Бой Святозара. Сквозь Пекло. Часть вторая

Святозар очнулся и тяжело вздохнув, открыл глаза, и первое, что увидел яркий голубой свет. Поначалу, он даже и не понял где находится. Однако слегка приподняв голову, разглядел, что лежит на ложе, в широкой бледно-голубоватой комнате, где четыре треугольные стены, плавно наклоненные друг к другу, сходились в одной точке. В комнате и стены, и пол были голубоватые, здесь не имелось окон, а вместо двери находился треугольный вход. Широкое ложе, сделанное из переливающегося голубого материала, стояло посередине комнаты, и было укрыто голубыми укрывалами. В четыре угла ложа были вмонтированы не высокие, тонкие столбы спирально закрученные, на которых крепилась словно крыша голубоватая, прозрачная материя, такая тонкая, что сквозь нее проглядывалась верхушка комнаты. Рядом с ложем Святозара на прекрасном со спинкой сиденье, усыпанном крупным жемчугом розового и черного цвета, сидела красивая женщина. У женщины была белая кожа, и длинные ярко-желтые волосы до земли, заплетенные в широкую косу. Лицо ее было божественно прекрасно с высоким лбом, небольшим носом, тонко очерченными алыми губами, с легким румянцем на щеках и зелеными, глубокими, словно омут глазами. Женщина была молодой, и в тоже время в ее взгляде, лице, плотно сомкнутых губах чувствовалась какая-то необыкновенная мудрость, наполненная тысячелетиями прожитой жизни и полученных знаний. На ней было одето белое длинное неширокое, наподобие сарафана одеяние, которое начиналось возле груди и свободно спадало до земли, на ноги обуты белые сандалии, усыпанные по поверхности тонких ремней, опоясывающих ногу, белым круглым жемчугом, на голове высился длинный, высокий, заостренный кверху золотой колпак, от оного в разные стороны расходилось неяркое желтое свечение. В середине колпака, белым цветом, на языке Богов были начертаны символы. Женщина держала в руках золотой кубок. И лишь Святозар пришел в себя, и, оглядевшись, посмотрел на нее, нежно ему улыбнулась и сказала, не громким, насыщенным нежностью, голосом сначала на языке Богов, а засим на восурском:

– Зребю ешла сэтко ДажьБога!

[4 - Приветствую тебя сын ДажьБога!] Здравствуй, светлая деточка, Святозар! Очень рада, я, что ты добрался до моего Алтынского царства, живой! Я, жду тебя уже много дней, с тех самых пор, как твой отец, великий ДажьБог, пришел ко мне и попросил меня, помочь тебе.

Святозар попытался, что-то сказать в ответ, он даже открыл рот, но губы и язык были какими-то твердыми, неподъемными, точно не желающими его слушаться. Из всего того, что удалось ему произнести было какое-то несуразное мычание, а после он и вовсе обессилив, уронил голову на ложе.

– Нет, нет, деточка, Святозар, – поднявшись с сиденья и подойдя к ложу, добавила Волыня. – Ничего пока не говори, ты перемерз, нужно время, чтобы, ты, привык к этому холоду. А как только ты к нему привыкнешь, тогда сможешь преодолеть и холод Пекла. А, пока, выпей этот солнечный нектар и согрейся.

Волыня бережно приподняла голову Святозара, и поднесла кубок с ярко-красной, густой жидкостью к его губам. Наследник тяжело сделал первый глоток, потом еще и еще один, и тотчас почувствовал, как по телу разлился необычный жар, такой сильный, вроде его посадили в бане сверху на горячую каменку, да еще, и поддали парку. Святозар допил до конца солнечный нектар, и так как губы, и язык согрелись, и опять стали мягкими, тихо вымолвил:

– Благодарю.

Волыня убрала от губ кубок, осторожно положила голову на ложе, и ласково погладила белой рукой с необычайно длинными, тонкими пальцами, и чуть розоватыми, удлиненными ногтями, наследника по волосам, мягко сказав:

– Надо же деточка, как ты похож на ДажьБога, даже удивительно… – Она нежно провела правыми пальцами по лбу и глазам Святозара, едва коснулась его носа и губ, и, убрав руку, проронила, – такие же губы, высокий лоб, голубые глаза.– Богиня улыбнулась, досказав, – ах! он хитрец, верно, вложил в тебя не только свою кровь, но и, что-то еще… Но, ты, не беспокойся, деточка, я об этом ни кому не расскажу, – и звонко, так как вытекает из-под камней лесной ручеек, рассмеялась.

Наследник принялся моргать, потому что на него начал наваливаться сон, а глаза стали слипаться, и Волыня, увидев это, тихо сказала:

– Поспи, поспи, деточка. А, я, посижу подле, погляжу на сэтко ДажьБога.

Святозара не пришлось уговаривать, согретый солнечным нектаром, он сейчас же закрыл глаза и крепко заснул.

Когда наследник пробудился, то почувствовал в себе силу и здоровью, а открыв глаза, увидел все тот же голубой свет наполняющий комнату. Немного приподнявшись и опершись локтем о поверхность ложа, Святозар посмотрел на Волыню. Богиня продолжала сидеть на голубом сиденье, и ласково ему, улыбнувшись, спросила:

– Как ты, деточка, себя чувствуешь?

– Благодарю тебя, светлая владычица морская, Волыня, – весьма бодрым голосом ответил ей Святозар. – Но, я, совершенно здоров.

– Ну, о здоровье говорить еще рано, – тихо откликнулась Волыня. – Так, что ты приляжь, приляжь пока. Тебе еще рано подниматься. Покуда я не велю, придется тебе побыть в ложе… Потому как я обещала ДажьБогу помочь тебе, и слова своего не нарушу. Ложись, деточка, прошу тебя.

Святозар согласно кивнул и выполнив просьбу морской владычицы, улегся на ложе, а Волыня поднялась с сиденья и подойдя к нему, протянула белую руку. Она нежно коснулась длинными, тонкими пальцами лба наследника, да едва нахмурив свой божественный лоб, на каковом вместо морщинок проступили еле видимые тонкие, желтые паутинки, заметила: