Эликсир совести

Внезапно мужчина выпрямился, обвел собеседников горящими глазами и решительно заявил:

–Послушайте, я не псих! Клянусь вам! Я совершенно нормальный человек, попавший в совершенно идиотскую историю. Со мной случилось такое, что… Я понимаю ваше недоверие. Может, я бы и сам не поверил, если бы мне рассказали. Прошу, выслушайте меня до конца. Я долго думал прежде чем прийти к вам. И пришел именно к вам, потому что у вас, Виктор Данилович, РЕПУТАЦИЯ!

Последнее слово он произнес с почтительным придыханием.

–Вы не такой, как другие тупоголовые служаки, – продолжил он уже спокойнее и слегка смутился, взглянув на Ваню. – Простите, никого не хотел обидеть! Так вот. Вы – не такой. Я знаю это от Семена Ивановича Демченко, помните его? Он мой сосед по подъезду, и когда я обратился к нему за советом, он сказал, что вы меня обязательно выслушаете, потому что вы – человек неравнодушный.

–Мы слушаем вас, – терпеливо сказал Виктор Данилович, про себя чертыхнувшись на неведомого Демченко и свою репутацию.

–Так вот, – сразу же воодушевился Тимофеев. – Я вам уже сказал, что я – писатель.

–Сказали, – еще терпеливее подтвердил Носачев.

–Понимаете, я не настоящий писатель, то есть, не признанный. Еще практически никому не известный. Я только делаю свои первые шаги на этом поприще. Я вам уже сказал, что раньше был инженером.

–И это сказали, – снова согласился старший следователь.

–Вы себе не представляете, как трудно пробиться начинающему автору! – горячо воскликнул Олег Николаевич, и на щеках его расцвели красные пятна.

–Нельзя ли ближе к делу? – перебил его Носачев, начиная терять терпение.

–Да, простите, – Тимофеев покаянно сложил ладони перед грудью. – Я просто хотел, чтобы вы поняли!…

–Я понял.

–Это хорошо! – снова воодушевился бывший инженер. – Так вот. Одним из способов продвинуться в этой области является участие в литературных конкурсах. Поэтому я написал рассказ. Для конкурса.

–И после этого вас похитили спецслужбы? – встрял Ваня, которому надоело сидеть молча.

Олег Николаевич сразу сник.

–Да, – прошептал он, переводя испуганный взгляд на младшего следователя.

Глаза его расширились от страха. Он весь как-то съежился, ухитрившись стать чуть не вдвое меньше.

–Что же вы там такое написали? Раскрыли секрет конструкции новейшего беспилотника или призывали взорвать Кремль? – Гаусс уже не скрывал насмешливой улыбки.

–Упаси Бог! – Тимофеев в панике замахал руками. – Ничего подобного! Видите ли… Тема конкурса была “Хороший сценарий для России”, и в рассказе нужно было описать нашу страну, у которой всё получилось. “Россию, в которой мы все хотели бы жить и которой могли бы гордиться” – это я цитирую учредителей конкурса. Воображение авторов не ограничивалось. Способ достижения этого счастливого будущего мог быть простым и реальным, а мог быть совершенно фантастическим, ведь не раз уже было доказано, что писатели в состоянии угадывать грядущее. Вспомните, к примеру, Герберта Уэллса или Жюля Верна…

–Понятно. – Виктор Данилович незаметно взглянул на часы. – Вы написали рассказ и изложили в нем свой вариант достижения Россией благополучного будущего. Что произошло дальше?

–Дальше я, естественно, отправил рассказ по указанному адресу электронной почты и практически забыл о нем. Видите ли, литературные конкурсы – вещь не быстрая. Сначала произведения собирают, потом рассматривают, все это происходит обычно несколько месяцев. Рассказ я отправил месяц назад, а позавчера…

Инженер-писатель Тимофеев замолчал, побагровел и испуганно прижал руки к животу.

–Продолжайте, пожалуйста, – вежливо поторопил его Носачев.

–… Позавчера я, как всегда, пошел на работу… – Олег Николаевич сделал над собой усилие и продолжил. – Я подрабатываю инженером-сметчиком на одном строительстве, а то, знаете ли, на писательстве ведь не проживешь… Так вот… Как обычно я вышел из подъезда и направился к остановке, но только я завернул за угол дома, возле меня откуда-то возник человек. Честное слово, он будто из под земли вырос! Только что никого рядом не было и вдруг – ррраз! – вот он!

Начинающий писатель взмахнул руками, наглядно показывая, как молниеносно появился рядом с ним незнакомец.

–Он спросил: “Вы – Тимофеев?” Я ответил: “я” и ВСЕ!

Олег Николаевич нервно сцепил пальцы и в ужасе округлил глаза.

–Что “все”? – не понял старший следователь.

–Все! – взволнованно повторил испуганный мужчина. – Меня похитили! Этот неизвестный крепко взял меня за локоть, мы прошли еще пару шагов… Вдруг за моей спиной появилась черная машина, открылась задняя дверь… Человек слегка подтолкнул меня, и я даже не понял, как оказался внутри.

–Так. Продолжайте, – кивнул Носачев, снова подвигая себе лист бумаги и доставая карандаш. Рассказывая, господин Тимофеев вел себя самым обычным образом: волновался, сбивался и перескакивал с одного на другое, так что возможно, он и не псих.

–В машине находились еще двое – оба крепкие, рослые и даже похожие друг на друга. – Тимофеев вздрогнул, вспоминая свое неприятное приключение. – Один за рулем, второй на заднем сиденье. Мужчина, затолкавший меня внутрь, тоже сел сзади, и я оказался зажат между этими двумя. Я пришел в себя от первого потрясения и начал требовать, чтобы они остановили машину и выпустили меня, иначе я заявлю в милицию. Тот, что сидел слева, сказал, чтобы я не волновался, они просто хотят со мной поговорить. Я продолжал возмущаться, но они дружно замолчали, и больше за всю дорогу ни один не раскрыл рта. Вот тогда я испугался! Это молчание было… Оно было угрожающим!…

–Вы видели, куда вас везут? Маршрут запомнили? – заинтересованно спросил Ваня.

–Какое там, – начинающий писатель безнадежно махнул рукой. – Окна были такими затемненными, что я не знаю, как водитель различал дорогу. Я только знаю, что ехали мы минут тридцать. Господи! Я за это время столько успел передумать, но так и не смог понять, что происходит. Посудите сами: я не богат, похищать меня для выкупа нет никакого смысла. У меня даже собственного жилья нет, квартиру снимаю. Работа моя совершенно обыкновенная: рассчитываю смету для строительства маленького коттеджного поселка. Никакими служебными секретами не владею, поэтому продать их не могу. В общем, когда машина, наконец остановилась, я пребывал в совершеннейшей растерянности. Тот, что сидел справа вышел первым и жестом велел мне выбираться наружу. Я успел заметить, что мы находимся во дворе какого-то административного здания – старого, весьма облупившегося и заброшенного на вид. Меня быстренько втолкнули в ближайшую дверь и через длинный серый коридор провели в небольшую комнату без окон. Там уже находился еще один мужчина – лет пятидесяти, лысый, довольно полный, с такими, знаете, неприятными серыми глазами. Колючими. Вот, точно, колючими! Мои провожатые исчезли за дверью, а лысый велел мне располагаться на диване – там стоял большой потертый диван у стены. Сам он присел на него первым и начал допрос. Голос у него такой… Как бы вам это описать… Мягкий и вкрадчивый, а в каждом слове таится угроза… Он мне напомнил большого кота, хищного и коварного, который играет с полузадушенной мышкой…

Олег Николаевич уставился в пространство и замолчал. Пальцы его испуганно подрагивали.

–Давайте потом про мышку, – вернул его к действительности Носачев. – Что дальше?

–О, простите, – встрепенулся Тимофеев. – Писательская привычка – образное мышление. Так, на чем я остановился?

–На том, что лысый начал допрос, – подсказал Гаусс.

–Точно, – брови начинающего писателя взлетели вверх. – И тут я был несказанно удивлен! Лысый начал расспрашивать о моем рассказе. Когда я его написал, где брал материал для него, с кем обсуждал, кто в процессе создания находился рядом и тому подобное… Я был совершенно сбит с толку. Честно ответил, что придумал его сам, ни с кем не обсуждал и никому не давал почитать. Я, знаете ли, человек одинокий, так что мне, в общем, и некому…

Олег Николаевич грустно вздохнул и продолжил:

–Но было видно, что он мне не верит! Он снова и снова спрашивал меня одно и то же: откуда я взял идею рассказа? Я продолжал повторять чистую правду: я ее выдумал. Она просто родилась в моей голове. Заметьте – мой способ достижения Россией прекрасного будущего был совершенно фантастическим. И тогда он сказал такое, во что невозможно поверить!…

Тимофеев сделал паузу, набрал полную грудь воздуха и выпалил:

–Лысый сказал, что все, что я описал в рассказе – это сверхсекретная разработка наших ученых. О ней не должен знать никто, кроме строго ограниченного круга лиц, и то, что об этом узнал я, означает опасную утечку информации, и теперь он должен выяснить, как эта утечка произошла!

–Утечка?… – машинально повторил Носачев, хмурясь и постукивая карандашом по столу. История эта нравилась ему все меньше и меньше.

–Какая утечка! – взорвался начинающий писатель. Он подскочил со стула и воинственно потряс руками над головой. – Я действительно все это придумал! Понимаете? ПРИДУМАЛ!!! Я не знаю ни одного ученого! Я не имею отношения ни к каким разработкам! Этот рассказ – плод моего воображения! Целиком и полностью!

–Допустим… – миролюбиво произнес Виктор Данилович. – Плод вашего воображения. Да вы присаживайтесь…

Тимофеев снова плюхнулся на сиденье и устало вытер пот со лба.

–И что произошло дальше?

–Лысый мне не поверил, – мрачно ответил Олег Николаевич. – Он еще долго изводил меня своими вопросами, а потом заявил, что все равно узнает правду, тем или иным способом. Он сказал, что дает мне три дня на то, чтобы я освежил свою память, а потом мы снова встретимся, и тогда я должен выложить ему все, что мне известно. Меня снова засунули в машину, отвезли и высадили из нее недалеко от моего дома, многозначительно предупредив, чтобы я никому об этой встрече не рассказывал.

–Но вы решили обратиться к нам, – подал голос Ваня.