Вася Красина и Бюро Изменения Судеб

– Твой отчёт, милочка, давно у начальства. Что за дурная привычка рыться в чужих документах? Может, ещё в кошелёк мой заглянешь? Или код карты тебе подсказать?

– И загляну, если будет причина, – огрызнулась Ирина. – Тоже мне, нашелся суперсекретный объект. Спрошу сама у Бурова, как появится.

– Ещё бы. Ему не привыкать. Ты и так к нему бегаешь по двадцать раз за день.

– А ты – по сто двадцать! – огрызнулась Мелких, а затем, гордо задрав подбородок, удалилась в одну из дверей, находившихся в моем поле зрения.

Мне же пришлось отойти и пропустить Андреевну в офис, на её рабочее место, а потом ещё минут десять слушать, как она изрыгает проклятья, складывая деловые бумаги. Не то чтобы Ирина там навела беспорядок, сколько я поняла, какое удовольствие получает Андреевна, изливая ругательства. Вот совсем не удивлюсь, если она побежит жаловаться Михаилу, как только тот зайдёт в офис. Женщины явно соперничали между собой, добиваясь благосклонности начальства, и, наверное, я их уже понимала. Спокойная самоуверенность Бурова и его лидерские качества не могли не притягивать людей. Природа, мать её, и никак иначе.

Словесная тирада секретарши и мои мысленные изыскания в сфере поведенческой биологии резко оборвались: с появлением Бурова негативный поток будто рассекло острие сабли. Молча, отвечая коротким кивком на наши приветствия, Михаил стремительно прошёл в кабинет и через минуту снова показался в приёмной.

– Василиса. Пригласите ко мне Петровиченко. Алену. Это срочно. А вы, Елизавета Андреевна, принесите мне чёрный кофе.

Сухие отрывистые поручения, и начальник скрылся за дверью. Вот так и появился первый повод проявить ум и смекалку.

– Елизавета Андреевна, – начала я с улыбкой, – не подскажете, куда идти?

– Выход там, – брякнула та внезапно, но потом всё же натянула улыбку и продолжила, словно и не хамила в ответ: – Петровиченко Алена – наш главный специалист. Аналитик. Эмпат. Ведёт сложнейшие дела. Нелюдима. От нее ничего не допросишься. Сидит там. Подсказать что-то ещё?

И таким тоном, что спрашивать никогда не захочется. А тем временем указательный палец показывал на одну дверей, находящихся по соседству с уже знакомой мне дверью начальства.

Сама приёмная была чем-то вроде общей комнаты-распашонки с удобными диванами, журнальным столиком для приёма гостей и столом Елизаветы Андреевны, служившим административной стойкой для страждущих. За столом Андреевны находились шкаф и проём, ведущий в небольшую подсобку. Там виднелась кофе-машина, привлекая внимание хромированными мини-деталями. Оттуда уже шёл аромат свежезаваренных зёрен. Вкусный, жарко-пьянящий. Помимо входной двери я насчитала в приёмной ещё целых четыре. Одна – шефа, три, по-видимому, кабинеты коллег.

Что ж. Пора знакомиться дальше. Проследовав до нужной двери, я нажала на ручку и попала в уютную комнату. Цветы на подоконниках, их свисающие зелёные плети, чистота, чуть прикрытые жалюзи, сбивающие слишком назойливые лучи, два стола. За одним из них я увидела женщину: миловидную, чуть постарше меня, с тёмными глазами, кажется, цвета блёклой травы.

Алена сразу же оторвалась от компьютера и недовольно прищурилась.

– Здравствуйте. Я – Красина. Василиса. Тут работаю.

– Здравствуйте, Василиса, – любезно ответили мне. – А вас не учили стучаться?

– Простите. Я помешала вам.

В ответ молчание и сосредоточенный, внимательный взгляд, отринувший все пустяки и приличия.

– Вас позвал к себе Михаил. Сказал, дело срочное.

Алена кивнула, и одна из каштановых прядей упала на её лицо. Вьющиеся волосы были безжалостно собраны, а эта вот сумела обойти жёсткий и надёжный заслон. Чуть грубоватые, где-то даже неправильные черты лица Алены притянули мой взгляд. Впервые в жизни я не могла оторваться от человека и бесцеремонно смотрела, разглядывала, пока не поймалась на мысли, что искренне и нагло любуюсь. Было в ней что-то светлое. Тёплое. Чистое. Магически целостное. Нет, не доброе, но и совершенно не злое.

– Вы на мне муху увидели?

– Простите, – смутилась я. (Ох ты ж, какая досада!) – Просто вы интересная. Очень.

Алена в ответ улыбнулась. Тепло, мимолетно, приветливо.

– Вы меня смутили. Но пойдёмте. Михаил не любит ждать. Недовольным он может быть весьма неприятен. Вам точно не понравится!

Разговор с Аленой и её неожиданное предупреждение заставили засомневаться в характеристике, которую «душевно» выдала Андреевна. Тут сразу надо расставить точки над «i». Допустим, я не понравилась Елизавете. И даже если предположить, что эта женщина была честна, её жизненный опыт, характер, умение общаться с людьми далеко не истина в последней инстанции. Человек видит себя в других и всегда получает то, что заслуживает.

Не успела я выдохнуть с облегчением от успешно выполненного поручения и уже более основательно заняться знакомством со своими будущими обязанностями, как дверь кабинета Бурова приоткрылась, и в проеме появилась Алена.

– Василиса. Зайдите, пожалуйста.

Теперь звали к начальству меня, и я, сгорая от любопытства и удивления, под пристальным взглядом Андреевны отправилась на совещание. Иначе как можно было назвать интереснейшую беседу о новой клиентке, которой срочно требовалась помощь бюро? Правда, на тот момент я толком ничего не понимала и, наверное, выглядела в глазах Бурова и Алены самым настоящим птенцом с раскрытым клювом в попытках уловить суть.

– Алена, ваша задача – не дать ей погибнуть. Её нерожденный ребенок может принести человечеству пользу. Считай, он как Прометей. Даст людям то, что станет необходимым в ближайшие сотни лет.

– А что он создаст? – не удержалась я от любопытства.

По моей скромной логике, если Буров знал, что ребёнок в чреве Шурзиной уникальный, то должен был знать и об открытии, которое совершит этот гений.

– Понятия не имею! – отрезал начальник. – Но даже если бы знал, то не рассказал бы. Сказанное вслух обесценивается.

– Не сбывается? Так вы хотели сказать?

– Всегда есть множество вероятностей. И всегда есть вероятность, что человек сделает выбор, который развернет его жизнь в ином направлении.

Слова Бурова вдруг стали открытием. Вспомнилось множество случаев, когда я делилась грандиозными планами с родителями или подружками, видела себя на вершине успеха, получала поддержку, восхищение, но… на этом всё и заканчивалось. Ни успехов, ни свершившихся планов, ни сбывшихся надежд. Всё развеивалось как утренний дым от прогоревшего за ночь кострища. Выходит, выбирала не так?

– Мечтать вслух тоже нельзя?

– Можно, если понимать суть вещей, – ответил Михаил. – Например, озвучивая перед кем-то мечту, ты вкладываешь свою энергию, как если бы она уже исполнилась. Как только ты представляешь себя в альтернативном будущем вместе с желаемым – твоя мыслеформа где-то реализовалась. Скажем, в одной из параллельных реальностей, где живет твой двойник. Не всем дано рассказать, а затем найти в себе силы отбросить лень и чванство, чтобы совершить то, что задумывалось.

– Выходит, лучше молчать?

– Менее энергозатратно. Но, может, вернёмся к теме разговора?

Михаил иронично приподнял бровь, и вот тут я немного смутилась. Вклиниваясь в чужой диалог, я проявила невоспитанность. Могла и подождать со своим любопытством, но нет… Не подождала, влезла, и теперь вот испытывала нечто похожее на чувство вины. Бросив быстрый взгляд на Алену, обнаружила на её лице тотальную невозмутимость. Спокойствие моей коллеги неожиданно передалось и мне, и я незаметно расслабилась.

Между тем Буров развернул монитор ноутбука, на котором виднелся график. Разноцветные линии пересекали друг друга, разлетаясь между осей координат, будто сумасшедшие мухи. Линии дрожали, немного менялись.

– Эмоции новой клиентки, – коротко сказал шеф. – Шурзиной.

– В режиме реального времени, – прокомментировала Алена, коротко посмотрев на меня.

– Спасибо, – поблагодарила я шепотом.

– Очень высок уровень гнева, – продолжила объяснять Алена и показала на одну из тёмных линий на графике. – Выброс яростного возмущения – восемь баллов из десяти. Алия чем-то сильно раздражена. Испытывает отвращение. Восемь баллов.

– Мы должны найти причину. Аят над ней фонит насилием и прилично разросся. Что-то мешает ей разорвать связь с триггером и уйти от беды, – произнёс Буров и открыл новое окно на мониторе. – Эмоциональный фон клиентки за последние две недели существенно ухудшился. Объяснять тут не надо?

Что тут объяснять? На правой стороне экрана буйствовал пожар, если можно так назвать обилие багряно-красных тонов, смешанных с чёрным. Будто клубы дыма вырывались из-под огня, превращая часть монитора в подобие ада. Причём слева фон был гораздо спокойнее и, как выяснилось, вся эта расцветка была настроением нашей клиентки.

– Где Алия сейчас? Что делает?

– В своей квартире, – ответил Буров. – С детьми. Только что поссорилась с мужем. Через два часа пойдёт в магазин и, вероятно, задержится на детской площадке. Минут на пятнадцать. Не больше.

– Ещё раз позвоню Насте, – тихо сказала Алена. – Михаил, спасибо за информацию. Ты очень помог.