Навия. Западня

Наконец решено было устроить привал, чтобы обсудить, что делать дальше. Всадники как раз выехали на изумрудную, абсолютно круглую полянку, через которую вился-струился ручей. Чтобы развести костер, ободрали пропитанную янтарной живицей сосновую кору, набрали берестяных лохмотьев, подожгли огнивом, пожарили на ветках грибы и коренья, что припасла Дея. Ели и посмеивались, вспоминая мясные похлебки, хлебные караваи, сырные головы, жбаны с мочеными яблоками и прочие угощения, к которым привыкли в прошлой, мирной жизни. Впрочем, грибы и сладкие клубни вполне удовлетворили молодые желудки. А покончив с едой, развалились на траве и, глядя в небо, хором затянули свои старые песни.

Дея, устроившись чуть поодаль, у ног своей лошадки, слушала, прикрыв глаза, привычно выхватывая из мощного сплетения голосов тот, что был ей дороже всего мира, ее путеводной нитью с той поры, как ей минуло десять лет. В голосе любимого она чутко улавливала беспокойство – Орлик и вообразить себе не мог, как вернется к своему народу без добычи. Тут девушка тяжко вздохнула, открыла глаза – и ахнула.

Сперва ей показалось, будто небесное облако спустилось, заслушавшись, на поляну и незаметно разлеглось под деревьями. Или их застиг лесной пожар, и это не облако, а дым, который, однако, ничуть не беспокоил чутких лошадей. Пение прервалось, юноши вскакивали на ноги и несмело приближались к копошащимся теням. Скоро они уже различили под ветками очертания зверей, крупных и мелких, от пары волков до выводка белок. Вот только были они все полупрозрачные, так что сквозь смутное марево с намеком на окрас животного был виден опаловый скелет, темные провалы глазниц с интересом и без страха взирали на людей.

Сначала никто не мог и слова произнести. Потом самый юный из них, двенадцатилетний парнишка Видан, порывисто схватил за локоть Орлика:

– Да кто они такие?!

– Думаю, это призраки, которые прежде были живыми существами, – спокойно отозвался Орлик. – А значит, и мы…

Он не договорил, но все поняли без слов. Выходит, прошлая ночь все же убила их, и сейчас они в новом мире, о существовании которого прежде лишь смутно догадывались. Что ж, все обстояло не так уж плохо.

– Но тогда здесь должны быть и другие! Отыщем их поскорее! – в невероятном волнении вскричала Дея.

При нападении на город она потеряла родителей и старшего брата и теперь была готова сломя голову мчаться на встречу с ними. Кому нужен другой мир, если в нем не ждут тебя самые близкие? Девушка уже обернулась к своей лошадке, прикидывая, куда поскачет в первую очередь. Но Орлик, глядевший в другую сторону, крепко сжал ее руку:

– Кажется, нас самих уже нашли…

Три человека неслышно возникли из-за деревьев. Они были пешие, облачены в длинные красные плащи, перетянутые плотными кожаными поясами, с накинутыми капюшонами и на первый взгляд не имели при себе никакого оружия. Старшему было лет тридцать, его энергичное лицо выглядело холеным и на первый взгляд приятным, но змеиная улыбка на тонких ярких губах и длинные сверкающие зубы заставили Орлика насторожиться. Стоящий рядом с ним юноша взирал на них равнодушно и устало, тогда как глаза старшего так и сверкали. И когда Орлик осознал, куда направлен его взор, то пожалел, что не держит в руках никакого оружия…

Третий словно прятался за спинами первых двух, плащ на нем сидел так, будто человек был очень толст или под одежкой вообще притаились двое. Капюшон укрывал лицо до подбородка, и Орлику почудилось, что это и не человек вовсе…

– Приветствую вас, странники, – высоким голосом произнес самый старший. – И сколько же вас тут? Недавно пожаловали в наш мир, верно?

Он говорил так, как разговаривали прибывшие в Кречет заморские гости, и, значит, язык Орлика и его друзей не был для него родным. Но говорил бойко, уверенно. Орлик и все остальные помалкивали, да никто, кажется, и не нуждался особо в их ответе. Только юноша внезапно вышел из спячки и что-то спросил на незнакомом языке, указывая на пасущихся лошадей. Старший немедленно перевел:

– Мой воспитанник хотел бы знать, что это за диковинные создания? Как вы их зовете? Вы привели их с собой?

Орлик, удивляясь, объяснил, что создания зовутся конями, именно они донесли людей на своих спинах до этого удивительного края, который, видать, вовсе и не на земле расположен…

– Отчего же не на земле? – скривил сочные губы старший. – На земле. Только на особенной. Здесь каждому рады, да не каждый рад, что попал сюда. Но вы, похоже, пришли сюда не с пустыми руками.

Юноши растерянно переглянулись, не совсем понимая, что этот странный человек имеет в виду. Покидая в спешке город, они не взяли с собой ни золотых слитков, ни драгоценных камней, да и вряд ли все это ценилось здесь, где такие же камни, только куда краше и крупнее, валялись прямо под ногами. Орлика же все больше волновало то, что старший, болтая, не отрывал глаз от его Деи.

Шагнув так, чтобы загородить собой девушку, он сказал:

– Вы, верно, имеете в виду наших коней, других богатств у нас нет. Да только эти кони не продаются, они не приучены к тяжелой работе и признают только нас. Но среди нашего народа много молодых, сильных юношей, и мы готовы на любой труд…

Пришелец прервал его взмахом невероятно белой, изнеженной руки.

– Ваши кони нам не нужны, в этом мире хватает, на чем или на ком ездить, – ухмыльнулся он. – А работники тут и вовсе не ценятся. Но ведь это все вы не с собой сюда принесли?

Он выбросил вперед и широко развел руки, указывая на середину поляны. Орлик и все прочие повернули туда головы – и изумленные возгласы зазвучали со всех сторон. Вокруг костра теперь стояли в траве и котлы, полные вареного мяса, и крынки с молоком, сырные и сахарные головы, кадушки с мочеными яблоками и соленой сельдью.

– Да как же это? – ахнул юный Видан. – Откуда?

Поскольку никто не мог ему ответить, снова заговорил зубастый незнакомец:

– Вы сами попросили все это, сидя у костра, и заплатили за свою просьбу. Это хорошо. Не всем здесь так улыбается удача.

Помолчал немного, скользнул зорким взглядом по изумленным лицам и добавил, загадочно улыбаясь:

– Мы пока покидаем вас. Поживите некоторое время спокойно. А потом… поглядим.

И все трое словно растворились в лесу, а Орлик и его друзья еще долго ошеломленно то взирали им вслед, то таращились на щедрые дары у костра…

Глава седьмая

Сюрприз

На кухне я просидела еще минут десять, но строить версии уже не было сил: голова отяжелела, даже простые мысли, вроде того что нужно пойти и запереть входную дверь, ворочались в мозгах с усилием, как бегемот в болоте. Тело стало таким тяжелым, словно в меня свинец залили по самое горло. Я выползла сперва в коридор, едва управилась с замком, потом побрела в свою комнату. Упала поверх одеяла, сил не хватило даже подтянуть подушку. И тут же отрубилась.

Проснулась, наверно, по привычке, в половине восьмого, как всегда в школу. Сон мне ничуть не помог, в мозгах ныло и постреливало, веки опухли и почти залепили глаза, как всегда бывало, стоило мне сильно понервничать. За окном было все так же темно, до рассвета – час. Я уже планировала рухнуть обратно, но тут спохватилась: мама ведь может вернуться в любой момент, что я ей скажу? Теперь мне едва ли удастся скрыть нарушение самого главного правила, но постараться все же стоило.

Шатаясь и охая, принялась наводить порядок, точнее, скрывать следы Кимкиной ночевки. Застелила кровать, припрятала на верхней полке своего шкафа ее свитер с джинсами, сапоги запихнула за шкаф, чужой телефон сунула в школьную сумку. Подумав немного, я даже отключила домашний телефон, хотя, конечно, это мало что меняло. Наши мамы не дружили, но часто и тепло общались, и, если Татьяне Валерьевне захочется обсудить с моей матерью случившееся… Но, может, пожалеет и не станет названивать больному человеку?

Странно, но в школу я почти не опоздала. Ну разве что немного: звонок протрезвонил, когда бежала через школьный двор. Мне оставался последний рывок, когда вдруг на моем пути выросла какая-то фигура, и я врезалась в нее, как в стену из очень плотной резины.

Дорогу мне преграждал Вилли Мажейкас. Он не взял меня за плечи, а положил на них свои огромные пудовые кулачищи, которые Кимка любовно называла Фобос и Деймос, и этим почти впечатал в землю. Я испуганно замерла, не до конца узнавая приятеля: его всегда спокойное лицо сейчас было пепельно-белым и вообще жутковатым.

– Говори, что случилось ночью у тебя дома! – рявкнул он.

– Откуда ты знаешь?..

М-да, не лучший ответ, но я правда была убеждена, что Вил пока не в курсе случившегося.

– Мне позвонил ночью отец Лины, думал, я тоже был там, с вами! – отвечал парень отрывисто. – Я сразу вызвал шофера и рванул в больницу.

– Как Кимка…

– На вопрос отвечай! – заорал Вилли так, что я невольно закрыла руками уши. – Что было ночью?!

– Ничего не было, ты что, – забормотала я испуганно. – Сам знаешь, мы с ней вдвоем решили кино посмотреть…

– Но она мне сказала, что не останется у тебя на всю ночь!

У меня нашлись силы удивиться. Похоже, Кимка малость надурила своего парня или правда считала, что это полноценной ночевкой не считается, но ему-то что за дело? У меня что, плохая репутация, со мной опасно находиться наедине?

– Ты правда думаешь… – начала я, давя из себя улыбку, довольно жалкую, наверно.

– Я не думаю, я тебя спрашиваю! Скажи мне, что она видела? Что?! – Рык Вилли стал ужасен, кулаки сместились ближе к моей шее.

– Эй, полегче. – Сашка Дятлов вклинился между нами. – Кулачищи с нее убрал!

Он, видно, выскочил из школы, потому что был без верхней одежды. И какое же это облегчение, что он сразу пришел на помощь! Меня трясло, и даже не от страха, а от чувства нереальности происходящего. Вилли развернулся к Сашке так стремительно, будто собирался немедленно атаковать его. Но тут со стороны дороги просигналила машина, он дернулся, посмотрел туда, потом снова на меня. Сказал тихо, грозно:

– Очень надеюсь, что с Линой все обойдется…