вы такой способный сумели использовать. Я еще не видела таких замечательных господ, таких способных, уникальных мальчиков.

– Не говори, не говори так Кали. Я того не заслуживаю, – протянул парень, ощущая всем своим естеством полнейшую благодать подле демоницы и говоря это теперь не в меру собственного унижения, а лишь для того, чтобы услышать ту самую полюбовную молвь.

Рани Черных Каликамов незамедлительно обхватила руками голову мальчика и слегка отстранив от себя, пронзительно всмотрелась в его зеленые усыпанные карими брызгами очи. Не прекращая иными двумя руками голубить волосы и спину Яробора Живко, Кали-Даруга весьма нежно, вкладывая в каждое слово трепет, испытываемый к Крушецу, проронила:
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 13 >>
На страницу:
4 из 13