Нарушая запреты. Измена

– Блять! – кричу на весь кабинет. – Блять!

Шаг вперёд, два назад. Хватаюсь за голову. Рассекаю сжатый воздух. Подлетаю к столу, поднимаю стакан. Похуй чей. Похуй, что из него мог пить Серый. Это вообще отдельная тема – Серый ни одной юбки мимо не пропускает. Трахает всех. Как правило, без гандона. У нас в компании есть негласное правило: не пить из одной бутылки с Серым. Для него всегда отдельная. В причины его, конечно, не посвящают, но ему как-то похуй. Так же, как и мне сейчас – когда я глыкаю хер пойми из чьего стакана. Там, может, целый букет венерических. Того и гляди, завтра хобот отвалиться. Но мне вообще похуй.

Нет. Не так.

Мне Поебать! Именно с большой буквы.

Одним глотком добиваю остатки. Жидкость стекает по горлу, ниже, прямо в желудок. Внутри всё горит. Пускай сожжёт к хуям. Желудок, поджелудочная, сердце… Вот-вот! Сердце, желательно, в первую очередь. А-то как-то слишком нездорово колотит по грудине.

Маловато, блять, одного стакана.

Поднимаю второй. Тут же опустошается.

Взгляд демона – зрачки наливаются огнём. Скачут туда-сюда в поисках бутылки. Вот оно! Отставляю стакан, иду за бухлом. Хватаюсь за горлышко, откупориваю, приставляю к губам и всасываю. Жидкость течёт планомерно. Как сироп от кашля. Уже не выжигает – морозит. Секунду спустя пропадает и мороз. Вообще ни хрена не чувствую. Походу перебор. В глотке, наверняка, живого места не осталось.

– Тише-тише, – шипит подбежавший Дэн.

Отбирает бутылку. Отдаю. Всё равно уже ни хрена не осталось. Была половина, теперь меньше четверти.

Пацаны в ахуе. Пялятся на меня. Серый разложился на диване и хихикает, будто только что из психушки. Гена вжал морду так, что у него сразу два новых подбородка нарисовались.

– Чё случилось-то?

Обречённо падаю на диван.

– Бывшую встретил, – выдавливаю еле слышно.

– И чё теперь? – усмехается Серый.

Голова слилась с шеей. Гранит. С трудом поворачиваю башку к Серому. Туша друга отодвигается подальше. Вжимается в диван. Походу, отвечать уже не надо. И так всё понял.

– Слыш, Слав, – Дэн пялится в монитор. – Иди-ка глянь.

Не знаю, чё он там спалил. Как-то похуй. Но предчувствие нехорошее. Поднимаюсь, подхожу. Опираюсь о столешницу и палю в экран. Недалеко от входа в клуб толпа гопников прессует даму очень похожую на бывшую. Качество – дерьмо. Хер разберёшь. Блять, ну точно она!

Киваю другу.

– Айда, поможешь.

Не жду ответа. Срываюсь сразу. Краем глаза подмечаю, что пацаны уже оторвали задницы.

Всей гурьбой врываемся в осенний вечер. Дверь чудом остаётся на петлях.

– Хули стоишь?! – рычу на охранника. – Там человека щас насиловать будут!

– Так ведь… не на территории заведения.

Я в ахуе. Есть у меня пару ласковых для него, только вот времени нет.

Три пролёта позади. Тараню толпу, точно нож масло. Ледокол, блять, на северном полюсе. Что-то ору. По инерции. Даже сам не слышу что. Слова раздирают вечерний штиль. Кровь бьёт в голову. Струиться по венам. Нервы натянуты, как проволока. Сжимаются попутно сжимающемуся кулаку, заворачиваются в тюремную колючку.

Замах. Мудила разворачивается точно под удар. Кулак влетает в переносицу. Слышится хруст. Отряхиваю руку. Мерзко. Мне людей трогать мерзко, а тут кровяка какого-то бухущего быдла.

Матерюсь, вытираю костяшки о пальто. Новое, сука, пальто! За две штуки баксов.

Парни уже добили остальных. Плюю на валяющееся тело. Даже пинать не хочу. Выискиваю взглядом Олю. Хрен ли тут искать – вот она, прямо передо мной. В суматохе башка совсем не варит. Подхожу к грёбаной сердцеедке.

– Ты в порядке? – спрашиваю рядовым тембром.

Дрожит. Боевая, отпор дала, но всё равно дрожит. Обнять не решаюсь. Достаю телефон. Открываю приложение для вызова такси.

Спрашиваю:

– Какой адрес? Где живёшь?

Мотает головой. Ещё не раздуплилась.

Кое-как выпытываю адрес. Заказываю такси. Киваю пацанам, мол всё нормально. Подхватываю Олю по ручку и веду к парковке.

– Куда… куда ты…

Даже договорить не может. Конструкция диалога – ни к чёрту.

Тормозит, пытается сопротивляться. Не хочу приближаться сильнее. И так уже близко. Если ещё ближе, точно сорвёт купол. Сколько лет такого не было? Сколько лет женщины не вызывали никаких желаний? Даже жена не может довести до такого. У меня не член стоит, у меня всё стоит! Все мышцы напряжены до предела. Сухожилия натянуты. Того и гляди лопнут.

– Идём, – говорю, и пытаюсь тянуть за собой.

Оля сопротивляется.

– Да хватит!

Торможу. Столбенею. Стою, как дурак. Пялюсь на Олю. Она на меня. Что-то лепечет. Я даже не слышу. Опять! Пора сходить к лору. Провериться.

Делаю шаг, хватаю её под ноги. Хрупкое тельце взлетает над землёй. Сомнительный, конечно, полёт. С поддержкой. Оля брыкается, дёргает ножками. Чёрт, такая лёгкая. Как будто не жрала все эти десять лет. Сидела, блять, на диете. Как будто так же девчушка, в которую влюбился тогда в магазине. Даже морщин не прибавилось.

Она что, ведьма?

Учитывая то, как воротит башню от её запаха – точно не человек. Или только на меня так действует? Я умудряюсь устоять, пока она дёргается, умудряюсь не уронить, пока она орёт, бьёт, тычет кулачками в грудину, старается зацепиться, хочет резануть когтями по шее, но ещё чуть-чуть и могу уронить её из-за одного запаха. Задираю подбородок выше. Открываюсь для атаки, но теперь её кожа хотя бы не так близко. Если вдохну ещё раз, точно свалюсь.

Здоровый, блять, состоявшийся мужик. Думал, что всё давно позади. Ушёл от этой пиздострадальческой хуйни. Но нет же! Стоит появиться этой ведьме, как меня клинит. Вообще не понимаю, чё вытворяю.

– Да какое право ты! Вообще! Да ты! – никак не сдаётся. – Отпусти!

Делаю шаг, ещё один, на третьем по горлу проносится холодок. Сначала не понимаю. Опускаю голову. Ставлю ведьму. Сдвигаю брови. Пялюсь, как идиот. Касаюсь шеи, смотрю на руку – красная. Вот ведь…

Шиплю, вдыхаю воздух.

– Ахуела? – выдавливаю сипло.