Стоит попробовать

В принципе подруга была права относительно кулинарных способностей Александры, так что, проявляя великодушие, Зиночка не стала говорить вслух все то, что она уже сказала про себя по поводу слипшихся макарон.

– К сожалению, готовит теперь по большей части Сашенька, – заметила она с грустью, – я со своей работой лишаю ребенка детства.

– Ты чего это, Зинуля, захандрила? – Галина усмехнулась, как показалось Зине, двусмысленно. – Еще и самобичеванием занялась…

Сверкнув на подругу глазами, Зина молча забрала у нее шубу, чтобы повесить на вешалку.

– Между прочим, божественный аромат. – Галина отдала должное аппетитному мясному запаху.

– О господи! – Не донеся шубу до вешалки, Зиночка сунула ее обратно в руки подруги и кинулась в кухню. Только сейчас она осознала, что пока еще аппетитный мясной запах стал слишком уж сильным.

– Зинуля, – вслед за ней на пороге кухни появилась и Галина, – это не твою ли дочь я сейчас видела в обществе совершенно потрясающего огромного коричневого, можно сказать, шоколадного, ньюфа? Они как раз переходили дорогу, когда я подъехала к светофору, с ними была еще какая-то девица.

Зная страсть подруги к собакам, Зиночка усмехнулась.

– Мою. «Какую-то девицу» зовут Ксюшей, она и есть хозяйка приведшего тебя в восторг ньюфаундленда. А его зовут Лео. – Зина вытащила из духовки мясо и с облегчением убедилась, что успела как раз вовремя. – Все, Галочка, быстро мой руки.

– Потрясающий экземпляр! – донеслось из ванной: Галина все никак не могла успокоиться и продолжала бурно восхищаться только что виденной псиной.

За стол Галина уселась с нарочито тяжелым вздохом: перед ней стояла тарелка с количеством еды, вполне нормальным для голодного человека, но для отчаянно старающейся похудеть женщины такая порция была настоящим вызовом.

Ответив ей невинным взглядом, Зиночка с милой улыбкой взялась за нож и вилку. Совесть ее не слишком мучила, и вовсе не из-за душевной черствости, а потому, что она знала: ни одна диета подруги все равно не продолжалась более трех-четырех дней, по прошествии которых, Галина срывалась и набрасывалась на еду с аппетитом куда бо?льшим, чем та еда порой заслуживала. Незначительные результаты нечеловеческих усилий шли насмарку, и даже появлялись совсем уж незапланированные граммы, доходившие порой до килограммов. Так что по большому счету Зиночка спасала подругу от столь грустной перспективы. Отправив в рот очередной кусочек мяса, она в качестве хозяйки дома начала светский разговор:

– Галочка, твой визит, дорогая, мне очень приятен, но вот уже около получаса меня интригует вопрос, с каких пор дорога от твоей работы к твоему дому проходит мимо моего дома?

– Сегодня машина в моем распоряжении, – сообщила Галина, которая никогда не упускала возможности сесть за руль семейного автомобиля. Не отставая от подруги в темпе поглощения мяса и макарон, она приступила наконец к официальной цели своего визита: – Наш директор все-таки сдался и вместо поисков постоянного преподавателя математики, который каждый раз почему-то оказывается временным или даже кратковременным, готов снова пасть к ногам совместителя, который за весь семестр не сделал ни одной попытки от нас сбежать. То есть к твоим. На меня возложена дипломатическая миссия убедить тебя, Зиночка, поработать у нас в следующем семестре. Можем также поговорить о совместительстве на более длительный срок, поскольку нам бы и впредь хотелось иметь у себя столь квалифицированного и добросовестного преподавателя. – Галина подцепила на вилку и отправила в рот очередной маринованный корнишончик. – Обалденные у тебя огурчики!

Выслушав столь лестные замечания как в свой адрес, так и в адрес своих маринованных огурчиков, Зиночка своим ответом продемонстрировала, что и ей не чужда дипломатия.

– Галочка, надеюсь, ты помнишь, что с самого начала мы договаривались только об осеннем семестре? – Она на секунду замолчала. – Ты же знаешь, что количество учеников у меня сейчас будет только расти. Тем не менее я бы даже подумала о вашем предложении, если бы удалось согласовать мое расписание в техникуме с моим расписанием в институте. Но это невозможно!

– Не забывай, Зинуля, что расписание в моих руках, – самодовольно улыбнулась Галина. – А я, между прочим, с самого начала имела в виду тебя и на следующий семестр тоже.

Зиночка смерила подругу скептическим взглядом.

– Ты, Галочка, можешь иметь меня в виду сколько угодно, от этого расписание на следующий семестр у нас в институте быстрее не появится. Лично я своего пока не знаю, – сказала она с известной долей раздражения, поскольку считала, что расписанию невредно было бы и появиться уже. Она тоже подцепила вилкой почти микроскопический корнишончик и посмотрела на него с неодобрением, как будто этот малыш был виноват в отсутствии расписания.

Галина выдержала паузу. С помощью хлеба она подобрала с тарелки все крошки мяса и, только проглотив последний кусочек, небрежно объявила:

– Не считая подготовительных курсов – здесь все так же, как и в этом семестре, – в следующем семестре у тебя шестнадцать часов в неделю.

Об этом Зиночка и сама знала, поскольку количество часов определяла кафедра. Тем не менее на подругу она посмотрела с некоторым интересом.

Галина между тем продолжила все тем же небрежным тоном:

– Два лекционных потока и две группы по два и четыре часа[3 - На нечетной неделе два часа, на четной – четыре.] и одна группа – четыре часа. Расписание по неделям у тебя постоянное, поскольку потоки и группы с чередующимися парами просто меняются местами. В понедельник и вторник по шесть часов, правда, в понедельник есть окно, а в четверг – четыре часа, – перечисляла она, делая вид, что не замечает ни открытого от изумления Зининого рта, ни так и не донесенного до него огурчика. – Более подробная информация у меня в сумке.

Поскольку Зиночка так и не проронила ни одного слова, Галина наконец «заметила» ее остановившийся взгляд и снизошла до объяснений:

– Я просто позвонила вашему диспетчеру.

Такое объяснение никак нельзя было назвать исчерпывающим.

Зиночка все еще хранила подавленное молчание, а очень довольная произведенным впечатлением Галина млела в ожидании, когда к подруге вернется дар речи.

– Просто позвонила! – Дар речи к Зиночке наконец вернулся. – Тяжелый характер нашей Ларисы Михайловны известен всему институту. Я даже не знала, что уже есть расписание! Светка вчера к ней ходила, так она ее просто послала, заявив, что расписание еще не готово. Причем так заявила, что бедняга пришла на кафедру вся в красных пятнах. Говорят, ее даже ректор побаивается. Я имею в виду Ларису Михайловну. Впрочем, и ей не чуждо что-то человеческое, – будучи от природы человеком справедливым, Зина не смогла умолчать о наличии у Ларисы Михайловны человечности. – Когда Сашка была маленькая, ворчать-то она ворчала, но при составлении расписания обычно учитывала мои просьбы. Правда, я никогда не наглела, и просьбы у меня были весьма скромные. – Зиночка оборвала свой экскурс в историю и все так же удивленно обратилась к подруге: – Слушай, Галь, а откуда ты все-таки ее знаешь?

– Ну-у, – протянула Галина, – как оказалось, мы с Ларисой Михайловной живем по соседству, собак иногда вместе выгуливаем. У нее тоже кокер-спаниель. Опять же и корпоративная солидарность что-нибудь да значит. Мы регулярно обсуждаем трудности нашей работы по составлению расписания, при этом я никогда не забываю, что институт много больше техникума, и ее работа гораздо сложнее моей.