Книга Разиэля

– Ничего себе! Сколько же ему было?

– В допотопные времена люди жили по пятьсот, а то и дольше. Самому Ною было шестьсот лет на момент начала Потопа. Но, возможно, это связано с другим летоисчислением в древних иудейских текстах. Столь долгое строительство Ковчега объясняется тем, что Господь желал дать людям возможность раскаяться в грехах и исправить своё поведение. Современники Ноя наблюдали за его работой. Когда его спрашивали, чем он занят, Ной объяснял, что Бог вынес приговор об уничтожении человечества и, если люди не одумаются, они будут уничтожены в водах Потопа. Тем не менее все смеялись над Ноем, не придавая его словам никакого значения.

– А сам Ковчег как он построил? Насколько я помню, там «каждой твари по паре». Немало должно было поместиться на борту.

– А вы, майор, осведомлены лучше, чем я думала, – хохотнула Фатима. – Верно. Судно большое. И здесь есть разные версии. По одной – сам Всевышний дал чертежи Ковчега Ною, по другой – Ангел спустился и поведал, как сделать корабль. Судно было из кипариса или кедра, дерева, способного пережить готовящийся Потоп, оно не гниёт.

– То есть известно, из чего Ковчег сделан? – уточнил Филипп.

– Доподлинно, сами понимаете, мы ничего не знаем, но упоминания есть.

– Получается, допустим, где-то найдутся остатки дерева, сделают экспертизу, и если окажется кипарис или кедр, как вы говорите, то можно считать это Ковчегом?

– Ну… я бы сказала, следует предположить, что это он. Зависит от того, где будет находка, каким периодом датировано дерево, размер судна, ну и так далее.

– Понятно, – задумчиво кивнул Филипп.

– А что дальше? Случился Потоп, Ной выжил, и всё стало прекрасно? – спросил следователь.

– Почти так. Но перед этим Ной долго ждал, когда воды сойдут. Тут тоже есть разные варианты событий. В библейской версии Потоп длился сорок дней и ночей, в месопотамской – семь. Однако, как ни странно, в обоих рассказах Ной выпускает ворона – проверить, не появилась ли земля, а потом голубя, который возвращается с веточкой дерева, что и говорит Ною об окончании Потопа.

– И затем он пристал к Арарату.

– Верно.

– Но это не самая высокая гора в мире. Почему туда? – у Саблина появлялось много вопросов, как у человека дотошного и склонного выяснять детали.

– Мы уже обсуждали с вами, что на сто процентов никто не знает, какие это были горы. Ковчег же не найден. Но, возможно, потому, что этот массив располагался на территории древнего государства Урарту в Передней Азии, занимавшего главенствующее положение в том регионе в те времена. Выше гор там не было.

Фатима замолчала, закуривая ещё одну сигарету.

Саблин и Филипп сидели, задумавшись обо всём услышанном.

– Ну а что вы скажете о возможности лётчиков увидеть остатки Ковчега во времена Первой мировой войны? – вернулся к теме Филипп.

– Я не слышала о таких историях, хотя информации об экспедициях много. Во времена Николая Второго тоже проводили исследования. Его жена, Александра Фёдоровна, была очень набожной, любила библейские предания, поэтому науке и религии выделялось достаточно средств.

– Но, если бы нашли, разве не логично предположить, что остались бы сведения об этом?

– Конечно. Безусловно. Но вы говорите про семнадцатый год. К власти пришли большевики, а такая находка, как библейский Ковчег, дала бы верующим людям ненужные для того времени аргументы в правдивости Библии, понимаете? Новая власть не допустила бы такого.

– То есть, – сказал Саблин, – если бы даже информацию о Ковчеге отправили царю, её могли бы перехватить или намеренно скрыть?

– Уверена. Если бы ваша история была реальна, то да.

– Что скажете об этом? – Филипп протянул Фатиме телефон со снимками, присланные Данилой.

Женщина достала из сумки очки и начала просматривать фотографии. На некоторых её взгляд задерживался.

– Откуда это у вас?

– Тот археолог, который отправился в горы, прислал их одному знакомому.

– Хм, – Фатима ещё раз просмотрела снимки. – Ну, сказать что-то определённое по ним сложно. Если не знать, что речь про Ковчег, я бы предположила: это просто древние породы дерева, замёрзшие в леднике. Но если, вы говорите, снимки с Араратских гор… – профессор замолчала на секунду, – тоже маловероятно.

– Почему?

– Размеры маловаты. Ковчег был огромным. Его длина не менее ста пятидесяти метров. А судя по снимкам, он меньше. Хотя, конечно, со временем большая часть, наверное, истлела. М-м-м. Не знаю. В леднике и горах он мог и хорошо сохраниться. Сложно сказать, – Фатима сняла очки и вернула телефон Филиппу. – У вас есть дата находки лётчиками?

– Апрель семнадцатого, – ответил Саблин.

– Вот и считайте. Если что-то нашли, то должны были отправить сообщение царю.

– Да, у нас есть документ. Доклад.

– Хорошо. Доклад, естественно, на бумаге. В те времена, как вы понимаете, не существовало экспресс-почты, поэтому с сообщением поехал кто-то из солдат. Вокруг военные действия. Территория Турции. Значит, на лошадях, поезде и так далее ваш гонец ехал не меньше пары месяцев, я думаю. Если они не просто увидели Ковчег, а нашли и отправили доказательства, то груз мог ехать ещё дольше. Вот вы и получаете осень, начало революции. Вряд ли ваш доклад вообще доехал до адресата. А если и доехал, царю было уже не до него, ведь в марте он отрёкся от престола.

– Ах, точно! – воскликнул Филипп. – К тому времени Николай Второй уже не был у власти, да.

– Ну вот. Ваша история прекрасна, но сомневаюсь, что вообще реальна.

Саблин вздохнул.

– Что ж, спасибо вам, – сказал он, – было крайне интересно вас слушать.

– Не за что. Обращайтесь, мальчики, если что-то потребуется. А, кстати, как зовут того коллегу, археолога, который отправился на поиски Ковчега? Может, я его знаю?

– Ксения Казанцева. Она работала в каком-то университете здесь, в Питере.

– Казанцева? – переспросила Фатима с удивлением.

– Да. Вы её знаете?

– Конечно.

Глава 27. Санкт-Петербург. Суббота. 15:10

Саблин почувствовал, как аура древних легенд и картин далёкого прошлого моментально развеялась. Он вернулся в реальность.

– Откуда вы её знаете? – спросил он, открывая блокнот, в который так ничего пока и не записал.

– Она была моей студенткой, когда я преподавала в Историческом университете. Потом так и осталась там, кажется, работать. Но тогда у неё была другая фамилия – Ростовцева.

– Ростовцева? – фамилия Саблину показалась знакомой, но он не вспомнил откуда.

– Да, это её девичья фамилия.

– Что можете о ней сказать? – следователь начал задавать стандартные вопросы.