Последняя Скрижаль

Чего там только не было: кресла, обитые ярким бархатом и перегруженные позолотой, комоды с пышными формами из лакированного дерева, обильно украшенные резьбой книжные шкафы и письменные столы, стулья, инкрустированные завитками и цветами, а также диваны в виде трёх скреплённых кресел с общей спинкой и сиденьем, отделанные тканью. Рисунки гобеленов состояли из сложных композиций цветов и животных, характерных для барокко. По периметру стояли консоли разных форм и размеров, многие из них с зеркалами. На стенах висели картины в богатых огромных рамах, так что за некоторыми с трудом получалось увидеть само художество, однако часть легко получилось бы причислить к выдающемуся искусству.

И вся эта коллекция пестрила, сверкала, удивляла, завораживала, манила прикоснуться к ней, раствориться в её великолепии, почувствовав красоту и утончённость эпохи, давшей миру этот неотразимый декоративный стиль.

– Ого, – тихо простонал Никита, не в силах отвести взгляд от всего находившегося перед ним. – Как здесь всего много! – он насчитал не менее восьмидесяти экспонатов. – И всё такое… Шикарное!

– Спасибо, – герр Шпильц явно был доволен столь лестным отзывом. – Я горжусь этими вещами, многим из них несколько сотен лет!

– Кто их реставрировал? – намётанный глаз Никиты не мог упустить тонкую работу.

– Один мой приятель, француз. Но он более не занимается мебелью, – не без сожаления произнёс герр Шпильц.

– А где же секретер? – Никита, наконец, оторвал взгляд от коллекции и посмотрел на её хозяина.

– Ах да, пойдёмте, – коллекционер направился вглубь зала, энергично лавируя между экспонатами.

Брюхов семенил за ним, успевая рассматривать всё, что попадалось по дороге.

– Обычно я сразу реставрирую вещь, которую покупаю. Но здесь получилось как-то иначе.

– Почему? – поинтересовался Никита.

– Дело в том, что секретер я приобрёл на аукционе, – герр Шпильц улыбнулся. – Он в отличном состоянии.

– А какого он года?

– Точно не знаю, но меня уверяли, это начало восемнадцатого века. Очень тонкая работа, впрочем, вы сейчас сами всё увидите. Вот он, – герр Шпильц завернул за книжный шкаф, и Брюхов увидел предмет, у него перехватило дыхание.

Улыбка поползла по его лицу, и он с удовольствием стал рассматривать секретер.

– Ну? Что я вам говорил! – воскликнул коллекционер, видя восхищённое лицо Никиты. – Прелесть, а не экземпляр! Умели же делать мебель, был у людей вкус, да, был!

– Просто восхитительно!

Глава 5. Германия. Дрезден. Вторник. 15:50

Секретер оказался высотой в полтора, а в ширину около метра.

Целиком сделанный из чёрного морёного дуба и покрытый лаком, он, казалось, являлся монолитом, будто сама природа его сотворила, а не руки человека.

В нижней части находилась прямоугольная лакированная доска, от неё вниз шли четыре стройные витые ножки, словно выкручиваясь из дна секретера.

Верхняя его половина состояла из двух частей – одна узкая и вытянутая по размерам доски в основании, а над ней вторая – квадратная и массивная, чуть короче, заканчивающаяся декоративным карнизом с имитацией лепнины.

Обе верхние части были поделены на квадраты – семь в узкой и шестнадцать в большой, а в центре размещался прямоугольник, в котором располагалась картина, изображающая арку, обвитую виноградной лозой, и цветущий сад вдали.

В каждом квадрате пестрили рисунки растений, написанные поверх дерева. Все они дополнялись аппликациями ярких птиц с красочными перьями и раскрытыми клювами.

– Что скажете? – наконец спросил герр Шпильц, выдержав паузу и дав Брюхову возможность налюбоваться секретером.

– Это произведение искусства! – произнёс Никита, вздыхая. – Уверен, предмет стоит очень дорого. Работа французских мастеров, я бы предположил конца семнадцатого века, но лак и краски китайские, судя по цветовой палитре. Более точно я смогу сказать после подробного осмотра.

– Значит, вы готовы изучить предмет?

– Мне надо оценить дерево, – сказал Никита. – Понять, какая порода.

– Да, конечно. Когда вы сможете это сделать?

– Могу прямо сейчас, если у вас остались ещё мои инструменты.

– Разумеется! Я попрошу, чтобы их принесли, – воодушевлённо сообщил герр Шпильц. – Подождите здесь! – Он поспешил вниз, оставив Никиту созерцать экспонат. Секретер действительно представлял собой превосходную работу. В нём чувствовался утончённый вкус автора. Как правило, такие старинные вещи обладали своего рода энергетикой, впитавшей в себя дух эпохи, стиль и моду того времени. Брюхов несколько раз обошёл вокруг секретера, любуясь им.

– Вот. Дядя просил передать, – рядом появился племянник хозяина, молодой парнишка по имени Эмиль, поставивший на пол большой саквояж из кожи.

– Спасибо, – кивнул Никита.

Парнишка моментально исчез, так же неожиданно и бесшумно, как и появился, а реставратор Брюхов углубился в работу.

Глава 6. Германия. Дрезден. Вторник. 16:35

Каждая вещь, по мнению Никиты, достойна бережного с ней обращения, ухода и заботы, только в этом случае она может служить долго и оставаться в том виде, в каком когда-то приобретена.

Он всегда был аккуратен, ещё с самого детства, всё за собой убирая без лишнего напоминания. В его комнате царил безупречный порядок, а вещи лежали на своих местах.

Брюхов регулярно смахивал пыль и делал влажную уборку, чистил до блеска обувь, сдавал одежду в химчистку, а мебель протирал полиролью.

Поэтому, когда перед Никитой встал выбор профессии, долго раздумывать не пришлось. Отношения с мебелью он выстраивал внимательно и деликатно, словно каждый раз перед ним находился не шкаф или стул, а хрупкая капризная девушка.

И теперь, рассматривая секретер, он бережно дотрагивался до него руками, одетыми в бархатные белые перчатки, чтобы не оставлять пятен на лакированной поверхности.

Он обследовал миллиметр за миллиметром в поисках клейма или штампа изготовителя, что рассказало бы ему о том, кем и когда секретер сделан, но ничего подобного найти не удавалось.

Вооружившись лупой, Никита рассматривал дерево, лак и краски.

Внимательно вглядываясь в рисунки и аппликации птиц, он обнаружил, что часть квадратиков является ящичками, но все внутри пустые.

Никита посмотрел на часы.

– Ого, – удивился он, обнаружив, как долго занимается секретером.

Однако результата не было.

Более определённо о предмете Брюхов сказать так ничего и не мог, кроме очевидного, что он уже сообщил хозяину.

От этого реставратор чувствовал беспокойство.

Раньше такого не случалось, всегда быстро получалось определить производителя и период создания.

– Так, – бормотал Никита. – Кто же ты у нас такой? – он привстал на носки, разглядывая мебель сверху, но роста ему явно не хватало.