Южное солнце – 4

Поменялись страны, пронеслись года,
Но остались песни с нами навсегда.
Напевает кто-то под гитару стих,
Улыбнешься сразу: ты среди своих.
Дружили гармошка со скрипкой
Дружили гармошка со скрипкой,
Играли в умелых руках.
Гармошку встречали с улыбкой,
А скрипку с печалью, в слезах.

Они кочевали по свету,
По свадьбочкам, похоронам,
Братание странное это
Никак не понять было нам.

Владельцы их, пьющие оба,
Русак и галутный еврей,
Толстяк и, как спичка, худоба,
Совсем непохожи, ей-ей.

Что общего у музыкантов,
Запойная к музыке страсть?
А может сдружились таланты,
Чтоб в жизни совсем не пропасть.

Скитались, порой голодали,
Довольствуясь скудной едой,
И горькое зелье вкушали
Из кружки заветной одной.

Их знали в деревнях и селах,
И в дальних глухих хуторах.
Один был с усмешкой веселой,
Другой – с вечной грустью в глазах.

Но все в нашей жизни так зыбко,
А к музыке злоба глуха.
Сгорела в Освенциме скрипка,
Гармошку порвал вертухай.

* * *

Есть такая профессия – воры.
Те, кто поднаторел в ремесле,
Обойдут все замки и заборы,
Позаботятся о барахле.
Было вашим, а станет не вашим,
Примененье любому найдут.
Мне сказал старый вор дядя Паша,
Что любители больше крадут.
Искусства волшебный магнит
Можно ноты не знать, их названья забыть,
Но от музыки горестно плакать,
И умерить до благ неуемную прыть,
И влюбиться в весеннюю слякоть.

Досконально не зная, все же понять,
Что в родстве все живое на свете.
Нашу жизнь освещает звезд мирная рать,
Взгляд Джоконды на старом портрете.

Мы стремимся, порою, не зная к чему,
Жизнь волной океанской качает,
Целей мелких не счесть, не решить самому,
Что важнее, и выбор случаен.

Помоги нам искусства волшебный магнит
Притяженьем высокого чувства,
Чтоб проснулась надежда, что нас сохранит
Встреча с миром святого искусства.

Каплет дождик…
Каплет дождик, словно слезки,
По ушедшей по весне,
Это только отголоски
Слез, пролившихся по мне.
Уходил я, умоляла:
«Что тебе далекий край?
Толь родного тебе мало,
Погоди, не уезжай!»
Я не мог уже остаться
И умчался за моря,
Вот такая доля, братцы,
Доля горькая моя.
Вспоминал я на чужбине
Ее милые глаза,
Грусть-тоска тотчас нахлынет
И покатится слеза.
Каплет дождик, словно слезки,
По ушедшей по весне.
Это только отголоски
Слез моих и слез по мне.
За столом
Мы с бульбы лупили «мундиры»,
Камсичку цепляли за хвост.
Луна недорезанным сыром
Не смела оставить свой пост.

Она нам в окошко светила
Намеком, что вечер уже,