Проклятие Серых Камней. Мистический триллер

– Знаю, – медленно протянула я. – Пойдем быстрее отсюда.

Анатолий с радостью подчинился и засеменил позади меня.

Пройдя еще немного, мы вышли из леса, и поднялись на пригорок, где стоял дом. Где-то в стороне вспорхнула стайка испуганных птиц. Дом при дневном свете не казался таким мрачным. С дерева, стоявшего неподалеку, взметнули вороны и отчаянно закаркали, недовольные, что мы нарушили их покой. Подойдя ближе, я увидела, что на воротах висит большой железный замок.

– Что за черт! – выругалась я, – вчера этого замка не было. Кто мог ночью его повесить?

Я обернулась, ища глазами Анатолия. Он стоял неподалеку от меня и смотрел на дом как загипнотизированный.

– Анатолий! – крикнула я, – замок тут, его вчера не было.

Он вздрогнул, словно пробудившись от тяжкого сна, быстро моргая, смотрел на меня. Подойдя ближе к воротам, он начал рассматривать замок, теребя его дрожащими руками и пытаясь на нем что-то найти. Вдруг он остановился и прошептал: «Вот она», – повернувшись, он схватил меня за руку, пытаясь оттащить назад.

– Ирочка, пожалуйста, это очень опасно, пойдем скорее отсюда. Мы и так уже много…

– Уже много что? – спросила я.

Анатолий замялся, переступая с ноги на ногу.

– Нет, ничего. Просто это очень опасно.

– Да не, – я посмотрела не него с иронией. Ты хотел сказать вовсе не это.

– Это, – пробурчал он.

– Нет!

– Да! – твердо повторил он.

– Ну, хорошо, тогда я сама все узнаю, без твоей помощи.

Я достала из сумки фотоаппарат и обошла вокруг дома, остановившись у его задней части. Я не поверила своим глазам. На стене красной краской были нарисованы какие-то символы. Издалека мне трудно было их рассмотреть. Присев на корточки, я сделала несколько фотографий, пытаясь объективом увеличить изображение.

– Посмотри, что это? – спросила я Анатолия, возвращаясь. Но его нигде не было. Обежав весь двор, я так и не нашла его.

– Что за черт? – третий раз за утро выругалась я. – Куда он пропал?

Солнце спряталось за большое темное облако, и поднялся прохладный ветер. Потирая ладонями руки, на которых выступила гусиная кожа, я последний раз окликнула Анатолия, но только ветер и шум травы ответили на мой зов.

Убрав фотоаппарат в сумку, я направилась в обратный путь. Проходить второй раз через лес мне совсем не хотелось, тем более одной, поэтому я пошла по проселочной дороге, по которой вчера проезжала на машине. Это было вдвое дольше, но выбора у меня не было.

Через полтора часа я подошла к дому Марты. Уставшая, я зашла в дом. Из кухни доносился запах жареного мяса. Мой проголодавшийся желудок сразу отозвался голодным урчанием. Марта стояла у плиты и колдовала над большой сковородой. На столе в глубокой тарелке горкой возвышались только что испеченные шаньги.

– Нагулялась? – спросила Марта. – Мой руки и за стол, – скомандовала она, не дожидаясь моего ответа.

Я зашла в комнату, открыла свою боевую походную сумку и достала оттуда мягкий домашний костюм. Переодевшись и помыв руки, я зашла на кухню.

Марта уже накрыла на стол. Плотно пообедав, захватив с собой дымящие кружки с чаем, мы пошли в зал. Там, уютно устроившись на больших мягких креслах, мы стали наслаждаться ароматным чаем с травами, заваренным по особому рецепту Марты.

– Бабушка, сегодня ты готова рассказать историю, которую вы все так скрываете от меня? – нарушив тишину, спросила я.

Марта пронзила меня взглядом своих бледно-голубых глаз.

– Конечно, расскажу, Ирочка, тебе это нужно знать. – Она положила кружку на журнальный столик и задумчиво посмотрела в окно.

– За двадцать с небольшим лет этом дом сменил семерых своих хозяев, – начала свой рассказ Марта, – и каждую из этих семей постигала одна и та же участь. Не прожив и года, в каждой семье страшной смертью умирали женщины. Перед каждым убийством на его стенах появлялись странные знаки. А на следующий день изуродованные тела бедных женщин находили у пруда недалеко от дома. Каждый раз тела невозможно было узнать. Они были растерзаны, словно их рвал какой-то большой зверь. Сначала все думали, что это дело когтей медведя. Местные мужики брали ружья и целыми днями прочесывали лес, боясь за своих жен и дочерей, но все было безрезультатно. Да и что удивляться, медведей в нашем лесу не было видно лет тридцать как, а убийства все продолжались. Вскоре дом этот стали называть проклятым. Жители его обходили стороной. А местная ребятня рассказывала, как видела ночью неприкаянные души убиенных, которые не то ходили, не то летали около этого дома. Одним словом, за домом закрепилась дурная слава. Все старания полиции найти убийцу несчастных каждый раз не давали никакого результата. Последние шесть лет дом стоит пустой, несмотря на его низкую цену, никто не хочет его приобретать.

Закончив свой рассказ, бабушка умоляюще посмотрела на меня.

– Не бери этот дом, дочка, ничего хорошего из этого не получится. Даже если и не будешь жить в нем, проклятие этого дома не обойдет тебя стороной. Подумай о Каринке, если о себе не думаешь. Прошу тебя, отступись от него.

Я нагнулась и прикоснулась к ее теплой шершавой руке.

– Мы живем в двадцать первом веке, и в проклятия я не верю. Не так страшен черт, как его малюют. А все эти страшилки про приведения, ей-богу, смешно. Я не хочу оказываться от выгодного предложения из-за каких-то сказок. У нас с Кариной все будет хорошо, вот увидишь, – успокоила я взволнованную бабушку. – И потом, ужасные вещи происходят время от времени и в других домах, – заметила я.

Глава 4

Вечером, собрав сумку и простившись с Мартой, я села в машину и тронулась в путь. Отъехав всего метра три, я резко вдавила педаль тормоза.

Впереди, перегородив мне дорогу, стоял Анатолий. Вид у него был странный: растрепанные жидкие волосы грязными прядями обрамляли его большую голову, под глазами темные круги, грязная цветная рубаха с закатанными рукавами висела на его опущенных плечах, под стать рубахе, старые трико красовались большими пузырями на коленях. В общем, вид оставлял желать лучшего. Я удивилась такой быстрой перемене, утром он выглядел вполне сносно.

– О, Господи! Опять ты! – крикнула я, высовываясь из окна машины.

Он подбежал ко мне, схватившись руками за опущенное стекло, стал быстро говорить, обдавая меня горячим дыханием. Глаза его блестели от возбуждения.

– Прости меня, Ирина, что оставил тебя там, мне нужно было уйти, поверь. Ты прости меня, это все ради тебя… Я знал, что с тобой будет все хорошо, иначе и не могло быть, а мне надо было идти… – не переставая сыпать словами, тараторил Анатолий.

Он явно был не в себе. Пробегавшая мимо собака остановилась и заливисто залаяла на него.

– Хорошо, Анатолий, я прощаю тебя. А теперь иди домой и успокойся, твой вид пугает даже местных собак. А мне надо ехать.

– Куда ты едешь? – немного успокоившись и, не обращая никакого внимания на обезумевшую собаку, спросил Анатолий.

– Я еду к дочке, – сказала я, выжимая сцепление и давя на газ.

– Я буду ждать тебя! – крикнул он мне в след.

– Тоже мне герой-любовник, – усмехнулась я и прибавила газу, оставляя за собой облако дорожной пыли.

***

Уже глубокой ночью я остановилась у ворот своего коттеджа. Выйдя из машины, я начала разминать уставшие ноги. На улице было тихо и пусто, начинал сгущаться туман. В эту ночь светила полная луна, а воздух был прозрачным и холодным. Было слышно, как вдали волны бьются о берег. Проходя через туманный ночной сад, я почувствовала знакомый аромат моих роз.

Где-то совсем рядом застрекотал сверчок. Запахнув кардиган, я постояла еще немного, наслаждаясь ночными звуками природы, вдыхая запах влажной земли и глядя на яркие звезды. «Как все-таки хорошо дома», – подумала я.

Каринка уже спала в своей комнате, разбросав по подушке свои светлые волосы. Под рукой лежала раскрытая книга. Осторожно, чтобы не разбудить, я прикрыла дверь ее комнаты и направилась спать.

Несмотря на усталость, сон не шел ко мне. Поворочавшись с боку на бок, я наконец прекратила свои попытки заснуть и поднялась с постели. Колышущиеся занавески отбрасывали на стену причудливые тени. Подойдя к окну, я смотрела на раскачивающие деревья, скрывающие какие-то тайны. Накинув халат, я спустилась по лестнице. В доме было тихо. На кухне все еще витал запах тушеного мяса, которое Карина приготовила к моему приезду.