– Это мать ее воет, боится, чтобы алкаш этот что-нибудь с дочкой не сделал.
– Денис… а чем тебе поможет экстрасенс?
– Мне нужно точное место в доме, где находится малышка. Тогда я козла этого враз достану. Дом старый, двухэтажный. Кладовки, подвал, чердак, ну, и жилое. У него ружье. Он стреляет из окон и грозится, что девчонку убьет. Может и врет, но проверять не хочу. Поможешь?
–Через полчаса буду.
Алина бросилась в дом, собираться, на ходу рассказывая мужу о происшествии в деревне.
– Мы идем туда вместе,– Алекс решительно распахнул дверь в гостиную.
– И меня возьмите!
Не замеченный ими Вьен, оказывается, все это время шел сзади, все слышал и понял главное– где-то беда.
– Ты будешь там общаться с деревенскими духами?
– У меня черный пояс по карате.
Алекс и Алина изумленно уставились друг на друга.
– Еще один ниндзя в доме?– вздернул бровь Алекс,– Надеюсь, с твоей сестрой нет таких проблем? Боюсь остаться в одиночестве, бедный, неспортивный, не имеющий никаких навыков, заводской менеджер.
Вьен молчал. Алина махнула рукой. Да пусть идет!
Спустя полчаса они стояли возле неказистого двухэтажного деревянного домика, покрытого серым, видавшим виды шифером. Перед стареньким, но свежепокрашенным крыльцом раскинула крону огромная ветвистая черемуха. Алина на минутку представила, как весной эта черемуха, вся цветущая, наполняла округу одуряющим запахом. Во дворе толпился народ. Все тревожно переговаривались и смотрели на окна второго этажа. Алине показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо. Мужское лицо. Она вгляделась, нет, никого. Метрах в десяти, возле сарая, на небольшой копне сена, лежала женщина, видимо та самая, пострадавшая, выброшенная из окна. Возле нее суетились две старушки в одинаковых светленьких платочках. Женщина лежала, закрыв ладошками лицо и тихо скулила. Муж куда-то исчез, рядом с Алиной оставался Вьен, на которого косились, не стесняясь, деревенские. Алина оглянулась и увидела, что к ней подходят, горячо о чем-то споря, участковый с Алексом. Алекс, пытавшийся в чем-то убедить его, наконец, махнул раздраженно рукой, мол, делай, как хочешь. Денис подошел и опустился на колени возле женщины, потянув за собой Алину.
–Так. Перестань выть. Давай, напрягись,– он с силой отвел ее руки от лица, у тебя в доме ребенок, дочка. Нужно ее спасать. Я помогу, мы поможем,– поправился он быстро, скосив глаза на Алину.
–Расскажи нам про дом, про все комнаты, лестницы, двери. Опиши какие-нибудь вещи, там, где черный ход, подвал, чердак. Давай, давай, родная!
Алина покосилась на участкового, зачем ей эти описания? Ей фото нужно.
Женщина шумно выдохнула и схватила участкового за руки, с надеждой заглядывая ему в глаза.
– Родимый! Спаси! Всю жизнь служить тебе буду, мыть, стирать, варить, все, что скажешь. Дочка, десять лет всего, а алкаш этот, как напьется, зверь прямо, не сладить, только убить. Давно бы убила его, урода, да кто ж с девочкой останется, пока я сидеть будуууу,– опять завыла она.
– Мне фото нужно, – склонившись к уху Дениса, прошептала Алина.
–Принесут сейчас,– согласно кивнул участковый, – уже послали, только фотка не очень, из школы, на Новый год класс фотографировался. Там, под елкой, она с подружкой, сейчас мать подружкина ищет, сразу принесет, как найдет.
Следующие десять минут Денис, Алекс и Вьен, склонив головы, что-то чертили в мелкой пыли у сарая, слушая объяснения женщины. Алекс быстро шептал Вьену на ухо, переводя и показывая на окна дома. Вьен кивал. Алина сидела на копне рядом со старушками.
Наконец, через плечо Дениса передали фото, Алина быстро отошла в сторонку, подальше от любопытных взглядов, в темноту деревьев, вглядываясь в изображение, и особо не надеясь. Но, все получилось! Мгновение, и она уже стояла в грязной, захламленной комнате, замерев от страха, ей казалось, что неровный громкий стук ее сердца слышат все люди на улице. Девочка, связанная по рукам и ногам скотчем, лежала без сознания, или спала, на кровати, отгороженной ветхой ситцевой занавеской. У противоположной стены, выглядывая в окно и матерясь, с ружьем в руках, сидел спиной к Алине отвратительный пьяный мужик. Обняв малышку, прижав ее личико плотно к своей груди, чтобы та, если очнется, не вскрикнула, увидев перед глазами незнакомую тетку, и не испугалась, Алина перенеслась в выбранный ею темный уголок деревенской улицы, отгороженный от толпы плотным рядом деревьев. Ей показалось, что позади прошелестели осторожные шаги, но она не обратила на это внимание. Девочка как будто очнулась, пошевелилась и произнесла: «Пи-и-ить»… Алина беспомощно оглянулась, но откуда сверху ей передали открытую пластиковую бутылку с водой. Алина быстро поднесла воду к губам малышки, та сделала несколько глотков и очнулась.
– Спасибо!
Алина хотела повернуться и замерла, услышав знакомый хриплый голос без интонаций:
– Нэма на чэму.
И тотчас на ее голову обрушился удар, от которого она потеряла сознание.
Очнулась Алина уже в деревенской избе, на полу, привязанной к стулу, который, в свою очередь, был примотан к столу. Очнулась от того, что к ее голове кто-то пытался приложить лед, ледяные капли попадали ей за шиворот. Голове, которая гудела, словно колокол, в который ударили, стало легче, но кожа вся покрылась мурашками.
– Не рассчитал удар…– раздался задумчивый голос сверху, а руки продолжали бороться с волосами, неумело пристраивая компресс.
– Черт, это парик!
Алину больно дернули за волосы, и у нее потемнело в глазах от боли. Парик отлетел в угол, туда же полетел компресс. А опасный широкоплечий мужчина, мечта всех рекламщиков, схватив второй, стоящий у стола стул, поставил его напротив Алины задом наперед и грузно сел.
– Значит, вот как ты монаха из монастыря выкрала? Видел я его. В деревне сейчас. И вот я думаю, наш Чеслав, лекарь из лагеря, твоего дяди бывший друг, он тоже вот также внезапно пропал, а? Что скажешь?
Алина молчала.
Стеван, ожидая ответа, медленно рассматривал ее лицо, почти лысую голову, лоб, затем его взгляд переместился на глаза, здесь задержался, и продвинулся дальше, скользя по носу, губам, шее, и вдруг метнулся снова к лицу, вернее, ушам, к мочкам ушей, в которых, теперь не прикрытые волосами, сверкали серьги с изумрудами.
– Откуда… Откуда у тебя эти серьги? Я лично знаю ювелира, который их делал…
Алина молчала.
Стеван выхватил телефон, набрал длинный номер и замер, ожидая ответа.
– Леша? – заговорил он по-французски, – ты нашел свою спасительницу, помнишь, я для тебя серьги заказывал в Белграде? Нашел -таки? Ну, ты, как всегда. Везунчик. Опиши мне ее. Нужно. Прямо сейчас.
Слушая, что говорит на том конце Леша Лаки, он кивал головой.
–Да, да, невысокая, худенькая, асимметричное каре до плеч?
Стеван посмотрел на лысую Алинину макушку и хихикнул.
– Глаза… серые, почти прозрачные… да, понял. Исчезла внезапно? Как будто испарилась? Почему я спрашиваю? Она передо мной сидит. И знаешь, брат, она русская. Живет в России.
Он послушал еще немного, и, явно насмехаясь, проговорил:
– Сам ты чех. Я потом перезвоню.
И кинул телефон на подоконник.
Подойдя к Алине, Стеван присел на одно колено и начал бережно распутывать веревки на ее руках и ногах.
– А я тот самый друг Леши Лаки, которого он выкупил с помощью этих изумрудов. Ты спасла Лешу от акул, а меня от лютой смерти.
Алина молчала.
Вдруг хлипкое окно, напротив которого сидели на полу Алина и Стеван, разлетелось на куски стекла и древесины, и в комнату влетел, сгруппировавшись, Вьен. Он двумя огромными скачками пересек пространство комнаты и, через секунду после появления, стоял, прижав чей-то охотничий нож к сонной артерии Стевана. Тот и не думал шевелиться, он так и не встал с колен, после того, как развязал Алину, до сих сидя перед ней. Следом в не менее красивом прыжке в комнате появился Денис с табельным оружием, он шагнул вперед и вбок и прислонился спиной к стене, направляя ствол на наемника. А третьим… Алина почувствовала острый прилив гордости и благодарно улыбнулась. Третьим менее эффектно, в окно влез ее муж, держащий в руке смешной огромный топор. Он сразу бросился к Алине, ревниво оттесняя Стевана, и оглядывая ее всю, проверяя, нет ли где повреждений.
Алина сбросила уже развязанные веревки, легко встала и потянулась.