Разбуди меня вчера

Замерла перед дверями:

– Ты забыла, – Ридж протянул мне ноутбук и, видя его подавленный взгляд, с благодарностью приняла подарок.

Дэнди подошёл ближе, ласково проведя ладонью по моим колючим волосам, завёл руку за шею и, притянув к себе, нежно поцеловал в губы.

– Всё будет хорошо, малыш, – прошептал, поглаживая пальцами мою пылающую щёку. – Однажды всё наладится. Я обещаю. Ты только моя, Джес, и я сделаю всё, чтобы ты была счастлива.

И почему он вечно акцентирует на этом «только моя» внимание?

И почему вдруг дышать стало так трудно?

И куда все слова подевались?

И почему вдруг этот извращенец-рокер сейчас не кажется таким уж и извращенцем-рокером? Очень даже симпатичный, особенно с этой его новой причёской. А от признаний так и вообще крышу сносит…

И с чего это в животе так приятно защекотало?

– Я пойду, – попятилась назад, заскочила на кухню, подобрала телефон с барной стойки и уже направилась к дверям, как пушистое создание по имени Оззи вдруг оказалось на пути и с громким мурлыканьем принялось тереться о мои ноги. По привычке отскочила назад, зажав нос ладонью и клянусь… эта кошка настолько обиженно на меня поглядела, что внутри вновь что-то болезненно сжалось. Словно я и кошку жестоко предала.

Покосилась на Риджа – наблюдает. Присела перед Оззи и почти невесомо потрепала по холке. Вдохнула поглубже и… как и ожидалось – никакой аллергии!

Ключи от квартиры оказались во внутреннем кармане кофты, что логично, потому что я сама туда их и положила, перед тем как отправиться на вечернику к соседу.

Ну а вот и моё жилище, собственно. Квартира, как квартира, такая же, как и в прошлый раз, когда я впервые очнулась в этом мире. Ну хотя бы по этой части мой кошмар изменений не предусматривает.

Хотя… моего старенького ноутбука действительно нет. Стол пустует, не считая уродливого кактуса в не менее уродливом горшке, в стиле того, что украшал спальную Дэнди.

Может это что-то вроде парных кактусов? Нет, ну а что?

Решив не терять зря времени и поскорее отправляться на поиски новости, которая способна меня шокировать до такой степени, что повезет очнуться, приняла душ, высушили волосы привычным способом, с помощью фена и зубчатой расчёски и открыла гардеробную.

А вот тут сюрприз.

И где вся моя одежда? Нет, одежда-то есть, но явно не того фасончика, который предпочитаю носить я.

Спокойно. Вдох/выдох. Крепко зажмурилась и несколько раз негромко повторила:

– Всего лишь сон. Всего лишь сон. Для сна это нормально, тут и так всё с ног на голову перевёрнуто, подумаешь теперь ещё и гардеробная, как у проститутки! Было бы из-за чего переживать!

Нашла вполне сносные джинсы и серую футболку, что лежала в стопке среди полупрозрачных ночных сорочек. А вот обнаружить кроссовки среди десятков коробок с туфлями всевозможных цветов и моделей оказалось той ещё задачей.

Заглянула на кухню и тут же вышла обратно, так как аппетита не было никакого. Плюхнулась в кресло у окна, сжала в ладони мобильный и, сквозь тонкую тюль, глядя на безоблачное летнее небо принялась распутывать клубок из собственных мыслей.

Утишает одно – где бы я ни была и какими бы странными ни были окружающие меня люди, всё это ненастоящее, фальшивка, как дешевое кино с треском провалившееся в прокате. И если я хочу выбраться из этой неудачной киноленты нужно проверить теорию «эмоционального потрясения».

Суд – подходящий способ узнать о себе что-то новенькое, вот только… что если я испарюсь прямо посреди судебного слушания? Просто возьму и растаю в воздухе? Это ведь так происходит?.. В таком случае, когда вернусь сюда в следующий раз (надеюсь, что не вернусь), вполне вероятно, что меня запрут в какой-нибудь научной лаборатории и будут ставить опыты, как над крысами, выясняя, кто я, чёрт возьми, такая… По сути, я ведь одна на два мира, так? Или нет? Кто-то ведь носит всю эту проститутскую одежду.

Ударив себя по коленям, поднялась с кресла и принялась мерять гостиную шагами.

А что если… что если до суда не доводить? Что если встретиться с кем-то вроде Шелдона и попросить его рассказать по каким причинам моё имя вообще фигурирует в каком-то там деле? Да простит меня Шелдон, но ведь на самом деле он давно уже мёртв, а какие у мертвецов могут быть чувства?..

Что касается Риджа, этому парню лучше пока на глаза не попадаться. Понятия не имею о чём вообще с ним разговаривать! И чувствую себя в его обществе уж слишком напряжённо. Да ещё и с поцелуями постоянно лезет…

Боже, прямо чувствую, как в мозгу происходит короткое замыкание, и вот-вот посыплются искры!

Набрала стакан холодной воды и залпом осушила.

Ну вот… опять паника накатывает.

Ещё воды!

«Ну же, Дэнди! Чем ты там занимаешься?! Так сложно меня разбудить?!»

Вооружившись мобильным направилась обратно в гостиную.

Что ж, посмотрим. Куча фото: я и Ридж обнимаемся, я и Ридж целуемся, я и Ридж держимся за руку, я и Ридж… упс, 18+. Как неловко-то.

Я спала с ним?

Ха. Ха.

Разумеется, я с ним спала! Мы год как встречаемся!

И смс все только от Дэнди, будто мне больше никто и не пишет. В набранных – несколько незнакомых номеров, в пропущенных – Ридж, мистер Родригес и… Блэр?

Блэр! Ну конечно! Почему сразу о ней не подумала? Эта добрейшей души женщина мне как мать родная! Ей уже за шестьдесят, своих детей у Блэр нет, муж уже как лет десять назад скончался от пневмонии, а судьба до сих пор подкидывает неприятные сюрпризы. Месяц назад, например, её древний «форт» угнали прямо посреди белого дня, а ещё месяцем раньше Блэр подвернула ногу и до сих пор пользуется тростью для опоры. Я часто говорила ей, что удача всегда обходит её стороной, поэтому нужно быть максимально осторожной даже во время обычного чаепития, на что с тёплой улыбкой Блэр отвечала: «Ты – моя удача, Джес. Самый большой и драгоценный подарок из всех, каким может наградить Господь».

А я уже говорила, что понятия не имею кто мои родители?..

Блэр заменила мне мать. Сколько её помню, она работает поваром в детском приюте при католической церкви в Клифтоне. Там мы собственно и познакомились. Мне было десять, когда Блэр взяла надо мною опеку и предложила переехать к ней. Ну, в смысле переехать – перебраться в её дом, который находился в трёх минутах ходьбы от места её работы. Там и прошла оставшаяся часть моего детства. Блэр даже позволила ходить в нормальную школу для обычных детей, а не в школу при церкви для детей-сирот. Она говорила, что раз теперь мы с ней полноценная семья, то и должны поступать так, как ведут себя другие настоящие семьи.

В Клифтоне я и познакомилась с Эшли. И несмотря на то, что нас разделяли три года разницы в возрасте, она никогда не относилась ко мне как к ребёнку. Эшли брала меня с собой на взрослые вечеринки, учила краситься и одеваться так, чтобы нравиться мальчикам… А мальчики… ну, тут вы всё знаете. Мне было плевать на всех мальчиков в мире, когда на горизонте появлялся Шелдон Кёртис.

Ну а потом Эшли выросла и поступила в Нью-Йоркский университет, пока я продолжала страдать от скуки на уроках в старшей школе. Тогда на почве тоски по лучшей подруге и её брату я незаметно для себя начала писать. Сначала по строчке о всякой ерунде, потом эти строчки стали перерастать в рассказы и в целые истории. Вскоре и поняла – вот оно, моё призвание!

К тому дню, когда состоялся мой выпускной, вся семья Кёртисов уже перебралась в Нью-Йорк; до него всего час езды от Клифтона. А я уже приготовилась состариться в этом Богом забытом городке, как Блэр преподнесла мне подарок – конверт набитый стодолларовыми купюрами и билет на автобус до города моей мечты.

Я много раз делилась с Блэр рассказами о Нью-Йоркской школе писательского мастерства, о семинарах, о встречах с известными писателями… Это была моя мечта. И Блэр её осуществила, долгими годами откладывая сбережения для того драгоценного подарка, что преподнёс ей Господь.

В общем-то… школа-школой, курсы-курсами, а писателя толкового из меня так и не вышло. Вот, подрабатываю себе в закусочной на полставки и всё ещё надеюсь, что хотя бы к тридцатнику вырастит из меня что-то путное.

И Блэр до сих пор меня поддерживает.

Удивительная женщина!

А я вот за последние два дня ей ни разу так и не позвонила.

Разумеется были на то причины, да ещё какие, но всё же… Надо было хоть смс отправить, что со мной всё в порядке и никакой мир снов и фантазий не пытается пожрать мой разум и душу.