Клад вечных странников

На стиральную машинку она взгромоздила все тазы, и ведро для мытья полов, и вешалку для полотенец, и сами полотенца, и вообще все, что нашлось в ванной. Уперла швабру в косяк и в противоположную стенку. Прислушалась к возмущенному воплю, раздавшемуся в прихожей, и прыгнула в ванну. Всем телом, всем лицом втиснулась в ледяную белую эмаль, – и замерла.

Кто-то из грабителей бился в дверь изо всех сил, но машинка была широкая, она перекрывала косяк и блокировала задвижку. Конечно, если навалятся все вместе… если успеют навалиться…

«Раз, два, три… десять, пятнадцать… тридцать, – считала Катерина секунды. – Господи, ну что так долго, мы в квартире уже не меньше семи минут, а тревожной группы все нет! Я ведь нажала кнопки «вызова под принуждением»! Они ведь должны понять, что меня заставили!»

Звонок! Звонок во входную дверь! Обычно он был еле слышен, но сейчас Катерине показалось, будто зазвенело прямо в ее голове. Вся ванна от этого звона заходила ходуном. Опять звонят. И еще раз, еще.

Катерина зажмурилась.

Это не звонок. Это стреляют через дверь, а пули попадают в ванну.

А вот целая очередь! У них что, и автомат есть, а не только пистолет с глушителем?!

И вдруг настала тишина. А потом снова очередь… Нет, не очередь, а непрерывная трель дверного звонка.

Полиция все-таки приехала!

Мгновение тишины…

– Ну, ты меня еще вспомнишь!

Голос долетел до нее – ледяной, мертвенно-спокойный, словно выдох из могилы. А потом – топот, звон, треск, крики!

* * *

Ирина никогда в жизни не видела староверских скитов, разве что в каком-то фильме по Мельникову-Печерскому, однако, лишь взглянув на это мрачное строение, темное от времени, с крестом, прибитым на уровне второго этажа, она сразу поняла: точно, скит!

Раньше она думала, что самым трудным будет отыскать это место и войти внутрь, но, похоже, куда труднее будет выбраться отсюда и избавиться от Витали и… и от этого ходячего ужаса!

Сцепив руки на груди, расширив глаза, чувствуя, как холодеет лицо, она завороженно смотрела на высокую мужскую фигуру, возникшую в воротах.

Сказать, что этот человек в ворота вышел, можно было лишь условно, настолько гибки, текучи, неуловимы были его движения. Сказать, что выполз, – как-то неловко: ведь он перемещался на двух вполне нормальных нижних конечностях. И все-таки ассоциация с движениями пресмыкающегося была полной. Вдобавок он оказался невероятно худ, узкоплеч, с маленькой черноволосой, коротко остриженной головой, которая, вероятно, была слишком тяжела для длинной тонкой шеи и клонилась то влево, то вправо… точь-в-точь как голова змеи, ждущей добычу! И в довершение всего его тощие ноги облегали, как перчатка, узкие черные брюки из блестящей кожи.

Но и этого ему оказалось мало! Все его тощее тело от плеч до пояса было покрыто сплошным узором татуировки. Рисунки словно бы перетекали один в другой, подрагивая и шевелясь при каждом движении худого тела. Они казались ожившей чешуей, которая покрывала тело двуногого пресмыкающегося, и Ирина подумала, что назвать его можно было, конечно, только одним словом – Змей.

– Ух ты, какое чудо! – Как ни странно, Змей не шипел, не свистел, а разговаривал вполне человеческим голосом, разве что чрезмерно тонким, даже писклявым. – Только имей в виду, киска, больше 50 баксов за ночь я не даю. Да ты не переживай, – тут же успокоил он, заметив, как вздрогнула Ирина, – Виталя отвалит как минимум столько, так что свою сотку ты всяко заработаешь. Ну и за день положим тебе полсотни за хлопоты… хорошие деньги даже в Нижнем, а уж в этой дыре – тем более! Ну, пошли!

Змей открыл дверцу, которая почему-то мгновенно подчинилась ему, выволок Ирину из машины, окольцевал ее талию гибкой длинной ручищей и повлек за собой в дом, чуть приподнимая, когда ее ноги начинали путаться каблуками в высокой траве. Распахнул дверь, втащил девушку в просторный холл и выпустил из рук.

Очень кстати сзади оказалось кресло, в которое Ирина и рухнула, поскольку ноги ей по-прежнему не повиновались.

Откуда-то шло ровное, успокоительное тепло. Да это камин, в котором пылала преизрядная лесина! Даже в том состоянии, в каком она сейчас находилась, Ирина не могла не отметить нелепости этого сочетания: староверский угрюмый скит – и камин, сложенный из дикого камня. Конечно, здесь все переделано новыми хозяевами, для которых горит огонь в камине, разбросаны кругом ковры и в изобилии заставлен тарелками огромный круглый стол.

Ирина, у которой маковой росинки не было во рту со вчерашнего дня, почувствовала легкое головокружение от внезапно пробудившегося голода и с интересом уставилась на стол, на котором, казалось, не было только птичьего молока.

Змей то ли решил помочь Витале разгрузиться, то ли просто выполз по неведомой надобности. Оставшись одна, девушка сорвалась с кресла и очутилась около стола. Глаза разбежались, но все же она успела схватить два ломтика сыра и пласт копченого мяса и даже проглотить все это, прежде чем скрипнула, открываясь, дверь.

До кресла бежать было далеко; Ирина метнулась к камину и замерла, протянув к огню руки, делая вид, что греется, а сама в это время усиленно пыталась прожевать остатки сыра. При этом она чувствовала себя Васисуалием Лоханкиным, застигнутым над кастрюлей.

– Замерзла? – раздался оживленный голос Витали. – Ну ничего, мы со Змеем тебя согреем. Хочешь – прямо тут, у камина, на коврах?

Ирину передернуло. Сыр и мясо заметались в желудке в поисках выхода.

Вот странно, да? Жизнь прожила в убеждении, что переизбыток мужского внимания – это все, о чем может мечтать женщина, а оказавшись объектом повышенного сексуального интереса двух мужиков, только и мечтает, что избавиться от них!

Ирина обернулась и увидела, что Виталя и Змей выставляют на стол все звенящее и булькающее содержимое водочных ящиков, а также бутылки шампанского. И ее пронзил приступ нового страха: не может же быть, чтобы все это намерены выпить Виталя со Змеем! Наверняка сюда заявятся еще какие-то братья-разбойники, ведь нет никаких сомнений, что она попала в разбойничий притон! И что эти братья-разбойники с ней сделают?..

Надо выбираться отсюда, и поскорее!

– Ребята, а вы очень проголодались? – удалось выдавить ей.

– Это в каком же смысле? – похотливо промурлыкал Виталя, и Ирина вдруг перестала бояться.

Этот Виталя, такое ощущение, не живой человек, а персонаж, сошедший со страниц плохого романа об этих, как их там… отморозках. А если он впрямь такой, каким отморозков рисуют книжки, значит, туп и несообразителен. Со Змеем будет, наверное, сложнее управиться, но следует помнить, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Всякого мужчины! И вряд ли эти двое являются счастливым исключением.

– Терпеть не могу сухомятку… – начала Ирина, но Змей перебил:

– Да мы тебя подмажем! Виталя, где у нас крем из того секс-шопа?

Он похотливо заржал, и Ирина чуть не разрыдалась. Только яростное нежелание испытать на себе действие «крема из секс-шопа» заставило продолжать игру.

– Я имею в виду, – отчеканила она, – что хотела бы съесть какое-нибудь горячее блюдо, например, жаркое, да и вы, наверное, не отказались бы от нормальной еды. У вас есть что-нибудь в холодильнике, мясо какое-нибудь? Я отлично готовлю, через пятнадцать минут угощу потрясающими отбивными.

Змей взглянул с неподдельным интересом:

– Горяченького покушать, говоришь? А ведь это мысль! Виталя, а ну, волоки все, что у нас есть!

– Давайте лучше я сама посмотрю, – с невинными глазами вызвалась Ирина.

Виталя нескрываемо обрадовался:

– Пошли! Я тебя провожу. А потом помогу на кухне.

– Только давайте там быстренько, – буркнул Змей, придвигая к столу одно из кресел и начиная с неимоверной быстротой метать себе в рот содержимое тарелок. – А я покуда закушу маленько.

Почему-то Ирина надеялась, что Виталя выведет ее во двор, в летнюю кухню. Однако кухней оказалось соседнее с холлом помещение. Здесь стояли шкафы с посудой и плита, настолько залитая жиром и остатками еды, что прочесть марку оказалось невозможно, и такой же чумазый газовый баллон.

Кругом царил стойкий запах несвежей пищи: в так называемой кухне не оказалось ни одного окна, чтобы проветрить помещение… а также сбежать.

В это мгновение Виталя отшвырнул табурет и, наклонившись, дернул за толстое железное кольцо в полу. Отвалилась большая квадратная крышка, открылось мрачное пространство, веющее ледяным духом и освещенное тусклой лампочкой, подвешенной на стену.

Ирина отшатнулась.

– Да ты чего? – удивился Виталя. – Сама же хотела на продукты взглянуть. У нас тут движок хреновый, то потухнет, то погаснет, вот холодильник и загнулся. Теперь все в погребе храним. Навезли льда – и ничего! Все всегда свеженькое.

Виталя ловко спустился по земляным покатым ступеням и протянул руки откуда-то из непомерной глубины:

– Ну, иди сюда, не бойся!