Голубой кедр

– Всякое бывает, – повторил Игорь, – особенно здесь.

– Почему? – насторожился Николай.

– Потому что… потому что… – Игорь замялся. – Потому, что обстановка здесь таинственная. Что, не так? Тайга, тишина, заброшенная деревня… Подходящая декорация хоть для детектива, хоть для всякой фантастики. Ну, иди к столу, Николаша. – Игорю явно не хотелось продолжать разговор. – Тут на десятерых хватит. Ты употребляешь? – Он вынул фляжку. Коньяк. Но я не беру в рот. На всякий случай вожу с собой. И для гостей. А так – здоровье дороже. И реноме. Раньше, было дело, умел принять. А теперь – погореть на этом не желаю. Так будешь? Нет? Ну и умница. Ты молодой, холостой, тебе о генетике думать надо. А поесть – поешь, и спать, – быстро говорил он. – Устал я сегодня. Устал. Да садись ты за стол!

Николай молча подчинился. Смеркалось. Словно не день прошел, а час…

* * *

Проснулся Лебедев оттого, что ему стало душно. Он слабо отмахнулся и открыл глаза.

Белая, круглая, холодная луна липла к мутному стеклу. Бледные, словно дымящиеся, полосы лежали на полу и на стенах.

На грудь навалилось что-то мягкое и теплое. Это была толстая кошка. Ее серая шерсть в лунном свете сверкала, словно каждая шерстинка была усыпана бриллиантовой пылью.

– Брысь! – шепнул Николай спросонок. – Брысь-ка!

– Мэргенушко, батюшко! – отозвался слабый старческий голосок. – Вся надёжа на тебя. Оборони, заступись!

Лебедев резко сел. Кошка скатилась с его груди на колени, но он брезгливо дернулся, и она мягко упала на пол. Николай пнул было ее, но она увернулась, отскочила в угол, сливаясь с темнотой, и теперь только два желто-зеленых огонька выдавали ее присутствие.

– Какого черта! – Лебедев сам не ожидал, что может так яростно, воистину по-кошачьи шипеть. – Что вам от меня надо? Зачем вы меня сюда притащили? Чушь, чепуха! Брысь!

Огоньки погасли. Резко запахло сеном, и Николай, вспомнив, чему предшествовал этот запах в прошлый раз, подхватил тапочек и швырнул его в угол.

Зашипело, жалобно мяукнуло, легкий вихрь пронесся к двери, раздался скрип… Неяркая, низко стоящая звезда на миг заглянула в избушку, и дверь снова затворилась.

Сердце Лебедева колотилось от ярости, испуга, почему-то вдруг возникшей жалости… Нет!

– Нечисть! – зло сказал он, успокаиваясь от звука своего голоса.