Хочу тебя (на)всегда, или Курица на шпильках

Мои ноги тоже превратились в лапы, пока я ковыляла к метро. Теперь буду с уважением смотреть на девушек, что трутся спинами о земную ось, то бишь, шест. Москва погодой не радовала. «Однажды в студеную летнюю пору» – это о нас. Впрочем, ничего не поделаешь, не зря говорят, что в России две зимы – белая и зеленая.

Ежась, я нырнула в вагон, где такие же замерзшие и заспанные соотечественники явно не без удовольствия привычно кололи друг друга локтями. А то как же, это ритуал – сделать с утра пакость соседу в транспорте и удовлетвориться тем, что не только тебе противно на душе.

Вскоре вагончик выплюнул меня вместе с частью пассажиров на перрон и умчался. Я тоже помчалась, насколько позволяли ужасные каблуки.

Пройти мимо «Шоколадницы» не смогла. Душа требовала компенсации за испорченное утро и напоминала о заключенном чуть ранее соглашении с самой собой. Кофе и пирожное! Ага, а на закуску выговор за опоздание.

Я зашла в кафе, которое мне почему-то всегда напоминало вестибюль отеля. Народу было немного, никакой очереди. Поэтому удалось быстро купить капучино. Помедлив, выбирая между манговым муссом и маффином, я отдала предпочтение первому и, понимая, что проблемы уже дышат мне в затылок, резко развернулась, намереваясь шустро поковылять к выходу.

Однако скользкий пол решил внести свою лепту в мое ужасное утро, заставив потерять равновесие и начать эпичное падение. На радость завтракающим посетителям. Кажется, самые шустрые из них даже успели включить камеры на смартфонах.

Но перспектива стать звездой youtube была моей наименьшей проблемой. Это выяснилось, когда я облила кофе мужчину, которому не повезло встать на пути падающей Пизанской башни. Как щедрая барышня, напитка я не пожалела – он весь, до последней капли, выплеснулся на белую рубашку и растекся по ней коричневым пятном, проявляя весьма соблазнительный торс.

Залюбовавшись им, я поскользнулась вновь, и мой нежно-подрагивающий на картонной тарелочке манговый мусс отправился следом за кофе, прямиком на испорченную рубашку. Мне оставалось лишь с сожалением вздохнуть, глядя на то, как желтая, словно подсолнушек, вкусняшка медленно сползает по груди незнакомца и мягкими шлепками падает на пол. Все-таки надо было брать маффин.

– Сломанные крылья!!! – яростный рык оглушил не хуже дрели соседа за стенкой.

Кажется, мне стоило бы пуститься в бега. Я поняла это, когда подняла взгляд на мужчину, с которым поделилась своим утренним невезением. Какие глаза, мамочки! Два ярко-зеленых полыхающих яростью атомных реактора! Мой личный Чернобыль – ведь судя по тому, как он сжимает кулаки, мне несдобровать!

– П-простите, пожалуйста, – повинилась искренне и чисто инстинктивно потянулась к нему с салфеткой, которая осталась в руке.

– Отойдите от меня! – прошипел, как Гадусик, увидевший на соседнем балконе вечно тявкающего шпица, и, отшатнувшись, бросил, – Курица на шпильках!

Красивое породистое лицо мужчины исказилось гримасой, реакторы снова полыхнули, и грубиян помчался к выходу.

– Хам, – пробормотала я, глядя вслед высокому, мощному незнакомцу с красиво лежащими темными волосами средней длины.

Но, хоть и обидно было, это не помешало признать, что пострадавший все-таки прав. Вздохнув, я закинула пустой стаканчик из-под кофе в мусорку и поковыляла следом за Чернобылем, чтобы извиниться. Может, если предложу оплатить ему химчистку, подобреет. А на моей карме не будет огромного кофейного пятна.

Но невезение продолжалось – нагнать зеленоглазого не удалось. Когда вышла из кафе, он уже распахнул дверь черного спорткара. Я в них не разбираюсь. Понятно только, что сто?ит такой, как небоскреб в Москва-Сити. Мужчина сел в машину, и через секунду она сорвалась с места, лишь шины истерично взвизгнули.

Мне оставалось только покачать головой, некстати подумав, что в этом городе так водить нельзя, иначе все кончится реанимацией – в лучшем случае.

В тот момент я еще и не подозревала, что мои мысли окажутся пророческими. А наши с этим мужчиной судьбы будут переплетены навсегда…

***

Все еще думая о «замоченном» мной красавчике, я вошла на территорию больницы. Серое небо брызнуло моросью, заставив ускориться. Несколько ступенек, тяжелая металлическая дверь, и вот я уже внутри. Знакомый запах вызвал улыбку. Многим не нравится больничная «отдушка», вызывает плохие ассоциации. Для меня же она означает лишь начало очередного рабочего дня в клинической лаборатории.

Я приложила электронный пропуск к нужному квадратику, получила одобрительный писк, прошла через турникет и кивнула скучающему охраннику. Местный Джеймс Бонд хмыкнул, увидев мои туфли. Вот такая я сегодня загадочная!

Улыбаясь, я зашла в лифт и ткнула в кнопку четвертого этажа.

– Подожди! – в последний момент в кабину влетела Оля, голубоглазая блондинка с вечным кризисом личной жизни.

– Даже не спрашивай, – отмахнулась я, когда она ткнула пальцем в мою обувь.

– Это туфли для секса, Аня! – заявила Оля. – Ты намерена осчастливить Игната?

– Нетушки!

– Значит, он зачахнет от неразделенной любви, как мой фикус, – коллега вздохнула. – Вот я бы на твоем месте…

И что с ней сделаешь? Биологические часики тикают все громче, а гормоны потрясают штыками, готовые на штурм любого мужчины, мало-мальски подходящего для того, чтобы оставить потомство. С природой не поспоришь.

К счастью, лифт раскрылся, и мы прошли в лабораторию. В раздевалке копошилась Зоя, дылда под два метра ростом.

– Доброе утро! – она тоже уставилась на мои туфли.

– Не особо доброе, – я вздохнула и пояснила. – Кот отомстил, напрудил в нормальную обувь.

– А я подумала, Игнату чего обломится, – Зоя усмехнулась, заплетая волосы в косу.

Они сговорились?

– Вот хорошо, что у меня аллергия на этих блохастых, – Оля сняла одежду. – Зацените, девочки! – Она покрасовалась перед нами в алом белье, вышитом мельчайшими бусинками.

– Это ты для кого расстаралась?

– На свидание вечером иду, переодеваться некогда будет, – Оля закатила глаза. – У него квартира знаете где? В ОКО-тауэр!

– Трахнет и больше не позвонит, – резюмировала Зоя.

– Я его так удивлю, что перезвонит!

– Чем же, любопытно? Презерватив надуешь и пуделя сделаешь? Или Ахматову читать будешь, пока он тебя, э-э, тест-драйвит? – расхохоталась наша злая дылда и ушла.

Усилием воли сдержав смех, я надела медкостюм, шапочку и с облегчением скинула с ног «туфли для секса». О, как же хорошо без них, мамочка! Еще наслаждаясь, при входе в грязную, рабочую зону надела маску, перчатки и прошла в комнату с гематологическим анализатором. «Везение» продолжалось: после включения аппарат погудел, щелкнул пару раз и, подумав несколько секунд, завис.

– Опять? – Оля подошла ко мне.

– Агась. Он больше времени проводит в ремонте, чем работает, лентяй. – Мне захотелось пнуть его, но из пиетета перед дорогостоящей техникой сдержалась.

– Значит, сегодня опять по старинке работаем, – девушка кивнула. – Пойду еще краски Романовского закажу!

– А я пойду нашего «главнюка» обрадую! – усмехнулась в ответ.

Наябедничав на анализатор, я, забыв обо всем, принялась за работу. В какой-то мере это священнодействие, ведь мы соприкасаемся с самой сакральной жидкостью в теле человека – кровью. Тем, что всегда внутри, не видя солнечного света. И испокон веков рифмуется с любовью. Мое привычное колдовство!

Которое в этот раз тоже не обошлось без неприятностей. В комнату заглянула лаборант и зачастила:

– Анечка Игоревна, вот этот сделайте, пожалуйста, в первую очередь! Анализ цитовый (cito в переводе с латыни «срочно», прим. автора), уже звонили, нужен результат прямо сейчас, там с аварии привезли мужчину в тяжелом состоянии, а мы и так задержали, красить-то по Романовскому пришлось. А я пойду остальное доделаю, сразу несколько цитовых прислали, как сговорились все!

Она упорхнула, я взялась за срочный анализ.

И замерла.

Это что, шутка какая-то дурацкая?