Наследники графа. Армэль

Говоря это ровным голосом, Анна смотрела в пустоту. Ей нужно было кому-то высказаться, кому-то, кто ее поймет.

– Он перевернул мой мир. До встречи с ним я презирала мужчин. От них пахнет потом, лошадьми и вином. Они грубы и жестоки. А он казался мне другим, – продолжала графиня. – А теперь я не могу думать о нем. Сразу представляю его в постели с ней… Как он ласкает ее тело, как потом шутит с ней, как ей улыбается… Господи, я однажды сойду с ума от этих мыслей! Знаете, что я видела? Когда-то я стояла за шторой, а она в этот момент расстегнула его кюлоты и… Лучше б я тогда умерла! Он так убедительно говорил, что ничего у них не было… Думаете, граф де Куси никогда не лжет? Тогда я тоже так думала! Как он мог с ней!

– Да не так там все было, как вы себе навыдумывали! – бросил де Монфор, раздраженный этими ее разговорами. – Послушайте. Это уже случилось, произошло. И это уже в прошлом.

Ему порядком надоело исполнять роль жилетки. Тем более угнетают такие подробности от женщины, к которой неравнодушен. Женщины, похвалявшейся своей властью над мужчинами, но не сумевшей совладать с одним…

– Есть ли что-нибудь на свете страшнее, чем это? – вдруг спросил шевалье.

– Я не знаю.

– А если кто-то из ваших близких заболеет или умрет?

– Скажете тоже!

– Ну это же страшнее, чем измена двадцатилетней давности.

– Да, – вздохнула она. – Остается только понять, что делать дальше. Вот так прожить с ним всю жизнь, а в результате остаться одной…

– Вы не одна, – возразил шевалье.

– Да одна я, одна.

– Может, вы перестанете говорить о своем муже? – нахмурился де Монфор.

Анна глянула изумленно, потом с насмешкой, а затем вдруг как будто что-то поняла.

– Перестала. И что?

– И скажете, зачем приехали.

– Епископ Дюамель-Дюбуа, готовит заговор против его величества.

Монфор даже подскочил. Всем своим возмущенным видом он словно говорил, что она ему вот уже полчаса морочит голову какой-то чепухой, а о самом важном сказала только сейчас!

– Откуда вы знаете?

– Он предлагал графу поддержать его.

Она рассказала, что целью Анри было стать тайным правителем Франции, посадив на трон подвластного ему короля. Слушая это, Монфор нервно постукивал пером по столу. Графиня не могла понять, знал ли он до этого, что принцев было двое.

– А вам-то это все зачем? – вдруг спросил шевалье.

– Вмешиваясь в эту авантюру, граф рискует благополучием моих детей, – сухо ответила графиня. – Кстати, епископ отчего-то уверен, что король – ваш отпрыск.

Монфор не подтвердил, но и не опровергнул это.

– Когда и каким образом должна произойти подмена? – поинтересовался шевалье.

– Этого я не знаю.

Офицер ходил по комнате, размышляя над всем ею сказанным. Если осуществится задуманное Анри, у которого большая поддержка в Испании, да и тут наверняка немало людей могут ему помочь, что тогда будет с ним самим, Монфором? Для него возвышение много значит, он всегда хотел достойного положения. И он знал, что при Людовике его получит. Да и верен шевалье был законному правителю, и привязан к нему…

Наблюдая за ним, графиня вспомнила свои собственные слова, которые говорила дочери перед отъездом той в Испанию: «Ты должна помнить – только граф де Вард будет твоим мужем и господином, а Теодор пусть остается просто воздыхателем при тебе. Женщине нужно, чтобы рядом был кто-то, кто ее преданно и беззаветно любит». «Как при тебе господин де Монфор?» – уточнила тогда Александрин.

Все-таки ее дочь умнее, чем говорят. О Монфоре вон не забыла напомнить. А ведь Анне всегда было приятно, когда чувствовала на себе его взгляд. Хотя и не любила его.

И ей вдруг стал невыносим весь этот разговор. Она резко встала и подняла плащ.

– Вы куда?

– К себе. Я сняла здесь комнаты.

– Останьтесь.

– Что? Нет.

– Тогда я приду к вам.

– Нет. Я не привыкла проводить ночь с мужчиной под аккомпанемент истеричных воплей его дамы.

– А кто говорит о ночи любви?

– Вы.

– Я?!

Монфор подошел и, взяв из ее рук тяжелое бархатное одеяние, сам накинул плащ ей на плечи, коснувшись кожи. Она вздрогнула, и он это почувствовал. На какое-то мгновение его ладонь задержалась на ее плече, пальцы, будто случайно, погладили ключицу. Воцарилась полная тишина. «Что за аромат? Майоран…» – подумала графиня не к месту, взволнованная и растерянная.

– Может быть вы уберете свою руку? – произнесла она через секунду твердым голосом.

– Вам неприятно? – он продолжал мягко поглаживать основание ее шеи.

– Неприятно.

– А по глазам не скажешь.

Нервно дернув плечом, она отстранилась.

– Не говорите больше так с Полин, она вам не служанка, – вдруг сказал де Монфор.

– Ах, ну что ж, я понимаю, – полу смеясь, полу гневаясь, сказала графиня. – Как вам будет угодно.

Завязывая ленты плаща, она посмотрела ему в глаза, потом отвела взгляд.

– Кстати, этой Полин можно доверять?

– Да. Она выполняет некоторые мои поручения и хорошо справляется.