Связанные судьбой. Притяжение сирен

Но разубеждать я ее не буду – пусть уж лучше идеализирует.

Возможно, самое время попросить ее кое о чем. Я облек свою просьбу в шутку, а сам внимательно проследил за выражением ее лица:

–Ну, я мог бы использовать свой дар… с твоего согласия, ?говорю я, хитро улыбаясь, ?ты сразу забыла бы своего бедолагу.

Мила изумленно уставилась на меня, приоткрыв рот, а потом забрала свою руку.

–Подумай об этом, ?продолжаю я уже серьезнее, ?я бы наложил на тебя заклятие, а потом мы бы уехали, куда угодно. Где бы ты хотела побывать? Мы могли бы оказаться там уже завтра, ?я смотрю ей в глаза, стараясь убедить ее, уговорить.

Прошу тебя, Мила, позволь мне это!..

–У меня скоро экзамены, ?пробормотала девушка.

В конце концов, чего тут такого страшного? Я никогда не причинил бы ей вреда. Она полюбит человека, богатого и красивого, который уже ради нее готов на все. Разве не об этом мечтают люди – иметь возможность выбирать, кого им любить? У нас, сирен, есть такая возможность. Ей только нужно побороть свой страх, и она будет счастлива. Мы будем счастливы. Я, наконец, буду счастлив!..

–Все равно, мое предложение в силе.

–Я подумаю, ?отвечает Мила.

Меня накрыло волной радости. Она не отказывается, а значит рано или поздно согласится! Я поднес ее руку к губам, прижал к своей щеке и на секунду полностью растворился в этом всепоглощающем чувстве.

Заметив на ее лице волнение, я усмехнулся. Я предаюсь мечтам о нашей будущей взаимной любви, а ее, как всегда, интересует только секс. Решив слегка ей подыграть, я снова поцеловал ей руку, но ее волнение быстро передалось мне, и я понял, что это плохая идея. В конце концов, я сдамся, но не сейчас.

С трудом оторвав взгляд от ее приоткрытых влажных губ, я на секунду закрыл глаза. Сколько я буду играть в эту игру? Когда-то мне казалось, что я и одного дня без этого не смогу выдержать. Желание, которое вызывают сирены, сверхъестественно сильно, но любовь, которую она во мне пробудила, во сто крат сильнее.

Стараясь отвлечься, я завел непринужденный разговор:

–Говоришь, у тебя скоро экзамены? Ты уже решила, кем станешь, когда вырастешь? ?спрашиваю я поддразнивающим тоном.

Вопрос – в самый раз для пятилетней, и Миле это не понравилось, она немного покраснела, и казалось, с трудом удержалась от того, чтобы показать мне язык.

–Да, представь себе, решила!

–И кем же?

–Я давно мечтаю стать врачом, ?Мила слегка смущается, словно признается в чем-то очень важном, личном.

Почему-то я плохо представляю ее в роли врача, она такая мягкая, романтичная.

–А ты не боишься вида крови? ?я стараюсь говорить серьезно.

–Ты прямо, как моя бабушка! ?смеется девушка. ?Она думает, я уйду из института, как только увижу первый труп! Нет, не боюсь.

Да, она и правда намного сильнее, чем кажется на первый взгляд.

–И чем тебя привлекает эта работа?

–Я хочу помогать людям, ?Мила снова смущается.

Ну, теперь все понятно! Я видел доброту в ее глазах, в ее поступках. Узнавая ее все лучше, я люблю ее все больше, хоть это и кажется невозможным. Эта чистота, доброта, мягкость… Откуда она такая? Само совершенство, в обличии прекрасной чаровницы-сирены.

Я так устал бороться с собой… Я презирал себя за эти чувства, а должен был презирать за ту ненависть. На секунду я очистился от злости, эгоизма и гордыни, и просто восхитился ею, просто позволил себе любить ее.

Как жаль, что хватило меня ненадолго…

Глава 4. Ответное чувство

Мила, Мила, Мила… Дела требуют моего присутствия в Москве, но… да пропади они пропадом, эти дела! Это же просто хобби, спасибо родителям, в деньгах я никогда не нуждался.

Я купил годовой абонемент в фитнес-клуб – знаю, это глупо, но я не хочу больше встречаться с той девушкой, даже случайно. Она – живое напоминание о моей измене, если это можно так назвать.

Сегодня я не стал качаться, решил просто искупаться в бассейне. Проплывая на спине, я смотрел на свое отражение в глянцевой поверхности потолка.

Если уж я вспомнил о родителях… Я, как мне казалось, всегда искал девушку, максимально непохожую на мою мать. И вот, нашел. Неужели я действительно подпал под ее биополе случайно, и мы вовсе не совпали? Безумие.

При мысли о матери я снова почувствовал себя маленьким мальчиком. В последний раз мы виделись три года назад – случайно встретились в Каннах во время кинофестиваля. И я сразу же оттуда уехал.

Отношения у нас непростые, вы уже могли догадаться.

В детстве, она казалась мне богиней – спокойная, лучезарная, поражающая чувством собственного достоинства и холодной проницательностью. В нашем доме все и уважали ее, и любили, и боялись. Я не был исключением.

Отец тоже перед ней преклонялся, да у него и выбора не было, как я выяснил позже. Он знал, что она сделала с ним, мы даже говорили об этом.

–Почему же ты просто не уедешь? ?недоумевал я.

–Куда я поеду? Она – все, что мне нужно, ?отвечал отец.

Мой папа был добрым, рассудительным, чертовски хорошим человеком. Возможно, он согласился бы на эту роль, даже если бы на нем не было самого сильного заклятия.

–Но если ты знаешь, что она манипулирует тобой…

–Сынок, ?улыбался папа, ?такую любовь невозможно описать словами. Она существует помимо меня и ее. Это… нечто совершенное. Мне нет никакого дела… да, собственно, ни до чего.

И этим все сказано. Должно быть, так себя чувствуют души в раю – им ни до чего нет дела, и любовь – все, что им нужно.

В подростковом возрасте я устраивал скандал за скандалом, и мать какое-то время это терпела, а потом просто наложила на меня заклятие. Я стал ее рабом до самого восемнадцатилетия. И я был не против, точь-в-точь, как отец.

В каком-то смысле я могу ее понять… нет, не могу. В день совершеннолетия я получил доступ к своему траст фонду и уехал, разорвав эту порочную связь. И выяснил, что моя мать – холодная, бездушная стерва, годами полоскавшая мне мозги.

–Сынок, ?как редко от нее можно было услышать ласковое слово! ?я надеюсь, ты понимаешь, почему я так поступила. Родители несут ответственность за своих детей, и я знала, что в восемнадцать ты станешь самостоятельным и сможешь сам принимать решения.

–Я принял решение.

–Надеюсь, ты сможешь простить меня.

У меня тогда сжалось сердце – не представляете, как редко моя мать говорила такие вещи! А уж дождаться от нее извинений – это вообще что-то из ряда вон выходящее. Возможно, где-то там, глубоко в ее ледяной груди, бьется настоящее человеческое сердце. Просто ей сложно выражать свои чувства, тем более по отношению к заколдованным ею зомби. Но я так никогда не узнаю, так ли это.

–Ты всегда можешь вернуться домой. Я люблю тебя, ?было слышно, что ей трудно говорить, но не от переполняющих ее эмоций, а просто у нее слова в горле застревают.