Лукавый взор

Араго уже успел заметить, что у мадам Ревиаль очень выразительные, что называется, говорящие и даже болтливые глаза, и смысл этой веселой болтовни был бы совершенно понятен любому мужчине, даже не столь самоуверенному, как наш герой, однако вдруг ее глаза как бы умолкли, приняв такое напряженно-сосредоточенное выражении, словно мадам Ревиаль пыталась вспомнить нечто прочно забытое. Однако, поскольку невозможно вспомнить то, чего не знаешь, она оставила бесплодные попытки и с обворожительной улыбкой проговорила:

– Drawers? А это что такое?

– Drawers – это то, что не носят filthes, – сообщил Араго, улыбаясь со всей возможной приятностью.

– Это что, снова англисизм? Ах, как это нелюбезно с вашей стороны, – надулась мадам Ревиаль. – Я не сильна в английском…

Учитывая, что эти два слова были употреблены в первой заметке Лукавого Взора, которую в Париже не читал только ленивый, причем сословная принадлежность не имела значения (Араго сам слышал, как подвыпивший мастеровой орал вслед шлюхе, фланировавшей по Клиши: «Эй, красотка, покажи свои drawers!»), ошибка мадам Ревиаль оказалась просто роковой.

Это не Фрази и не Лукавый Взор, что за глупость была даже предположить такое. Да, но очень хотелось открыть, наконец, эту тайну!

Но какого черта мадам Ревиаль его интриговала, а попросту, нагло врала? Или он попался на пустой крючок?

Араго не хотел терять лицо, а потому ослепительно улыбнулся мадам Ревиаль:

– Долой англисизмы! Однако сейчас мне все-таки хотелось бы встретиться с графиней…

– Тогда пройдите сюда, – кивнула мадам Ревиаль на дверь танцевального зала, и янтарные глаза ее блеснули каким-то особенно коварным, дьявольским огнем. – Ищите – и найдете! А потом приходите кофе пить. Эта косноязычная Андзя варит совершенно бесподобный кофе!

И она поспешила вниз по лестнице, подбирая свои пышные розовые юбки так высоко, что Араго увидел и розовые чулочки, и розовые туфельки, и даже розовые кружева на оборочках розовых drawers…

Впрочем, сейчас ему было не до того, что могло быть скрыто в этих розовых drawers, можно не сомневаться, с разрезом в шагу – для удобства, так сказать, общения.

Ему было сейчас не до этого разреза.

Нужно отыскать прекрасную Стефанию.

Но в какую сторону пойти? Мадам Ревиаль указывала направо, Андзя – налево. Араго нерешительно повернул было налево, как вдруг за его спиной вкрадчиво скрипнула дверь, а потом послышалось испуганное «ой!», исторгнутое голосом, который показался ему очень знакомым.

Араго резко обернулся и увидел мужскую руку, которая отчаянно тянула на себя дверь, торопясь ее закрыть. Еще не вполне поверив догадке, Араго оказался рядом и так рванул на себя дверь, что на площадку вылетел… Ролло.

Ну да, Ролло!

Главный «бульвардье» остолбенело уставился на своего репортера. У него готов был вырваться изумленный вопрос: «Что вы тут делаете?», однако острый глаз уже приметил зеленый галстук, небрежно висящий на шее, и распахнутую рубашку, но это была сущая мелочь по сравнению с незастегнутым лацбантом[75 - Лацбант – клапан, откидная застежка на мужских штанах в XVII–XVIII вв. Собственно ширинка (гульфик) в современном понимании начала заменять лацбант примерно в 1820-х годах, однако вошла в обиход далеко не сразу. Лацбант долго сохранялся в матросских клешах и фрачных брюках.] зеленых панталон (галстуку полагалось быть в цвет панталонам, как заповедал величайший щеголь своего времени граф д’Орсе[76 - Граф Альфред д’Орсе (1801–1852 гг.) – законодатель мод, легенда французского дендизма.])! Одной рукой Ролло придерживал отпадающий лацбант, а другой все еще цеплялся за дверь, как за спасение, явно желая улизнуть.

Араго задумчиво покачал головой.

Ай да ну!..

Он не заметил Ролло в числе танцоров, да и в любом случае все мужчины там были в строгих черных фраках, хоть и немало взопревшие после мазурки. Похоже, разноцветный Ролло прибежал сюда позже… через анфиладу комнат пронесся… откуда? Откуда-то, где ему понадобилось расстегнуть штаны. Кабинет, так сказать, надобности, даже если таковой устраивали в доме, помещали отнюдь не в центре анфилады парадных комнат, а где-нибудь в сторонке, на нижнем этаже, в самом глухом уголке, а то и вовсе в отдельном строении на задворках. Откуда же Ролло появился в таком виде?!

Да из будуара прекрасной графини, разумеется. Догадаться легко – достаточно взглянуть на его враз перепуганную (застигнут почти на месте преступления!) и в то же время торжествующую (обставил Араго, этого записного юбочника!) физиономию. Ну да, легко догадаться: вряд ли человек, которому понравилась женщина, при нем отличившая – да как! – другого, не будет этим уязвлен…

Вот и Араго уязвлен.

И что теперь с ним делать, с этим су-у-укиным котом Ролло? Да что еще, как не погнать взашей из газеты?!

Но нет, это будет глупо, тут же смекнул Араго. Допустить, чтобы этот мальчишка на всех углах растрепал, что его выгнали с работы из мелкой мстительности, потому что репортер успел раньше своего редактора вскочить на ту кровать, куда тот так стремился? Да над Араго будут хохотать и коллеги, и завсегдатаи кофеен, а тираж «Бульвардье» обрушится ниже низшего предела.

Глупее, чем выгнать Ролло, было бы только вызвать его на дуэль. Ну уж нет, не по чину честь!

Однако неотмщенной обида всё же не останется.

Араго растянул губы в улыбке и одобрительно прищурился:

– Ого! Наш сорванец на бегу стрижет овец? Ну и ну! Вы сейчас от Стефани? О-оо! – Араго решил не жалеть междометий. – И как она вам при более тесном, хм-хм, знакомстве? Обходительна, не так ли? Обходительна и очаровательна! Соглашусь, соглашусь… Но отчего это вы побледнели, Ролло? Утомились? Понимаю, сам таким же от нее выходил, о-хо-хо! – Хохотнуть удалось вполне натурально. – Ну что ж, пойдемте- ка вниз, друг мой, там угощают кофе и еще чем-то. Вам нужно хорошенько подкрепиться. Пойдемте, пойдемте!

И, подхватив ошарашенного Ролло под руку, Араго повлек его по ступенькам, да так проворно, что репортер едва успевал поддерживать падающий лацбант, не то что бы пытаться его застегнуть.

Вспышка ревности, впрочем, уже погасла. Если рассудить, даже хорошо, что так сразу все определилось, подумал Араго. Не наткнулся бы на Ролло – оказался бы в глупейшем положении, а уж как очаровательная Стефания повеселилась бы, да еще, не исключено, не раз обсмеяла бы вместе с Ролло самонадеянного Араго!

Однако теперь за этим репортёришкой надо присматривать. Хорошо, если он понадобился прекрасной и опасной даме только ради плотских игрищ, а ну как она что-то вызнала у него о редакторе «Бульвардье»? Или хочет вызнать? Или просто-напросто подбирается к Лукавому Взору?

Ну, здесь Ролло ей не помощник. Хотя… кто знает? По долгу службы он бывает там и сям, общается с огромным количеством людей, может быть, уже давно напал на след загадочного корреспондента, да утаил от редактора? От редактора утаил, а польской графине, которая пленила его так быстро, поведал? А что ещё поведал? Уж не то ли, что письмо Лукавого Взора вовсе не было пустышкой, а содержало в себе некий загадочный листок?..

Араго втолкнул Ролло в гостиную, полную жующего и пьющего польского народу, шагнул было следом, однако в этот момент краем глаза заметил модистку, которая тащила вверх по лестнице громоздкую картонку, обвязанную шелковыми лентами.

Оглянулся. Тот широкоплечий поляк, который, как показалось Араго, спустился вслед за девушкой, чтобы ей помочь, остановил Андзю и что-то злобно шипел, размахивая руками.

– Да что мне, ражорваться, что ли?! – визжала она в ответ. – В подмогу-то никого не дали! Я и при дверях, я и ужин шготовь, и каву жавари, и пирогов напеки, я потом и пошуду намой! Немудрено было жабыть про колокольчик! А дверь в погреб вы же мне шами велели отворенный оштавить! Да и велика ли беда, что девчонка там побывала? Что ж она там могла увидеть ошобенного?

– Чихо, глуптше![77 - Чихо, глуптше! – Тихо, дура! (польск).] – рявкнул поляк.

– Шам глупец! – рявкнула в ответ Андзя, которая, оказывается, все-таки понимала кое-что по-польски, и, вырвавшись, кинулась в гостиную.

Оттуда выглянула мадам Ревиаль и воскликнула изумленно:

– Тибурций, что случилось?!

Поляк ожег розовенькую Фружу таким взглядом, что она испуганно отпрянула.

Дальнейшего развития событий Араго ждать не стал – взлетел по ступенькам и выхватил из рук модистки неудобную коробку.

– Ничего страшного, – ответил он на испуганный взгляд. – Я просто хочу вам помочь.

И улыбнулся… так умел улыбаться только он, непревзойденный, как уже было сказано, умелец задирать нижние юбки.

Девушка оступилась и чуть не упала.

– Как вас зовут? – спросил Араго, подхватывая ее свободной рукой под локоток.

– Агнес, – выдохнула девушка, запнувшись, когда пальцы Араго словно невзначай коснулись ее груди.

– Вас ждет экипаж, Агнес?

– Н-нет, – покачала девушка головой, ошалело таращась на него. – Колесо отвалилось уже почти рядом с особняком… возница, кое-как привязав его веревкой, уехал… Я как-нибудь сама доберусь…

– А далеко вам добираться?