Меченая: Крест

– Идём, – кивнула я. – Только тебе не кажется, что плата за то, что ты просто покажешь дорогу, слегка великовата?

Мужчина вопросительно изогнул бровь:

– И что ещё ты хочешь?

Я миленько улыбнулась и потеребила языком колечко по центру нижней губы:

– Где твой склад? Куртку я тоже беру.

Глава 2

Я плохо помню этот день.

Он ничего не предвещал.

Мама забрала меня со школы, позвала обедать и тут… началось. Никто до сих пор не знает, что это было на самом деле. Просто всему наступил конец. Небо заволокло ядовито-зелёным дымом, люди стали задыхаться и ничком падали, с неба сыпались камни, наш дом был разрушен одним из них – просто вдавлен в землю. Одни говорят – это был метеоритный дождь, другие – Божья кара. А мне просто всё равно. Какая разница, если в любом случае всё было уничтожено?

Пришлось выживать.

По поводу зеленого дыма существовало гораздо больше догадок, и эта тема поначалу была интересна даже мне. Что это было? Природное явление? Атака инопланетян? Чьи-то военные действия? Неудачный эксперимент? Я до сих пор без понятия, как и другие выжившие, которым довелось пережить Конец света.

Помню, что задыхалась. Дым поступал в лёгкие и заставлял тело биться в конвульсиях. Казалось, что все внутренности превращаются в дряхлую мочалку; было больно. С людьми в нашем тихом районе – с нашими соседями, – происходило тоже самое. Все лежали на лужайках, впиваясь пальцами в горло, и дёргались в нескончаемых судорогах.

Над одними сжалился каменный дождь – их попросту раздавило, другим же пришлось ждать мучительного конца борясь с удушьем, а третьим… таким как я, повезло пережить приступ и зелёный дым стал для нас тем же кислородом, только с едва различимым горьким привкусом. Затем он рассеялся, вернув небу привычный синий оттенок, но кислый запах остался; он до сих пор витает в воздухе, как напоминание о людских ошибках, или же всего лишь о чьём-то злом розыгрыше, расплатой за который стали пять миллиардов человеческих душ. И если хотите моё мнение – вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду.

Кто-то, или что-то пытался искоренить род человеческий и план на девяносто процентов завершился успехом. Люди были практически уничтожены, а вымирание до сих пор идёт полным ходом.

В отличие от птиц и животных, которых дым не тронул.

Соседские собаки просто лаяли, испуганно скулили, кружась вокруг своих хозяев, пока те, задыхались, барахтаясь в пожухлой траве, цепляясь за последние минуты существования. И это в лишний раз доказало, что чем бы, или кем бы этот Конец света не был вызван, он был придуман с определённой целью – избавить Землю от людей.

Только от людей.

Кому-то не повезло. Кому-то не повезло ещё больше. А кто-то, такой же как я, просто выжил – и это тоже не могу назвать везением.

Не знаю, что в нашем организме, или в нашей крови было особенным, но мы не погибли. Мы оказались невосприимчивыми к зелёному дыму. Промашка, или часть плана – нынче один из самых популярных вопросов среди выжившего населения. И, возвращаясь к теории о везении, пожалуй, всё же остановлюсь на заключении, что в какой-то степени мы счастливчики. Ведь мы хотя бы остались людьми. В отличие от того миллиарда, которым зелёный дым не подарил вечный покой и не вернул к нормальной жизни, а обрёк на существование в теле пережившем жуткое видоизменение, мутацию, и теперь лишь издали напоминающее человеческий облик.

Что-то случилось с их ДНК. Люди превратились в самых настоящих тварей из фильмов ужасов. Таких называли зомби, или как-то так, но среди нас – выживших, – к ним прочно прикрепилось название«твари». Злая ирония, когда-то эти твари были нашими родными, друзьями, знакомыми, а теперь… теперь они нас едят, а мы их истребляем.

Твари боязливы. Это не те монстры, что жрут мозги и ничего не соображая кидаются в атаку. «Наши» твари довольно умны, они боятся заселённых городов и близко к ним не суются, однако такое всё же случается, когда голод берёт своё, а запах человеческой плоти лишает рассудка. Втакие моменты они собираются в группы и нападают.

Раньше этого почти не случалось, но за последние два года только на Скалу нападали раз двадцать, а это, уж поверьте, очень много.

«Еда» за периметром заканчивается, близится зима, а инстинкт самосохранения у этих созданий чертовски обострён, чтобы отказываться от попыток прорваться за периметр и набить брюхо перед холодами.

Твари хоть и трусливы, но сильны. Многих жертв они забирают с собой. По сведеньям разведки: одних едят, других обращают, обычно для этого достаточно одного укуса или глубокой царапины. Их мозг соображает не хуже человеческого! Твари думают! Группы разведчиков обнаруживали их в лесу, сидящих на брёвнах вокруг костров, с вполне адекватным видом! Главное их отличие от нас – изуродованная внешность и потребность в человеческом мясе и крови, а в остальном… они также выживают… как и мы.

Казалось бы, прошло всего ничего со дня Конца света. Каких-то двенадцать лет, но у меня стойкое ощущение того, что и этих лет не было. Что меня попросту перебросило в другую реальность. В чужой мир. Потому что от «моей» Земли ничего не осталось.

Как и от моей семьи.

Родителей я лишилась не сразу. Зелёный дым не убил их, и пока мы прятались, скитаясь от одного маленького городка к другому, земная кора начала двигаться. Моря и океаны выходили из берегов, вулканическая лава хоронила под собой всё, до чего могла дотянуться. Повсюду появлялись трещины, словно земля разевала множество ртов, с наслаждением пожирая всё, что принадлежало человечеству – стирая следы существования обречённой на исчезновение расы. Целые города уходили под землю… А спустя три недели всё резко прекратилось, оставив после себя поганое послевкусие и перевёрнутый с ног на голову мир.

Но не могу не отметить, как быстро адаптировались люди. Сначала я ими даже восхищалась, гордилась ими. Выжившие собирались в наименее пострадавших городах, хоть таких было и не много, и придумывали, как жить дальше. Те, у кого голова всё ещё оставалась на плечах пытались сплотить народ, предлагая здравые решения для всеобщего блага. Очень быстро вокруг городов были возведены стены, огибающие меньше четверти среднего по размерам городка. Люди работали днями и ночами, создавая баррикады из развалин домов и машин, столбов и различного металлолома. Стены росли на глазах практически из ничего. После чего их укрепляли: балочными перекрытиями, цементом, всем, что выглядело достаточно крепко. С годами стены достигли приличных высот, а в их стойкости можно было не сомневаться – ни одну атаку тварей они вынесли с достоинством. По периметру были установлены дозорные вышки и контрольно-пропускной пункт на выезде из города, там всегда много охраны с оружием. Но всё это прижилось лишь в наиболее цивилизованных по нынешним меркам городах. Многие, так или иначе, были разрушены.

На этом человеческая сплочённость и остатки разума закончились. Вандализм, насилие, воровство, убийства – всё это, уже спустя несколько лет стало едва ли не обыденностью. Убить человека ради куска сухого хлеба и пойти дальше стало сродни обычной потасовки на улице – никто даже не посмотрит в твою сторону. Одним ртом меньше, чем плохо?

Так что Скала ещё вполне ничего себе город. В нём четыре района и каждым управляет банда. Их и можно назвать блюстителями покоя горожан. Члены банд по очереди стоят на вышках, отслеживая любые перемещения за периметром, ездят на разведку, стерегут ворота и, конечно же, берут дань с народа. Дань – это кровь. После сдачи её собирают в контейнеры и в определённое время вывозят за периметр. Что происходит потом я не в курсе. Знаю лишь, что таким образом банды сдерживают нападения тварей, хотя судя по событиям последних двух лет – не очень-то у них это и получается. Обманная уловка в виде кровавых подарочков разбросанных за много километров от населённого пункта, по крайней мере, раньше точно позволяла жителям Скалы спать спокойно. Какое-то время. И только тем, кто не умирал от голода. Но что делают с кровью теперь, когда твари нападают едва ли не каждый месяц, понятия не имею.

Территория между близлежащими городами поделена, они как-то выходят друг с другом на связь – банды. Знаю, что таких городов, как Скала, где царит относительный порядок, большинство среди существующих, но для меня это всё равно гадюшник, я никогда не смирюсь с новыми мерками цивилизованности. Для меня это слишком.

Даже страшно представить, что есть места и похуже, где в скором времени люди сами же и избавятся друг от друга. Да и твари помогают им в этом гораздо чаще, чем Скале и ему подобным. В тех городах, их называют просто ущербными, нет банд, нет сдачи крови, нет торговцев и нет покупателей, там нет баров, подобных тому, в котором я работала, там не осталось еды, там есть только стены, но и те рано или поздно рухнут, потому что их никто не укрепляет. Там все обречены и мне их не жаль – они сам выбрали такой путь. Путь деградации и самоуничтожения.

Только и мне хвастаться особо нечем – в Скале не намного лучше.

Однако есть и другие города. Слухи о них давно распространяются по здешним улицам. Говорят, что там есть цивилизация. Там есть еда, потому что люди сами её выращивают, там есть скот и хозяйство. Там дома похожи на дома, а не на бараки. Там не сдают кровь и не убивают на улицах, а если и убивают, то получают за это наказание. Там нет борделей, в отличие от Скалы, где они на каждом шагу. Там есть законы – нормальные, человеческие. И местная власть не зовётся бандой. Жаль, что я так мало знаю о тех городах, но по слухам, там действительно можно жить хорошо. И там есть то, что я ищу.

Глава 3

– Как звать-то?

Я впилась в торговца размытым взглядом. Задумавшись, совсем забыла о его присутствии.

– Что, нет имени? – обнажил жёлтые зубы в ехидной улыбочке.

Раздражённо вздохнула, застёгивая металлическую молнию на чёрной кожаной куртке.

– Зеркала не найдётся?

– Ну… за определённую плату.

– Забудь.

Торговец хмыкнул и, скрестив руки на груди, подпёр спиной стену железного контейнера, в котором находился его склад.

– Ну, так что, хороша вещица, а?

В полумраке разглядеть сложно, но дырпочти нет и размерчик мой.

Понюхала рукав:

– Натуральная кожа?

– Обижаешь, красотка… У меня лучший товар!

Пахнет кожей. Свинной, или телячьей – не важно, главное, чтобы тварям меня в ней было сложнее унюхать, а так чёрта с два я бы попёрлась сюда за этой курткой. Да и желания знать с какого тела он её стащил нет никакого.

Торговец таращился на меня во все глаза, даже не пытаясь скрыть противной ухмылки на роже.