– Нет, реальность.
Они пристально смотрят друг на друга. Игорь молчит. Он ждёт, понимая, что ей нужно время. Читает в глазах тревогу.
– А там не опасно?
Смеётся:
– Нет. Потому что по какой-то невероятной случайности владыка, повелитель всех этих солдат, умнющий парень. Не какой-нибудь самодур, а нормальный, мыслящий человек. Их тысячи, целое войско, и очень много работы. Шикарная практика! Они называют себя «хасары», а внешне похожи на… Ты можешь представить войско Тамерлана? Вот что-то подобное, только без мохнатых шапок. Лошади такие же, как на земле; еда – бараны, свинина, всё очень вкусно. То же телосложение, та же кровь, тот же страх, та же мука, когда умирают.
Света слушала очень внимательно.
– А барьер общения?
– Нет никаких барьеров! Такое ощущение, будто кто-то или что-то переводит нас, делает понятными друг другу.
Света молчала. Вопросов было много, мелькали сомнения, но главное она видела перед собой: абсолютно чистые глаза Игоря. Он говорил правду!
– Как это получается?
– Не знаю! Но на деле просто ложусь, засыпаю и просыпаюсь уже там.
– Может быть, всё же сон? Какой-то особый вид, незнакомая фаза?
– Сначала думал, что так, а потом доказал себе множество раз, что реальность.
Он рассказал ей про скальпель и про то, как проносит бинты. Показал пустые коробочки из-под мазей.
– Оттуда не могу взять ничего, это непостижимо. Когда возвращаюсь обратно, то ни швов, ни грязи, ни даже усталости после бессонной ночи не остаётся. Хотя… Есть одна вещь, доказательство, пусть непрямое. Смотри.
Он встал и выпрямился. Лицо стало очень спокойным.
– Света, сколько мне лет?
Она смутилась:
– Сорок восемь, Игорь Анатольевич, все знают.
– А сколько ты видишь?
Она задохнулась:
– Поняла! Замедлен процесс старения!
– Почти вполовину! Переход в пространстве «забирает» те часы, которые я провожу там. Он как бы компенсирует мне время, которое потратил, гасит его. Ты понимаешь? Я должен быть слегка поседевшим, кожа – другой, зрение… Так сколько? Давай напрямую!
– Сорок, самое большее. Игорь Анатольевич, вы ведь не занимаетесь спортом?
– Какой спорт! Работаю в две смены. Они ведь, как дети: стоит оставить ненадолго – сразу инфекция, грипп.
– Они гриппом болеют? – смеётся.
– И гриппом, и корью, и всеми болезнями, как на Земле. Мне от этого легче: всё знакомо, не нужно делать анализов, по внешним симптомам читаю.
Они говорили долго. Она верила, верила!
– Почему ты мне веришь? – спросил он, наконец.
Света задумалась.
– Начистоту?
– Только начистоту!
Она стеснялась, но всё же сказала:
– У меня раньше бывало: во время операции смотрю в раскрытую рану и думаю: у них там свой мир. Клетки, бактерии, обмен веществ. Всё разумно, точно, взвешено. Такое ощущение, что они мыслят. Может быть, даже реагируют на нас: «Что вы тут делаете, ребята, зачем раскрыли наши тайны?!» А мы копаемся, режем, потом зашиваем, и они опять продолжают свою работу.
Игорь смотрел с любопытством, слушал внимательно, лёгкая и очень ласковая улыбка не сходила с губ.
– Ты прелесть, – сказал, склонив голову. – Ты сохранила взгляд ребёнка. Ведь мы все так чувствуем поначалу, а потом привыкаем к чуду и перестаём удивляться.
– Смеётесь? – прячет глаза.
– Не смеюсь, восхищаюсь! Потому что знаю тебя, как серьёзнейшую медсестру, и вдруг – подарок.
Он замолчал, сам смутился. Но Света успела понять. Как ни в чём не бывало, продолжила:
– Вот и этот мир, о котором вы говорите, может быть, лишь один из сотен миров. Они все – здесь, рядом с нами, но скрыты от глаз. Мне легче поверить в то, что они существуют, чем в то, что их нет.
Она любовалась им, сидящим напротив, а потом просто вздохнула:
– Вот и всё!
Они засмеялись, но каким облегчённым был этот смех!
– Так, Игорь Анатольевич, в чём моя помощь?
Он помолчал. Подумал.
– Прошу у тебя одну ночь. Идём со мной. Посмотри, понаблюдай, послушай. Хотя даже не знаю, смогу ли провести тебя за собой. Я очень рискую: ведь если ничего не получится, ты навсегда останешься с мыслью, что твой коллега – сумасшедший!
Она резко подняла руку и прикрыла его губы. Глаза стали серьёзными. На мгновение ей показалось, что сейчас отважится, погладит его по лицу, но сдержалась, медленно убрала ладонь. «Мне страшно», – подумала, а сама сказала:
– Идём.
Он понял, почувствовал.
– Света, не надо бояться. Риск, конечно же, есть, но вот я прохожу туда и обратно многие годы, и ни разу, ни единого раза не остался там, ни одной накладки. Иначе бы я не позвал тебя. Рискнём?