Навия. Проклятие

– Он пропал, Орлик. Мы не знаем даже, жив ли он.

– Вилли уверен, что жив. Но я не об этом спросил. Ты очень любила его?

Врать я не стала, сказала как есть:

– Он был моим миром, моим воздухом, моим светом. В общем, всем.

– И для тебя все это словно вчера, верно? В смысле ничего не изменилось?

– Нет, не так, – запротестовала я. – После была еще одна жизнь, все мои почти восемнадцать лет, они не менее важны!

– Но ведь в этой жизни не было Орлика, ты просто не помнила его. Значит, у тебя не было возможности его разлюбить? Прости, Богдана, я стараюсь, но даже представить не могу, что сейчас происходит в твоей голове. Да и в сердце тоже.

Я решила, что лучше всего говорить правду, иначе запутаюсь и еще больше все испорчу.

– Да, не было, – сказала я. – Вместе с памятью вернулось все, что я испытывала к нему тогда, и это просто рвет мое сердце на лоскутки. Я никогда бы не поверила, что можно испытывать такие сильные чувства сразу к двоим…

– Вот даже как? – глянул на меня с мрачным интересом Дятлов.

– Конечно! Что я могу сейчас сказать? Но, наверно, долго так продолжаться не сможет. Тебя я знаю почти всю свою жизнь и всецело доверяю тебе. А вот Орлика, похоже, не знаю совсем. Он прожил много жизней без меня, и я понятия не имею, в кого он превратился, что стало с его душой. Я даже не знаю, для чего он искал меня, не для того ли, чтобы отомстить… еще раз.

– Так ты уверена, что он пытался убить тебя? – спросил Сашка.

– В смысле пытался? Он и убил!

– А ты… – Дятлов замешкался и вздохнул, словно был очень собой недоволен. – Не можешь ты ошибаться насчет этого?

Я медленно помотала головой:

– Нет, я хорошо помню нашу последнюю встречу. Орлик хотел, чтобы я немедленно бежала вместе с ним из дворца, утащил из моей комнаты аж на крышу дворца. Мне хотелось этого, уж поверь, но я не могла. Не могла оставить свою дочь, нарушить брачный обет.

В глазах Дятлова мелькнула привычная усмешка.

– «Но я другому отдана, и буду век ему верна», так?

– Ага. Я знала, что просто умру от стыда и раскаяния и любовь Орлика меня не спасет. И не хотела такой участи ни себе, ни ему. Когда он понял, что я не поддамся на уговоры, то дал мне какой-то плод, что-то вроде большой ягоды или маленького яблока, очень холодный, он так и обжег мне ладонь, даже кожа побелела. Орлик умолял съесть его немедленно. Мне было страшно и непонятно, но я конечно же полностью ему доверяла. Положила в рот, раскусила – даже не помню, какой он был на вкус, потому что я как будто вообще перестала чувствовать. Тело оцепенело, все вокруг стало вязким, замедленным. Потом дворцовые медики немного привели меня в чувство, но моих сил хватило, только чтобы проститься с ближними, с дочкой, с му… с Властителем.

Мы помолчали, потом Сашка сказал:

– Ну ты наверняка понимаешь, что вина Орлика тут недоказуема. У тебя могла быть аллергия, непереносимость, плод мог быть испорчен, Орлика могли обдурить, в конце концов!

– А ты что это его так защищаешь?! – запоздало изумилась я.

– Не, я просто стараюсь быть объективным. Ну и хочу понять, с чем мы имеем дело. Вила, например, больше всего тревожит то, что ты сказала насчет Смертной Тени. Может, ты уже теряла сознание и тебе почудилось?

Я пожала плечами. Было что-то странное в моем воспоминании о том моменте, поэтому лучше подождать, когда воспоминания утрясутся.

– Ладно, не буду тебя этим мучить, – спохватился друг. – Забирайся лучше в постель, а то в испарине вся и трясешься. Но, Дана, если можешь, то скажи: что я могу сделать, чтобы тебе было легче пережить этот период?

Ответ у меня уже был готов:

– Просто будь таким, каким я всегда тебя знала. И если это возможно, относись ко мне по-прежнему хоть какое-то время. Потому что я не могу уже выносить все эти перемены, мне нужно хоть за что-то держаться, понимаешь? Хотя, может, я прошу слишком многого…

Голос мой сорвался, я закрыла лицо руками. И услышала Сашкины слова:

– Нет, Дымка, ты просишь как раз то, что мне проще всего тебе дать. Хотя имей в виду, я ради тебя готов и на большее.

Глава четвертая

Новые страхи в новом доме

Я хмыкнула, отвела руки от лица, встретилась с Сашкиным взглядом. Поняла, чего он ждет, и поймала себя на том, что это как раз то, что мне сейчас нужно. Встала в кресле на коленях, тоже оперлась на подоконник, наши губы встретились… Впервые я, как пишут в романах, потеряла счет времени. И едва не вывалилась из окна, так сильно подалась вперед. Сашка одной здоровой рукой как-то сумел вернуть мне равновесие и впихнуть обратно в кресло. Заботливо запахнул разъехавшиеся отвороты халата у меня не груди, не преминув заметить:

– Ну почему мне всегда приходится поступать вопреки собственной природе?

– Потому что ты хороший и благородный, – хихикнула я, чуть отвела взгляд… и в этот миг мне показалось, что я увидела кого-то.

Темная фигура позади аккуратно подстриженных кустов, в густой тени дерева. Ощущение напряженного, прожигающего взгляда.

Я ахнула, и Дятлов немедленно обернулся туда, куда я смотрела, чуть сместился, заслоняя меня. Ну и обзора меня лишил, а когда я, встав коленом на подоконник, все же глянула на кусты, там уже точно никого не было. Исчезло это жуткое ощущение взгляда, о котором я прежде только в книжках читала.

– Что случилось?!

– Там кто-то стоял, – едва выговорила я заледеневшими губами. – Под круглым деревом за кустами. Наблюдал за нами.

– Это наверняка был один из сукров. Их теперь два, и они постоянно охраняют дом.

От его слов мне совсем не полегчало, наоборот.

– Нет, сукры сейчас в подлунном обличье, а это совершенно точно был человек.

– Но ведь мимо сукров никто не мог… – начал говорить Сашка, но потом запнулся и тяжело задышал.

Мы с ним оба знали, кто мог беспрепятственно пройти мимо самых страшных чудовищ в мире.

– Похоже, мне все же стоит забраться в твою комнату, – заявил Дятлов и начал примериваться к подоконнику. – Постеречь тебя на всякий случай.

– Не надо! – Я отчаянно замотала головой. – Ты же знаешь, это бессмысленно. Мы только…

– Что? – не дождавшись конца фразы, спросил Сашка. – Только разозлим его, что ли? Так он и так уже видел предостаточно.

– Саш, иди спать, – попросила я, совершенно опустошенная, потерявшаяся в своих желаниях и страхах. – Наверно, мне просто показалось. Да даже наверняка показалось. Орлик не стал бы прятаться в кустах, это не в его натуре. Сколько бы жизней он ни прожил.

Сашка открыл рот, собираясь поспорить. Но потом что-то такое прочитал в моем лице, потому что сказал коротко:

– Да, ты права, думаю. У тебя, наверно, температура поднялась, вот и мерещится всякое. Отправляйся в постель.

Он снова привлек меня к себе, поцеловал почему-то в макушку и тут же отпустил. Я честно сделала вид, что направляюсь к кровати, тащу за собой кресло. Дождалась, когда Сашка ушел, тут же вернулась к окну. Сердце то замирало, то норовило выскочить из груди. Боялась ли я в тот миг появления Орлика или хотела этого больше всего на свете? Не знаю…