Моя дочь от тебя

Мой тон, видимо, напугал Натали, и она поняла, что перегнула палку.

– Ну-ну, давай не будем ругаться, – подалась она ко мне, положив руки на лацканы пиджака и поглаживая их. – Я просто удивилась, что она второй раз пришла. Ведь ты нанял секретаря.

Не хотел ей рассказывать про поиски няни, но что поделать, не обманывать же?

– Мне нужна няня для Максима. Кларисса Вульфовна нас покидает и больше не может исполнять свои обязанности. Вот и я позвал эту девушку, чтобы предложить ей вакансию няни.

Натали застыла и, нахмурив идеальные брови, отодвинулась.

– И ты ищешь молодую и красивую няню? Почему именно эту девушку?

– Натали, перестань, ты ищешь не там и не то, – осек я ее, стараясь говорить спокойно, хотя устроенная ею сцена – а это именно она и была – очень меня напрягала. Она мне, в конце концов, не жена и к Максиму не проявляет настолько сильного интереса, чтобы сейчас требовать объяснений насчет его няни. – Предлагаю прекратить этот разговор, пока мы не наговорили друг другу лишнего! Мне нужна няня для моего сына, и эта подходит идеально. Позволь не объяснять почему!

– Я позволю, Саша, позволю, – отошла она на расстояние и приняла безразличный вид. Натали никогда не была скандальной бабой, за что заслужила у меня уважение, и она точно поняла, что может потерять это уважение и мое расположение. – Конечно, ты прав. Я не лезу в твою семью.

– Я это ценю, – холодно кивнул я, всем своим видом показывая, что хочу остаться один.

9.

– Ты где это так долго была, Алин? – встретила меня мама дома. – На собеседование, что ли, каталась очередное?

– Да, только на очень необычное, – задумчиво проговорила я.

– Это как? – не поняла мама.

– Не поверишь, мам, куда меня и кем работать пригласили. Александр Баженов собственной персоной хочет нанять меня няней для своего сына.

– Батюшки светы! Это он что такое удумал?

– А вот, говорит, во всем городе нет подходящей няни, предлагает крупную сумму.

– Так уж и нету? Ты что-то скрываешь от меня, Алин? – внимательно посмотрела она на меня.

– Что я могу скрывать? Я сама в шоке от его предложения.

– Но ты ведь не согласилась? Не согласилась ведь? – полным надежды голосом спросила она.

– Конечно, мам, деньги деньгами, а работать на этого человека я не стану! Да и у меня свой ребенок есть.

– Ну, положим, с ребенком я сидела бы. Так или иначе я это делать буду, когда ты другую работу найдешь. И из сада забирать стрекозу нашу, и на больничных сидеть, но разве дело в этом?

– Не беспокойся, мам, я всё понимаю.

***

Едва ли я спала в эту ночь. Лежала, смотрела в потолок и думала, правильно ли сделала, что отказала Баженову работать на него. Так мне мальчика было этого жалко, который рос неприкаянным при вечно занятом отце. Уже такой взрослый человечек в маленьком теле, с такими грустными-грустными глазами. Без мамы. Проводи Баженов беседу вместе с ним, я бы точно разжалобилась и согласилась. Но нет. Будет правильнее держаться от него подальше.

Мама уже встала и возилась на кухне, хотя на часах было всего лишь семь утра. Неугомонная. Тоже ей не спится. Я решила встать и помочь ей приготовить завтрак, но только откинула одеяло и поставила ногу на пол, как услышала грохот расколотого стекла. Сердце от испуга забилось сильнее. Бросила взгляд на кроватку дочки. Она, к счастью, не проснулась, даже не дернулась. Слава богу.

Накинув на себя халат и всунув ноги в тапочки, я поторопилась на кухню.

– Мам, что случилось? – кинулась я к ней, стоявшей над осколками тарелки. – Давай я сама уберу.

Она как-то потерянно смотрела в пол, потом подняла глаза на меня.

– Я тебя разбудила? Ладно, убери, – поплелась она к стулу и тяжело на него села.

Убирая осколки, я посматривала на маму, она постоянно пыталась сжимать и разжимать пальцы, и нехорошее предчувствие заворочалось в груди.

– Мам, скажи, в чем дело? – попросила я, сев напротив нее.

Она подняла на меня грустные глаза. В них я прочитала правду, прежде чем она озвучила причину своей грусти:

– Лекарство не подействовало, Алина, а оно ведь было такое дорогое!

– Как не подействовало?

– Как видишь, руки не сгибаются, – протянула она мне дрожащие пальцы, – суставы совсем разболелись. Я не хотела тебя беспокоить, но теперь даже тарелку не могу удержать. Бесполезная совсем у тебя мать.

– Что ты такое говоришь? – заругалась я. – Зачем скрывала?