Приключения Клеопатры

– Когда же? – сказал Стрелец, и ему показалось, что он стремглав бросился куда-то.

– А когда вы будете готовы? – так же быстро спросил Булгарин.

– Врач сказал – маску снимут через три дня. Но ведь это, наверное, требует особой подготовки – в Прошлое-то… Удастся ли мне…

Стрельцу почудилось, будто он торопливо попятился куда-то прочь от Булгарина, но тот как бы ничего не заметил.

– Лабиринты Времени причудливы, бесспорно! – успокаивающе кивнул он. – Множество дверей засверкает пред вами манящими огнями, однако тут поможет наш компас. Он будет контролировать направленный хронпрокол и охранять вас от соблазнов, так сказать. – Булгарин защелкнул на запястье Стрельца узкий браслет. – Вам не привыкать носить транслятор, так что, думаю, и с этим освоитесь, он гораздо легче. Сигнал опасности – даже потенциальной – нагревание, мигание глазка. Через три дня по нашей команде задействуете вот эту микроклавишу, – он слегка коснулся тщательно отшлифованного изумруда, почти сливавшегося с поверхностью браслета, – пуск!.. И Хронолабиринты откроются вам. Постараемся, чтобы опасности обошли вас, однако страстями минувшего готовьтесь насладиться с лихвой.

– Страстями? – переспросил Стрелец. – В смысле…

– В том смысле, что претерпеть душе много придется, – отозвался Булгарин. – Пострадать. Проникнуться радостями и печалями иного Времени.

И только тут Стрелец спохватился:

– А скажите… С каких пор магистры Юридических отделов, пусть даже и Комитета по КВЦ, вправе делать такие предложения?

– Они, может, и не вправе, – кивнул Булгарин. – А вот высшие чины Института Времени… Кстати, форму ваши телевизионщики у нас, извините за выражение, содрали. Правда, эмблему не переняли – и на том спасибо. У нас на левой стороне груди, видите, золотом вышито изображение Солнечных Часов – было в древности такое созвездие на астрономических картах. Хотел бы я знать, чье время, золотое, медовое, они отмеряли?

– Погодите! – воззвал Стрелец. – Какое медовое время? Какой Институт? Так вы не…

– Да, сударь мой, уж простите меня, ради бога, еще раз. Я ведь в действительности заведующий лабораторией НПВ в вышеозначенном институте. НПВ на нашем жаргоне означает «Направленный Прокол Времени». Прошу прощенья за комедиантство: люблю, грешник, менять личины, а пуще всего в том причина моего притворства, что хотел к вам получше присмотреться.

– Ну и ну! – дернул плечом Стрелец. – Не представитель Международной Дирекции, не магистр, не Булгарин, по-видимому?

– Нет, отчего же, Булгарин, точно. И именно я буду обеспечивать ваше возвращение в случае утери браслета или каких-то неожиданностей, вести вас по запутанным Хроносом путям!..

Лабиринты времени

…знамения много на небеси. Ночью потече небо все, и бысть червлено, яко кровь, и мнози видеши течение звездное на небеси, и отторгахуся звезды от небеси на землю…

Ударило по глазам, и мгновенно пропало ощущение начала пути, ибо путь казался бесконечен, а значит, не имел и начала.

…А пред взором лежат четыре страны света: на юге – красная, на востоке – зеленая, на севере – черная, на западе – белая, и там, на западе, виднеются Зыбучие пески и Мертвая вода, а в самом центре мирозданья земля желтая, и посреди желто-солнечного круга вздымается к небу гигантская шелковица Фусан, по ветвям которой порхают-перескакивают золотые птицы-солнца, поочередно возвещая рассвет своим пением.

Вцепился испуганно в запястье – скользит под пальцами чудодейный изумруд, словно некая нить скользит под пальцами, ведет…

…Лик небес затаенно глядит с высоты. Полуночные звезды уходят, звезды утренние приходят. Ветер, ветер разметал их? Ночь крутит над головой широким подолом, путает узоры!

«Не думаю, сударь, что тот, к кому вы идете, разрешит наши недоумения – Задача-то ваша чисто разведывательная».

…Птица с головой человечьей – чья-то сгибшая жизнь! – парила впереди в бесконечном коридоре, что вел мимо огненных, запертых дверей, некоторые из коих вдруг распахивались, являя вспышки чужой…

«Чтобы не тратить времени на разъяснения, функцию гипноубеждения тоже возьмет на себя браслет».

…Из мирно спящих бровей колдуньи вылетела бабочка-душа и вострепетала в бездны.

«Только сигнал браслета будет знаком остановки. Все остальное лишь призраки».

…балки, кирпичи, серебристое мерцанье ткани сквозь крошево…

…Не ведаю, сколько времени минуло, вижу лишь – облака и воды беспрерывно куда-то текут. И дрожкой дрожу, и силы не стягаются дальше идти, и нить печали трепещет в пальцах, словно нить жизни моей, манит, зовет…

Кошка сидела в сугробе, и от слез ее плавились в небесах радуга зимняя, никем и никогда не виданная.

…семнадцати – двадцати… идентифицировать не удалось… просьба сообщить…

…Колесницу света влекли за собой крылатые существа; только блеск множества глаз и взмахи сверкающих крыльев видны.

«Следим за вами, помните это и ни о чем не волнуйтесь. При самомалейшей угрозе…»

Сколько же, сколько еще блуждать средь водопада картин и звуков?!

Драконы и фениксы…. Могучие горы полны сиянием твоим, среди всех богов Вселенной никто не превосходит тебя!

…И наконец синяя ваза с изображением белого дракона ударилась о твердь и разбилась.

Изумруд на запястье мягко засветился. Лабиринт был пройден. Дверь открылась…

Лицом к лицу

…и Стрелец осознал себя среди каменных громад, в грохоте и копоти. Низко нависало мутное небо, липли к лицу мелкие снежинки. Мимо, словно подхваченные вихрем, летели люди, и лиц не мог разобрать Стрелец в нагромождении тяжелых одежд. Чудилось, он наблюдал самопроизвольное коловерченье вещей. Ветви деревьев были срублены до основания, и голые стволы мрачно стерегли улицу.

Страшен и чужд показался Стрельцу год 90-й десятого века второго тысячелетия! Страшен и чужд, словно продолжение только что пройденного им Лабиринта, словно вместо выхода нашел он пасть Минотавра!.. Но светился на запястье, успокаивая, изумрудный глазок браслета, данного Булгариным, и, собрав все силы, которые были так внезапно утрачены, словно и впрямь разбились на осколки, Стрелец обреченно шагнул к темному зданию со множеством табличек у двери. Едва ли Булгарин, даже если и впрямь следит за ним, воспримет как «самомалейшую угрозу» эту тягучую тоску, полонившую сердце, а значит, надо продолжать то, зачем пришел сюда.

Через десять минут Стрелец вновь стоял на том же месте, уже побывав в редакции и узнав, что Лучников вообще-то в штате журнала «Фантастика» не состоит – просто иллюстрирует и ведет рубрику «Сфера таинственного», так что застать его здесь, в редакции, сложно. Тем более, что он давно гриппует.

Благодаря браслету ли, приветливости ли пожилой дамы, беседовавшей со Стрельцом, но вышел он из «Фантастики», зная адрес Лучникова, описание пути до его дома и даже неся некоторую бодрость в душе. Похоже, браслет и впрямь обладал даром гипнотическим, потому что облик и одежда Стрельца, разительно отличавшиеся от облика и одежд встречных-поперечных, внимания ничьего не привлекали, никто на Стрельца с изумлением не пялился, а впрочем, взоры прохожих вообще были невидящи, лица отрешенны…

Вместе со спокойствием пришло любопытство, и Стрелец даже не заметил долгого пути к дому Лучникова. Браслет посылал сигналы, которые вели его нужным путем, подсказывали, когда отдавать дань множеству условностей, принятых в этом мире. Наконец железно дребезжащая рогатая будка на колесах извергла Стрельца из недр своих на узкую улицу с приземистыми домами, и, сверившись с полученным адресом, он вошел в затхлый подъезд, поднялся по крутой лестнице и осторожно прикоснулся пальцем к кнопочке над дверью с номером 20.

Что-то было во всем этом, на мгновенье ужаснувшее его: темнота, двери с номером… где-то читал о застенках, пытках…

Мысли его прервала женщина, открывшая дверь, – черноволосая, смуглая, яркая: у нее были необычайно румяные щеки. Выражение лица ее казалось одновременно надменным и встревоженным. И Стрелец увидел с изумлением, что огонек настороженности в ее глазах не угас, несмотря на всю силу браслета.

– Мне нужен Лучников, – с запинкой выговорил Стрелец, еле удержав готовое сорваться с уст привычное «сударыня». Булгарин специально инструктировал его насчет этого обращения и божбы, непопулярных в эту эпоху!

– Его нет, – быстро и очень тихо ответила женщина, наклоняя голову и глядя на Стрельцова исподлобья, отчего ее темные глаза скрылись в тени, а белки блеснули. Было в этом что-то неприятное, даже угрожающее.

– Я слышал, что он болен, – растерялся Стрелец, – но я пришел… приехал издалека.

– Болен, – кивнула женщина, то есть даже не кивнула, а как-то отмахнула головой, и Стрелец увидел, что этим движением она пыталась стряхнуть слезинки с ресниц, но одна скатилась все-таки, и Стрельцу почудилось, будто она тотчас испарилась с этой раскаленной румянцем щеки. – Что же, что издалека, – сказала женщина сдавленным голосом, словно у нее дыхание пресеклось при одном только взгляде на Стрельца. – Приехали – и уедете.

Он даже попятился.

– Если Лучникова нет, я зайду попозже, суда…

– Не знаю, будет ли он позже, – отрезала женщина, слегка нажимая дверью на плечо Стрельца, словно хотела побыстрее выдавить его из дома.