Как избавиться от жениха

Секунду-другую Саша всматривался в Маринино лицо, затем кивнул, а его губы расплылись в хулиганской улыбке. Правой рукой он обнял ее за плечи и прижал к себе так тесно, что Марине ничего не оставалось, как положить свою левую руку ему на талию.

Взглянув искоса на приближающуюся и уже заинтересовавшуюся зрелищем Эльвиру Анатольевну, Саша легким поцелуем коснулся ее виска.

– Спокойно, дорогая, расслабься. Подруга Роминой мамы получит полноценную пищу для выводов.

Расслабишься тут, как же. Идея хорошая, жаль только, трудновыполнимая, а может быть, и вовсе невыполнимая. Почувствовав под своей рукой его мускулистый торс и его сильную руку на своих плечах, Марина остро ощутила Сашину близость. Она была смущена и своей реакцией на него, и тем, что помимо ее воли инициатива в одно мгновение оказалась в его руках. Наверное, надо было что-то сказать или сделать, чтобы ситуация не вышла из-под контроля, однако она понимала, что момент все равно уже упущен. К счастью, необходимость переключиться на более насущные проблемы прервала очередной приступ самоанализа.

За приближением Эльвиры Анатольевны Марина наблюдала, находясь в состоянии какой-то заторможенности. В глазах заинтригованной женщины отразилась сложная гамма быстро сменявших друг друга эмоций. Сначала это были вопрос и недоумение, затем подозрение и, как следствие, осуждение. Вне всяких сомнений, она просто сгорала от любопытства, но обстоятельства были явно против нее, да и место было не слишком подходящим. И тут Марина сделала ей поистине королевский подарок.

– Здравствуйте, Эльвира Анатольевна, – первой сдержанно поздоровалась девушка.

– Здравствуйте, Мариночка! – Борьба между любопытством и долгом перед иностранными гостями была быстрой и неравной. Победило любопытство. Эльвира Анатольевна извинилась перед своими спутниками и, оставив их рассматривать Вольтера, сидящего в кресле, работы Жана Антуана Гудона, подошла к притягивавшей ее парочке.

– К моему Дмитрию Яковлевичу приехали коллеги из Ванкувера, – с гордостью пояснила Эльвира Анатольевна, – вот мы и отправились с утра пораньше выполнять культурную программу, а что вы здесь делаете? Я думала, что сегодня вы с Ромой поехали за город или… у вас тоже гость? – Эльвира Анатольевна, не сводя глаз с Саши, кивнула в сторону своих гостей, осмотревших уже и Вольтера в кресле, и бюст Вольтера работы все того же Гудона, а теперь разбредающихся по залу. Голос ее постепенно полз вверх и, добравшись до конца этой, в общем-то, нелепой фразы, как-то завис. С другой стороны, должна же она была что-то сказать, чтобы направить беседу в нужное русло.

– Рома действительно вроде собирался, – небрежным тоном произнесла Марина, – ну а у нас с Сашей другие планы…

– Как же так? Вы что поссорились? – Эльвира Анатольевна выглядела несколько растерянно: ее худшие опасения, судя по всему, пока не подтверждались, но ситуация явно ее тревожила.

– Собственно говоря, нет… – Марина почувствовала, что Сашина рука крепче сжала ее плечо. Искоса взглянув на своего спутника, она заметила, что он с демонстративно скучающим видом смотрит в окно на Александровскую колонну. И тем не менее она готова была поклясться, что Саша ни на секунду не выпускает из поля зрения ни ее, ни Эльвиру Анатольевну. – Видите ли, мы с Ромой расстались.

Глаза Эльвиры Анатольевны округлились, а рот открылся, закрылся, потом снова открылся. Сашина рука на плече Марины расслабилась. Тем временем Эльвира Анатольевна слегка пришла в себя и попыталась прояснить ситуацию, правда, последствием стресса было явное уменьшение ее словарного запаса.

– Как же так? – только и смогла выдавить она из себя.

Марина пожала плечами.

– Похоже, наши взгляды на жизнь не совпадают почти ни в чем.

– Но…

– Извините, но нам пора, – решительно вмешался в разговор Саша, его голос звучал чуть надменно, а объятие стало опять более крепким.

При том, что они разыграли эту сцену, казалось, что он и в самом деле старается оградить свою девушку от докучливой собеседницы. Господи! Кажется, это было бы замечательно, если бы действительно было так.

Столь же решительно, хотя куда более нежно, он обратился к Марине:

– Пойдем, радость моя, нам действительно пора. – Саша активно демонстрировал свои права на нее и то, что не потерпит вторжения на свою территорию.

Марину это ужасно развеселило, стараясь не рассмеяться, она потерлась лбом о его подбородок и, подняв глаза, с интересом посмотрела на своего партнера: он великолепно вошел в образ. У нее даже мелькнула шальная мысль: а что, если ей не показалось, что, если Саша в самом деле видит в Роме соперника? По идее это должно было насторожить ее, поскольку собственнические инстинкты поклонников Марине никогда не нравились. Время от времени подобные собственники появлялись на ее горизонте, но быстро с него исчезали. Исключением стал только Рома, несмотря на то что пытался контролировать не только ее действия, но и ее взгляды. Можно ли объяснить подобное иначе, кроме как временным затмением? Впрочем, смягчающие обстоятельства у нее все-таки были… От этих вихрем проносившихся мыслей Марину отвлекла опять-таки ее собеседница.

– Ах, Мариночка! – Эльвира Анатольевна нервно оглянулась на ожидавшую ее компанию, осмотревшую уже не только Вольтера, но и все, что можно было осмотреть в этом зале, а потому двинувшуюся в следующий. Эльвира Анатольевна на секунду потеряла нить разговора, затем, собравшись с мыслями, решила все-таки попытаться спасти Марину от опрометчивого шага.

Она положила руку на правый локоть девушки и слегка притянула к себе. Тут же Марина почувствовала, что Саша также тянет ее к себе. Ей сразу почему-то вспомнился второй или, кажется, все же третий закон Ньютона, согласно которому сила действия равна силе противодействия. Эльвира Анатольевна доверительно склонилась к самому уху девушки, а ее голос зазвучал со всей возможной проникновенностью:

– Ну что у вас случилось, дорогая? Ведь вы были такой хорошей парой!

Марина предпочла ответить вопросом на вопрос.

– Разве было бы лучше, если бы все наши разногласия вылезли наружу уже после свадьбы? – пожав плечами, она выразительно посмотрела за спину своей собеседницы, где в нетерпении топтались заждавшиеся иностранные гости.

Обернувшись, Эльвира Анатольевна вынуждена была вспомнить о законах гостеприимства и торопливо попрощалась.

Они медленно шли в обнимку, время от времени задерживаясь перед какой-нибудь картиной и демонстрируя возможным наблюдателям свое полное к ним безразличие. Молодые люди ни разу не оглянулись, пока оставалась даже призрачная возможность того, что Эльвира Анатольевна могла их видеть. Вообще-то опасность давно миновала, но Саша убрал руку с Марининых плеч, только когда они почти дошли до деревянной лестницы на третий этаж. Ее рука тут же соскользнула с его талии. Испытывая одновременно облегчение и разочарование, Марина в очередной раз предпочла не зацикливаться на противоречивости собственных чувств.

– Ну, как думаешь, Мариночка, мы справились? – жизнерадостно вопросил Саша.

– Вполне. Если, конечно, не считать того, – в ее не менее жизнерадостном тоне все же прорвались сварливые нотки, – что ты не оставил ей простора не только для домыслов, пожалуй, ей и выводы делать самой не придется.

Саша насмешливо приподнял брови.

– Для тебя это так важно?

– Не так чтобы очень, – фыркнула Марина. – Мы перешли на ты?

– Ты была невнимательна. Все началось с Эльвиры Анатольевны, ну а после… не возвращаться же к холодному и официальному «вы».

– Пожалуй, – согласилась Марина, останавливаясь у лестницы. – Ну что, идем смотреть Моне и Ренуара?

– А как насчет остальных? – поинтересовался Саша, галантно подавая ей руку.

– По-разному. Если не возражаешь, мимо некоторых я пройду, не слишком задерживаясь.

– Не возражаю, даже если речь идет о моем любимом художнике, – заверил ее Саша. – Но могу я все же полюбопытствовать, мимо кого ты собираешься пройти, не слишком задерживаясь?

– Например, Пикассо к моим любимым художникам не относится, – уклонилась от прямого ответа Марина.

Саша издал картинный вздох облегчения.

– Ты меня успокоила. По крайней мере по этому пункту.

5

Выйдя из Эрмитажа, Саша и Марина перебежали дорогу на желтый свет и, не сговариваясь, пошли по набережной в сторону Троицкого моста.

Как ни странно, ветер у самой воды был не столь уж сильный, хотя, возможно, он немного стих, пока они бродили по музею. Тем не менее медно-рыжие пряди Марининых волос плясали на ветру подобно языкам пламени, постоянно попадая в лицо, но убрать их оказалось не так-то просто. И Саша, конечно же, пришел ей на помощь. Его руки касались ее затылка, висков, лба. А ее сердце в который раз уже сегодня замирало от этих легких прикосновений. Застегивая заколку, он глухо пробормотал:

– Вообще-то считается, что мужчинам доставляет удовольствие не закалывать, а распускать женщинам волосы.

– А это не так? – почти прошептала Марина и покраснела. Слова сорвались с языка прежде, чем она успела подумать о том, что говорит.

Не отрывая от ее лица потемневших глаз, Саша нежно заправил ей за ухо опять выбившуюся из заколки прядь.

– Так. Но, оказывается, наоборот тоже может быть весьма… волнующим процессом, – добавил он с чуть растерянной улыбкой.

Еще какое-то мгновение они стояли, глядя друг другу в глаза, одна Сашина рука лежала на Маринином плече, другая все еще ласкала ее волосы. Господи! Только этого ей не хватало! Не успела разобраться с одним, а уже буквально околдована другим. Именно околдована, и слова-то иного не подобрать. Никогда в жизни ничего подобного с ней не происходило. За все ее двадцать шесть лет. Возраст, конечно, отнюдь не критический, к тому же она всегда отдавала себе отчет в том, что обладает весьма скромным опытом в этой области, но ее уже начинало беспокоить собственное легкомыслие. Вернее сказать, полное отсутствие здравого смысла, редкие проблески которого она в основном игнорировала. Вероятно, срабатывал инстинкт самосохранения, поскольку гораздо спокойнее не замечать, что делаешь глупости. А может, это и впрямь были происки звезд?

Марина судорожно сглотнула и отстранилась. Чтобы скрыть смущение, она достала из сумки темные очки, тем более что солнце в самом деле ярко сияло на безоблачном голубом небе. Усмехнувшись, Саша тоже вытащил из нагрудного кармана очки и нацепил их. Теперь, отгородившись от Марины темными стеклами, он мог беззастенчиво рассматривать ее. Она вспыхнула под его взглядом, однако глаз не отвела. В конце концов, чем она хуже? Или лучше? Тут ведь как посмотреть, самокритично подумала Марина.