Душевная канцелярия: Вселенная

–Вам бы все соблазнять. Кстати, хороший образ придумала, красиво. А потом прорываются такие настойчивые, а люди с ума сходят. Пусть живые друг другу снятся и делают что им там положено делать. А наше дело маленькое – те кто нас знает, те и видят. Опять же по их запросу. Будешь сообщать о наследстве?

–Там все есть, завещание. Нет необходимости.

–Значит так, приходи потом, запишись у Хосе на чистку, если эмоции остались негативные. По твоему желанию оставайся здесь или сразу подберем тебе следующее тело. Сейчас Скорпион заходит, можешь быть сущей стервой или дождись Козерога с твоими-то мечтами о соблазнении. Я посмотрю, чего Душе твоей не хватает, предложу. Сейчас двигайся в Зал Ожидания, тебя дальше пригласят. Твой номер 18140. Оценку тебе пришлю уведомлением. Но пока ничего не покупай, кто знает, что ты там за 38 лет наделала.

–Я останусь здесь, передохну от мирской суеты. Кстати, чего так долго? – удивилась я, – Раньше выше двух тысяч не поднималось. А про кредиты и прочие балы, так ничего негативного другим не делала. Спасибо говорила, место уступала, мужиков из семей не уводила, никому вроде не завидовала.

–Времена такие, катастрофы, эпидемии. Тотальный аврал. Вселенная негодует, сгустки негативной энергии постоянно проявляются. Иди в зал, посмотри что там придумали маркетологи, тебе понравится. Буклеты и путеводители возьми у секретаря. Но пока все равно не покупай! Активирую тебе экран Души, будет тебя сопровождать. Там много интересного случилось, пока тебя не было!

–На море хочу, – мечтательно произнесла я, вставая из-за стола. Экран был активирован. Он выглядел как маленький планшет на моей руке. Сама загорался и сам пропадал.

Гектор надвинул очки на переносицу и тут же потерял ко мне всякий интерес. Канцелярия продолжала работать.

Я вышла в коридор и натолкнулась на Сильву, вечную секретаршу Гектора. Вот уж кто удивляет. Кайфовать от бумажной работы, причем в каждой реинкарнации, да еще и по возвращению быть подчиненной Гектора, вечного ретрограда, нужно поучиться. Сильва всегда одинаковая – низкий рост, пухлое тело с шикарной испанской грудью, копна черных волос и любознательные черные глаза в обрамлении густых угольных бровей. В ее облике меняется только одежда – от средневековых платьев она, наконец, отказалась, теперь на ней красовалось современное небесно-голубое платье с огромной антикварной брошью на большой груди.

–Сильва! – воскликнула я и обняла женщину, – как твои дела?

–Ой, что ты! – зашептала Сильва, – такое было! Приехали сноубордисты, целым курортом! Лавина или что-то вроде того. Идут в ботинках, в руках доски, в шлемах, все перекошенные, кто руку тащит, кто ногу, кто кровь растирает. Жуть да и только. Давид им снарягу не дал в утилизации оставить, буквоед хренов. Так Гектор чуть с ума не сошел, а он психиатр! А тут шутка такая, все не понимают, что происходит, пытаются задавать вопросы. Австрийца одного когда в суть дела посвятили, так он рыдать натурально начал. Говорю ему, ты, братишка, зачем рыдаешь? Души это не умеют. А он мне – домой хочу. Перемерз наверное в своем сугробе за девять дней.

–Не скучно у вас тут, – засмеялась я, – а что, Гектор правда психиатр? Я думала он какой-нибудь младший научный сотрудник замшелого НИИ.

–Еще какой психиатр! Сейчас расскажу! Пойдем, угощу тебя кофе, баллов у меня накопилось много, тратить некуда! Поставила собственную кофемашину, от голоса заводится, любой каприз!

Мы с Сильвой зашли в ее кабинет. Я с удивлением обнаружила, что пространство сильно изменилось. На место дубовых столов встали стеклянные, везде висели прозрачные панели, электронные цветы в горшках меняли бутоны. По последнему слову техники. Одно осталось неизменным – шикарный персидский ковер, настолько старинный, что в Мире Живущих его разве что в музее можно увидеть или в коллекции очень богатого человека.

–Неплохо тут все изменилось, – ахнула я.

–А, – отмахнулась Сильва, – маркетологи от разработчиков приходили. Гектор гнал их по коридору, так они у меня спрятались. А у меня баллов миллионы накопились. Я в последней реинкарнации была архиватором в военном Госпитале, каждое "Выздоравливайте" мне зачли. А куда мне тратить? Вот они и прицепились – давай предлагать то и это. Ну а я что? Пусть будет!

–Ты молодец! – любовалась я пространством, – так и нужно, в духе времени. Гектор совсем у себя ничего не изменил, мониторы новые только.

–Вынудили мониторы поставить. Это через пару десятилетий изобретут, пацан какой-то из России. Ему вложили технологии в Учебном центре, так он давай тут эксперименты проводить. Маркетологи подхватили и контракт ему на три миллиона баллов выдали. Нереальная сумма. Поговаривают, что в Мире Живущих на них особый спрос, рождаются в золотых пеленках. Пацан дельный оказался, с друзьями поделился, они в велопарке на уровне Свободных мыслей недели две по земным меркам катали не переставая. Там 5D, представляешь! Тебе даже эмоции дают! Круть неимоверная. Так это понравилось всем, что можно видеть сквозь мониторы и фокусироваться на важных событиях, система сама определяет фокус события и именно на него обращает внимание. Из всего потока информации достает только срочное-важное и фильтрует. Фокусы внимания не рассеивает, а собирает. Причем, когда система видит, что фокус внимания Души на стороне события, она событие замедляет и рисует в мельчайших деталях. Это может быть воспоминание или просто фантазия прежде живущего. Очень круто. Говорят, делают 5D фантазии сейчас, чтобы каждую можно было пережить как настоящую, воплотить любую мечту и прожить ее. Еще пик Любви есть. Виды-закачаешься, эмоции через край переливаются, очень рекомендую.

–Невероятно! – восхитилась я, потягивая ароматный бразильский кофе.

–А потом пацана обещали в Мир Живущих отправить воплощать все эти вещи, но сначала нужно здесь закончить. Джобс его курирует здесь, говорит, гениальный!

– А расскажи мне историю Гектора, из последних. Никогда не знала, чем он при жизни занимался.

–Ой, что ты! – воскликнула Сильва!– Такая любовь!

Гектор в последней реинкарнации был психиатром, изучающем поведение человека относительно различных факторов, происходивших с ним. Судьба определила ему именно этот талант, Канцелярия всегда нуждалась в сотрудниках, которые спокойно могут работать с Душами, несмотря на всю истерию, происходящую с ними в первые часы попадания в Коридор. При жизни Гектор был единственным ребенком в семье, его мать трудилась продавцом в магазине, а отец спился и стерся из памяти мальчика как сон. Шли сороковые годы прошлого столетия, напряженное время. Практически все свое время Гектор проводил в одиночестве, пытаясь докопаться до сути вещей. Во время войны Гектора с матерью эвакуировали в тыл, матери дали две смены на заводе. Измотанная и голодная, она каждый вечер возвращалась домой, в промозглую халупу. Топила печку, садилась рядом с сыном. Они вместе смотрели на огонь и молчали. Потом началась школа, семья вернулась на Украину. Соседи помогли разбить сад и завести кур. Началось относительно сытое время. Вскоре мама познакомилась с мужчиной, военным, который возвращался из Европы и заехал в их село переждать какое-то время. Так у Гектора появился отчим Авиз Марицвилли, который дал пасынку свою звучную грузинскую фамилию. Красивый, статный, черноволосый мужчина с накаченным торсом и побитой войной кожей. Он старался изо всех сил ради семьи. Воистину говорят, что отец – тот, кто воспитал. Отчим уделял много внимания пасынку, учил его мастерить разные предметы из дерева, чинить приборы, ухаживать за садом.

Иногда отчим "терялся" во времени и пространстве. Ему снились разные ужасы войны, и он мог неделями отходить от увиденного. Он как будто выпадал из реальности и переносился в другую, страшную, кровопролитную. Это страшно, когда огромный взрослый мужчина сидит и по-настоящему боится того, чего уже давно нет. В спутанном сознании Авиза взрывались мины, однополчанам отрывало руки, пополнение не приходила, а сам он по горло в грязи в окопе дрожал от страха под проливным дождем. Гектор очень сочувствовал отчиму и в то же время злился на него. Ему не хватало общения.

Учился Гектор из ряда вон плохо, часто прогуливал школу, предпочитая болтаться по поселку и заниматься физическим трудом. Приступы у отчима происходили все чаще. Мать злилась на него, ругала бранными словами, не понимала. А Гектор понимал, Судьба дала ему талант. Единственной мечтой Гектора было вылечить отчима от его состояния, дать покой. Гектору очень не хватало этого общества, смешных военных историй и общего труда.

В один из дней, когда Отчим вышел из своей депрессии, они с Гектором сидели на крыльце ранним утром. Гектор обнимал его так крепко, боясь, что сейчас отпустит и все начнется сначала.

–Папа, я так хочу, чтобы это не повторялось, ты мне так нужен! – тихо говорил Гектор.

–Гек, это я не могу контролировать, это сильнее меня. – отвечал Отчим, теребя взлохмаченные волосы пасынка.

–Я обещаю тебе, я узнаю как это сделать! Я стану большим ученым и придумаю лекарство, которое тебя вылечит!

Отчим засмеялся и обнял Гектора еще крепче.

–Сынок, спасибо! Я уверен, у тебя все получится.

С этого дня Гектор взялся за учебу. Учителя сельской школы диву давались – как быстро шел прогресс у непутевого ученика-хулигана. Вскоре Гектору стало казаться, что школьная программа недостаточна для него, он рассказал матери о желании учиться дальше. Тогда мама и отчим запланировали путешествие в Киев, погулять по улочкам, походить по магазинам, получить информацию об учебных заведениях. Мама надела самое красивое платье, а отчим форму с орденами, у соседа взяли красивый раритетный фотоаппарат. Это была самая счастливая поездка за все время детства, которое помнил Гектор. Родители смеялись, обнимали друг друга. Гектору было позволено не спать до полуночи и есть мороженого столько, сколько могло в него влезть.

Нашли интернат для одаренных детей. Туда можно было приезжать в воскресенье, а в пятницу вечером уезжать. Это была возможность, подаренная Вселенной. Гектору не хотелось жить без родителей, но желание вылечить отчима было сильнее всего. Блестяще выдержав экзамен, Гектор поступил в восьмой класс, начали готовиться к переезду. Было сложно, но важно.

В интернате Гектор быстро нашел друзей, родители забирали его по пятницам, дома откармливали борщами и вареной курицей. В девятом классе молодой человек уже сам ездил на поезде домой в село, он чувствовал себя взрослым.

Время летело, Гектор рос, и, как положено любому подростку, начал интересоваться девочками. Поступление в медицинский институт было предопределено. Именно там, на вступительных экзаменах, он встретил ее – Анну Власинскую, дочь потомственных медиков. Кажется, такой красоты Гектор никогда не встречал, у него дух захватывало от одной только мысли о ней. Анна считала его деревенским мальчишкой без манер, ходила мимо с высоко поднятой головой. В ее взгляде читалось презрение. Первое время Гектор пытался здороваться, но потом понял, что напрасно. Анна никак не реагировала на его попытки. К слову сказать, она была одиночкой и даже не намеревалась завести себе друзей или с кем-то познакомиться. Гектор переключился на экзамены, понимая, что все попытки бесполезны.

Каково же было удивление Гектора, когда они с Анной оказались не просто на одном факультете, но и в одной группе. Ангелы постарались, не иначе. Гектора не отпускала мысль, что когда-нибудь он начнет ухаживать за Анной, докажет ей, что он достоин. Сама мысль, что парень не дотягивает до лощеной красавицы сводила его с ума.

Учеба давалась Гектору легко, он был увлечен идеей вылечить Авиза, читал литературу, хорошо продвинулся в изучении поведения человека. Обычно Душа, попадая в тело некоторое время блуждает в подсознании, пытаясь понять свое истинное предназначение. Гектору далось это сразу – он должен был стать врачевателем человеческих Душ.

На пятом курсе Гектор случайно попал в клуб чтецов, открытый одним из сокурсников на базе театральной студии института. Юные медики собирались вместе, читали книги, рассказы, писали и декламировали стихи. Гектору было чуждо это общество, но друг настаивал.

–Ты втянешься, вот увидишь!

И Гектор втянулся. Потому что первое, что он увидел, войдя в пустую вечернюю аудиторию, была Анна. Она была одета в синее в горох платье, обрамленное кружевным воротником, красивые лаковые туфли, бог знает откуда привезенные. Ее светлые локоны струились по худым плечам. Глаза ее были закрыты, голос лился звонко. Анна играла. Ах, как она играла. Совершенно без движения, на одних интонации голоса и дыхании она создавала историю так, как будто вокруг было целое представление с персонажами и сменой декораций. Гектор не мог дышать от полученного впечатления. Далее читало большое количество поэтов, но Гектор не отводил глаз от Анны. Он даже не помнил почему так смеялись сокурсники, когда его друг изображал животных, он думал только о ней. Здесь, в расслабленной обстановке Анна выглядела не такой напряженной и высокомерной. Она была простой девушкой, такой прекрасной и близкой. Гектор решился.

–Привет!– тихо сказал он.

–Привет, – ответила Анна и впервые широко улыбнулась.

–Это было прекрасно. То, что ты читала сейчас.

–Ах, это, – Анна откинула волосы назад, – да, мне это нравится.

–По-моему ты выбрала не ту профессию, ты могла бы стать актрисой.

–Могла бы, да не стала, – засмеялась Анна, – мой отец так не считает, для него профессия актрисы – не профессия. Вот врач…

– Для того, чтобы стать врачом тоже нужно призвание, – ответил Гектор, – ты готова поменять настоящий дар на иллюзию, которую навязали родители?

– Ну, выбора у меня нет, – Анна потрепала Гектора по плечу, – нравится мне или нет, я в династии. И как единственная дочь в семье просто обязана продолжать семейное дело. Стану психотерапевтом, буду писать стихи про пациентов, а потом Антон – она кивнула в сторону моего друга, – будет их здесь изображать.

Гектору было весело с Анной. И так легко, впервые с момента знакомства.

–Приходи к нам, может, сам что-нибудь прочтешь.

–Нет, – Гектор понял, что начал краснеть, – что ты, я совсем не по этой части. Я как раз из тех, кто в медицине нашел свое призвание. Мне как-то с пробирками и болячками комфортнее.