Его наследник

Нажал на отбой. Сейчас Давыдов будет носом землю рыть, чтобы найти того, кто допустил ошибку при работе с эмбрионами. Совершенно очевидно, что произошла какая-то путаница. Мой сын жив. Его родила Вера Прибрежная.

Мне нужны доказательства.

2

Врач не подвёл и приехал вовремя. Он неуверенной походкой подошёл к столу и сел в кресло напротив меня, после того как я коротко ему кивнул. Я смотрел на него, нахмурив брови, и мой взгляд заставлял нервничать Давыдова – он то и дело менял положение тела, а на лбу выступила испарина. Я молчал и ждал, когда Андрей начнёт рассказывать. Поднял брови, и он начал говорить:

– Я поднял информацию в нашей системе, – пододвинул ко мне папку с документами из архива центра. – И выяснил, что четыре года назад произошла ошибка. Я тоже о ней не был в курсе. Виновный попытался скрыть следы своей халатности и…

– Мне плевать, в курсе ты или нет, – оборвал его холодным тоном. – Дальше.

– Понимаю, – нервно сглотнул доктор. – Вследствие этой ошибки ваш эмбрион действительно остался жив и попал к Вере Прибрежной. Она не знала, что эмбрион не принадлежит ей, ни о чём не подозревая, выносила и родила мальчика. Девушка считает его своим сыном.

– Да, но по факту она – просто суррогатная мать. Верно?

– Ну, если брать аспект науки, то да – яйцеклетка Веры не участвовала в оплодотворении, а значит, она – не биологическая мать Богдана, а… инкубатор, если можно так выразиться.

– А если сделать тест ДНК, мальчик окажется моим?

– Да, ведь набор ДНК взят от вашего сына. Значит, этот ребёнок – его близнец, только родившийся позже. Я обязательно проведу проверку и накажу всех виновных в этом деле.

Да, но сына, которому тогда был необходим этот брат-близнец, уже не вернуть.

– Прошлого не исправить. Но у тебя есть возможность искупить эту ошибку в настоящем.

– Как? – тихо спросил врач, осознавая груз своей вины.

– Езжай к Вере. Уговори её отдать ребёнка. Делай, что хочешь, но она должна отказаться от него в мою пользу.

Андрей хмыкнул и поправил галстук. Потом прочистил горло и решился высказаться:

– Вы… понимаете, что это невозможно? Мать не отдаст своего ребёнка.

– Так ты объясни ей, что она никакая не мать.

– Но Вера уверена, что мальчик – её родной сын.

– Меня не волнует, в чём уверена Вера. Даю сутки. Свободен.

3

Вера

Без телефона как без рук. Угораздило же потерять свой гаджет на вчерашней конференции! Сим-карту не удалось восстановить без потери контактов, теперь ищу по записной книжке от руки нужные номера.

В дверь позвонили. Бросила взгляд на часы – ещё нет девяти утра. Ну и кто такой невоспитанный ходит по гостям так рано? Распахнула дверь и увидела на пороге доктора Давыдова.

– Доброе утро, – поздоровался он со мной.

– Доброе, – удивленно ответила, совершенно не понимая, что бы он мог забыть у меня дома столь рано утром.

– Помните меня? Доктор Давыдов Андрей Евгеньевич. Вы у нас делали ЭКО, Вера.

– Конечно, – ответила я. – Проходите.

Отошла вглубь небольшого коридора квартиры, врач зашёл следом, прикрыв дверь за собой.

– Вера, разговор будет очень серьёзный. Где можно присесть?

– В гостиной, – указала я рукой на комнату слева от нас.

Мужчина прошёл к дивану и сел. Он коротко глянул на меня, поправил манжеты на рубашке, а потом собрал руки в замок и заговорил:

– Простите, что так рано, но дело не терпит отлагательств. Вера, должен сообщить вам, что спустя четыре года выяснилось, что при проведении вашей процедуры ЭКО была допущена… ошибка.

Я заволновалась. Мне уже не нравилось начало разговора. Давыдов же продолжил:

– Дело в том, что эмбрион, который был подсажен, вам не принадлежал. Его, к моему большому сожалению, перепутали с чужим, что привело нас всех в неудобную – и даже патовую – ситуацию.

– То есть вы хотите сказать, что мой сын вовсе не от того донора, про которого вы мне рассказывали?

– Да, Вера. Донором случайно оказался совершенно другой мужчина. Он хотел воспользоваться точно таким же экспериментальным эмбрионом, как и ваш. Только другим. Сотрудники лаборатории перепутали пробирки. Ваш – погиб, а второй попал к вам.

– Так, и что? – сузила глаза.

Доктор немного помялся, поправил галстук, который и без того выглядел идеально, и ответил:

– Мужчина, фактически являющийся отцом вашего ребёнка, обнаружил ошибку. И теперь он требует права на мальчика.

У меня внутри всё рухнуло в этот момент. Пальцы вмиг заледенели.

– Как это – требует права? Он ему никто, просто донор. Ведь он подписывал об этом документы. Как этот донор узнал, что ребёнка выносила и родила именно я? Ведь вы обещали мне конфиденциальность. Вы что – раскрыли ему мои данные? Вы хотите, чтобы я в суд на вас подала за это?

– Вера, успокойтесь, пожалуйста. И дослушайте. Простите. У меня не было выбора. Этот мужчина – очень влиятельный, он сам откуда-то достал эти данные. Я лишь подтвердил, что вышла ошибка. Он не донор. Тоже пациент, как и вы. Этот человек хотел оплодотворить суррогатную мать. Он знает о том, что у вас оказался его эмбрион.

Это что ещё за мужчина такой, у которого столь длинные руки, что даже к доктору в картотеку смог залезть? Или Давыдов попросту блефует. Не хочет говорить, что сам информацию и предоставил.

– Значит, так, – я поднялась и сложила руки на груди. – Я ничего не знаю. Богдан – мой сын, и я никому его не отдам, даже если выяснится, что его донор – сам президент. Ваша ошибка – вот и разбирайтесь с ней сами. А меня оставьте, пожалуйста, в покое. Ему нужен сын – так пусть сделает ещё одного. Мужчине это явно проще, чем выносить и родить другого мне. Я могу вообще больше не иметь детей. Вы ведь знаете, почему я делала ЭКО без мужа.

– Да, знаю, – почесал макушку врач. – Вера, вы правы. Но я тоже оказался в этой ситуации по вине всего одной ошибки. Роковая случайность. Поймите, этот мужчина… Он вас всё равно не оставит в покое. Этот ребёнок был очень важен для него. Он не сможет родить другого такого же.

– Почему это?

Теперь уже встал Давыдов и нервно заходил по комнате.

– Вы не всё знаете. Эти материалы были для вас засекречены. Разработки только начинают получать практику. Этот эмбрион… не обычный ребёнок. Он – клон. Погибшего сына этого донора. Другого такого уже не сделать. И поэтому он намерен отобрать Богдана. Это его сын, а не ваш.

– Что? Клон? Вы серьёзно? – брови поползли наверх.