Сногсшибательная женщина

Ну и дела. Я спустилась вниз по лестнице. В голове у меня кружили обрывки мыслей, не в состоянии выстроиться во что-нибудь целое. Первое, что я увидела, выйдя на улицу, был телефон, висящий под козырьком на стене соседнего дома. Я знала, что это был не обыкновенный телефон, а особенный. что-то в нем испортилось, и звонить по нему теперь можно было без жетона.

Набрав номер Верки, я еще надеялась, что все утрясется. Что Верка перезвонит своей ненормальной сестре, и та впустит меня домой. Но на том конце провода трубку брать не торопились. Утопив свои надежды на недоразумение в длинных гудках, я решила поехать к Вере домой. А что, собственно, мне еще оставалось? Еще мне оставалось ехать к Климу и проситься переночевать в его хоромах. Но из этого вытекали такие последствия, что мне об этом даже думать не хотелось.

В девять вечера, поднявшись к Вере, я долго не снимала пальца с клавиши звонка, который не звенел, а распевал во все горло в квартире «Тихо вокруг, только не спит барсук». Верка, очевидно, тоже не спала, а попросту отсутствовала. Вместе с мужем и дочкой.

Я вышла на улицу и поплелась по тротуару. Сзади, в десяти шагах от меня раздался какой-то звон, и я обернулась в надежде увидеть Верку. Но это был какой-то мужчина, уронивший ключи, рассыпавшиеся по асфальту. Он подбирал их и старательно прятал от меня лицо. Но вот, ползая по тротуару, он попал под тусклый свет уличного фонаря, и у меня внутри все похолодело. Я его уже видела. Это был тот самый тип, из казаков-разбойников.

Я ускорила шаги. Вот это номер! В прошлый раз я встречала его возле своего дома, а теперь – здесь, на другом конце города. Совпадение? Но почему он каждый раз оказывается за моей спиной? Неужели он действительно за мной следит?

Я уже почти бежала. Мой путь пролегал неподалеку от клиники, и тут мне пришла в голову блестящая мысль. Я позвонила, и мне открыла Ольга, дежурившая сегодня в ночную смену.

– Ключи забыла? – удивилась она.

– Потеряла, – сказала я упавшим голосом, запирая за собой дверь и прислушиваясь к сопению, раздающемуся с улицы. – Давай я вместо тебя подежурю?

– Хорошо бы, – сказала Ольга, – но ты ведь знаешь, я вряд ли потом смогу тебя подменить.

– И не надо. Ты мне даже одолжение сделаешь. Мне ведь ночевать негде. А утром приходи пораньше, поменяемся, все решат, что это ты ночью дежурила.

Ольга посмотрела на меня с благодарностью, чмокнула в щеку и упорхнула.

Я закрыла дверь на все замки и на цепочку с сигнализацией. Даже если я и не усну в эту ночь, по крайней мере не придется бродить по улицам или ночевать на вокзале. Несколько раз покрутив телефонный диск, я убедилась, что Верка сегодня дома ночевать не собирается. Потом я набрала свой собственный номер. Линия была занята. Кому же Светочка все время звонит, если ее сестры нет дома? Наверное, она знает, где Верка. Ладно, подожду. Завтра утром Верка должна выйти на работу. Я ее дождусь, обязательно дождусь. Ах, черт… Совсем забыла. Меня ведь завтра утром ждет Инна Владимировна. Значит, мне будет где ночевать. «Ладно, – решила я, засыпая в кресле, – оттуда и позвоню Верке на работу».

6

Когда утром я приехала к Инне Владимировне, чемоданы стояли у порога, а она объясняла Чарли сложившуюся ситуацию и поминутно целовала его в морду, отчего пес удивленно крутил головой, не совсем понимая, отчего на него обрушился такой поток незаслуженных ласк. Потом она отдала мне ключи, показала, где лежат ошейники и поводки, мисочки и громадные миски, записала свой номер телефона в Челябинске и приказала звонить по любому поводу, даже если мне покажется, что у Чарлика немножечко изменилось настроение. Я обещала рапортовать тут же, и она, глотая слезы, ушла, хлопнув на прощание дверью.

Мы с Чарли посмотрели друг на друга, и, вероятно, только теперь до него дошло то, о чем ему все утро толковала хозяйка. Он подошел к входной двери, сунул нос к щели, попыхтел так немного, а потом лег мордой к двери и замер.

Я тоже замерла на диване, решив поразмыслить о положении, в котором оказалась.

Во-первых, возможно, я не так воспринимаю действительность. Нужно проверить. И я набрала номер своего телефона.

– Алло! – голос Светы был крайне напряженным.

– Света, я только хотела узнать, не изменилось ли что-нибудь со вчерашнего дня?

– Где ты? – зло прошипела она.

– Какая разница?

– Почему ты не поехала к Климу?

– Потому что нашла другое место.

– Где ты? – снова упрямо повторила она свой вопрос, словно он не давал ей покоя.

– Сняла комнату, – соврала я. – На десять дней.

– Где?

– А что?

– Поговорить нужно. Клим тебя разыскивает.

– Давай поговорим.

– Где ты прячешься? – заорала она.

– Я не прячусь, если мне не изменяет память, ты меня вчера домой не пустила.

– Ты должна была поехать к Климу и объясниться с ним. Позвони ему немедленно. Неужели ты последние деньги потратила на комнату? А жить на что собираешься?

– Я, слава Богу, не безработная…

Как только я закончила фразу, в трубке раздались гудки. Я попыталась дозвониться еще раз, но линия теперь была занята. Ничего не понимаю! Тогда я позвонила Верке домой. Пусть сама разговаривает со своей сумасшедшей сестренкой. К телефону никто не подошел. Может быть, она на работе? Я позвонила туда. Трубку сняла Ольга:

– Ветеринарная служба.

– Ольга, это я. А где Вера?

– Вера в отпуск укатила со всем семейством.

– Как это?

– А вот так. Сказала начальнику, что путевки горящие по дешевке достала. Что другого такого случая не будет. А потом еще поворковала с ним в кабинете – он и отпустил. Представляешь, я собираюсь смену сдавать, а он мне: останься еще в день, у нас кадровые проблемы. Пришлось остаться.

Значит, Верка укатила на месяц, не меньше, и некому справиться с ее взбалмошной сестренкой. Хотя, может быть, действительно стоит позвонить Климу? Попросить помощи у него? Все дороги ведут к Климу! Вот это здорово. Чем больше я об этом думала, тем старательнее выбирала непроторенные тропинки, рискуя оказаться где-нибудь в буреломе.

А впрочем, что это я развоевалась? Я, которая всю свою жизнь была у кого-то на поводу. Я, которая всегда соглашалась, не дослушав до конца то, о чем мне говорили. Какая разница, о чем. Мне ведь все равно нечем было крыть, я не умела отбиваться, ставить людей на место. Я и понятия не имела, какое же место они должны занимать. И какое место должна занимать я? Когда в школьном буфете мои одноклассницы покупали томатный сок, я тоже пила его, хотя всегда любила яблочный. А яблочный сок стоял тут же, на прилавке, стоил те же десять копеек, но мне не хватало мужества сделать самостоятельный выбор.

Все, что я делала в жизни, вызывало у меня если не отвращение, то скуку. Правда, работа мне нравилась. Даже, если честно, очень нравилась. Но кто, скажите, отнесется серьезно к женщине, которой безумно нравится бинтовать собачкам лапки?

Я очнулась от своих мыслей, заметив, что Чарли давно уже отошел от двери и сидит теперь напротив, словно спрашивая: «Ну, что будем делать?» Я поплелась на кухню, шаркая не по размеру большими тапочками Инны Владимировны. На стене висело расписание, где значилось, что с минуты на минуту пса следует накормить, а затем вывести на улицу для десятиминутной прогулки. Пришлось подключать дополнительные резервы энергии и заниматься суетой с кастрюлей, поводком и тремя дверными замками.

Когда мы вернулись с прогулки, я решила, что проведу свой свободный день лежа на диване, пусть даже на чужом диване, который так неожиданно стал моим временным пристанищем. Я бы все свое свободное время проводила именно так, если бы не Клим и не Верка. Только благодаря им я еще не теряю человеческого облика. Но большой радости я от этого не испытывала. Жизнь казалась мне невыносимо скучной и беспросветно предсказуемой. Правда, такого поворота, как конфискация собственной квартиры, я не ожидала. Теперь у меня постепенно формировался комплекс бездомного человека. Этакого бомжа на время. Мне было немножко страшно, я чуть-чуть начала впадать в панику, но в голове, сохранившей еще остатки здравого смысла, назойливо жужжала мысль о том, что так не бывает. Светлана приехала сюда на два месяца. Значит, когда-нибудь весь этот абсурд закончится. Возможно даже, он закончится чуть раньше, когда вернется из своего санаторного круиза Верка. Только одного я никак не могла понять: как это закончится? Как Света освободит квартиру? Как вернет мне ключи? Как будет при этом смотреть мне в глаза? Я-то точно смотреть ей в глаза не буду. Мне было ужасно стыдно, хотя я прекрасно понимала, что она, в отличие от меня, никаких подобных чувств не испытывает. Выходило, что меня выгнали из собственной квартиры, а мне же еще и стыдно от этого.

Чтобы отогнать эти отвратительные мысли, я поднялась с дивана и бесцельно побродила по комнате. На окне собиралась зацветать китайская роза. Я отдернула занавеску, чтобы получше ее разглядеть, и несколько секунд действительно любовалась надтреснувшим бутоном, подсчитывая, успеет ли он, пока я пестую Чарли, развернуться всеми своими красными оборочками. Потом взгляд мой бесцельно скользнул по улице, и я буквально подпрыгнула.