Синеглазка с водного факультета

– Подарок и единственная память о хозяине. Хороший был мальчик, замечательный мужчина, не чета своим родственникам, – сказал так и вышел под дождь, только ни одна капля не коснулась его одиноко бредущей по дорожке фигуры.

Гейб скорбел, скорбел сад, старый дом, природа, лишь люди в большом доме не чувствовали ничего, кроме раздражения, которое отлично ощущалось в пространстве. Вода. Она отлично воспринимает эмоции и передает их тому, кто в состоянии услышать. Я проводила старика взглядом и вернулась в маленькую гостиную, где в камине весело горел огонь, потрескивая сухими поленьями. Ребята разбрелись кто куда, поэтому уютное кресло досталось мне. Скинув ботинки, я закинула ноги на мягкий подлокотник и уставилась в огонь.

– Что ты хотела от Гейба? – поинтересовалась Кара, бесшумно приблизившись ко мне со спины.

– Хотела помочь, но наставник сам позаботился об этом, – качнув головой, отозвалась я и глянула на хмурое лицо подруги. – Что не так?

– Тревожно как-то, будто бродит в округе какая-то гадость, а я не могу ее засечь или хотя бы определить – кто именно, – поморщилась Карамия и уселась в соседнее кресло. – Да еще и Седрик твой объявился некстати. Терпеть его не могу. Мутный он какой-то.

Я поерзала в кресле, дотянулась до подруги и похлопала ее по руке.

– Да ладно тебе. Хотя мне самой любопытно, как он оказался нашим провожатым, только беспокоит меня не это… Произошло нечто более неприятное, чем появление Седрика, и это связано с отцом.

– Что?

Кара подалась вперед, и я, прижавшись губами к ее уху, рассказала о встрече с псевдо отцом и о его желании забрать дочь из Школы. Подруга выслушала меня, отодвинулась в сторону и заглянула в глаза.

– Ничего не понимаю. А где твой отец?

Я только плечами пожала и закусила губу, не хотелось поддаваться панике даже в присутствии подруги.

– Знаешь, – протянула Кара и, подсев ко мне, приобняла за плечи, – вернемся в Школу, я напишу отцу. Может, он сможет что-нибудь узнать.

– Как бы не навредить, – заупрямилась я, опасаясь за жизнь отца.

Так у нас есть хотя бы мизерный шанс, что он жив. По крайне мере, я могла с уверенностью сказать, отца в мире мертвых нет. Если только… если его не поглотила стихия, как маму.

– Кара, я боюсь… боюсь остаться одна, – прошептала и уткнулась носом в плечо подруги.

– Держись, Кэй, – сказала она, похлопывая меня по спине. – Да и я тебя не брошу. К тому же у тебя есть бабушка. Наверняка она не бросит внучку. Прости, наверное, я несу чушь, просто мне самой страшно за тебя.

– За что? – выдавила я, глотая слезы. – Кому мы вновь помешали, Кара?

– Ты знаешь, что твой отец не простой человек, а у таких людей всегда врагов достаточно, – вздохнув, отозвалась она и подалась в сторону, чтобы в следующее мгновение поднять с пола Шиби и усадить ко мне на колени.

– Привет, подружка, – через силу улыбнулась я и провела рукой по мягкой шерсти. – Нелегкое выдалось время. Правда?

Кошка зажмурилась, уперлась головой в мой лоб и громко заурчала, будто пыталась успокоить. И надо сказать, присутствие теплой, всепонимающей Шиби потихоньку помогло справиться с унынием. Я гладила блаженствующую кошку, чувствуя, как боль притупляется, тревога утихает, опускаясь куда-то на дно души.

– Ты с ней так до утра сидеть собираешься? – усмехнулась Карамия, перетянув кошку себе на колени, провела кончиком пальца по носу, и сказала, глядя в умные синие глаза: – Теперь, дорогая, ты будешь жить с нами, вряд ли кто-то из родственничков наставника захочет с тобой возиться.

– А я с удовольствием буду заботиться о Шиби, – раздался рядом с нами спокойный голос Челис. – Наверное, это самая умная кошка из всех, каких мне доводилось выхаживать дома. К тому же… это память о наставнике.

Девушка зажмурилась, наверное, боролась так со слезами, и присела на диван. Кара бросила на меня извиняющийся взгляд и пересела к Челис.

– Не плачь, это уже не поможет, – сказала подруга, приобняв сокурсницу. – А кошку забирай себе. Думаю, она не будет против.

Будто в подтверждение этих слов Шиби спрыгнула с моих рук и метнулась на диван, дабы тут же забраться на колени к Челис и потереться белой мордочкой о ее плечо. Девушка бережно обняла смирную кошку и прижала к груди.

– Я могу ее взять? – робко спросила она, наверное, опасалась, что кто-то станет воевать с ней из-за кошки магистра.

– Бери, бери. Никто ее не отнимет, – улыбнулась я и отправилась в комнату, бросив Каре: – Хочу освежиться перед ужином.

Подруга кивнула, вновь переключившись на Челис и выпрашивающую очередную порцию ласки Шиби. Домик для гостей имел всего один этаж, зато в каждой комнате имелась отдельная ванная, крошечная, но все же. Девчонки, с кем нам пришлось поселиться, сидели на одной кровати и о чем-то негромко разговаривали. Правда, Венда при виде моего заплаканного лица подорвалась и бросилась навстречу.

– Что случилось? – спросила девушка, взяв меня за плечи.

– Да так… – я сморщила нос, – настроение гадкое какое-то.

– Вот и с нами та же беда.

Венда выдавила улыбку и, отпустив мои плечи, вернулась к девчонкам, бросающим в мою сторону сочувственные взгляды.

Я уже взялась за ручку двери, что вела в ванную комнату, как от них ко мне прилетел вопрос, заставивший замереть на месте.

– Что?

Я прищурилась и обернулась на голос Шеоны.

– Я спросила, правда, что не так давно в Школу приезжал твой отец и просил ректора тебя отчислить? – девушка повторила вопрос и перебросила за спину аккуратную косу. – Так это или сплетни?

– Так, – я нашла в себе силы усмехнуться. – Но мы поговорили, и отец изменил свое решение.

Девчонки молча проглотили мой ответ. Не знаю, поверили или нет, меня это и не волновало. Я открыла дверь и шагнула в ванную комнату, тут же защелкнув замок, чтобы никто не помешал спокойно умыться, поправить волосы и подумать надо всем, что происходит в последнее время. А происходит нечто странное. Сначала наставник, которого некто хладнокровно убил здесь, в поместье, затем попытался вскрыть его рабочий кабинет в Академии. Что и, главное, кому нужно это? Ведь они что-то искали. Искали и наверняка не нашли. Теперь нечто странное произошло с отцом, при этом и бабушка молчит, не пытаясь меня предупредить, или сама не знает, что произошло с ее сыном. А сомневаться в этом не приходится. На маге, нацепившем на себя личину лорда Бриэм, была одежда отца, даже фамильный перстень, который он носил, не снимая, красовался на чужой руке. Если он не отдал его добровольно, то снять могли лишь…

– Нет, нет. Отец жив. Жив.

Я покачала головой, глядя на свое бледное лицо, отразившееся в большом зеркале. Дабы отогнать от себя жуткие мысли, побрызгала в лицо холодной водой и едва не завизжала, когда в зеркале за своей спиной увидела отражение воздушного элементаля с горящими глазами. Он медленно перетек с потолка на пол и приблизился к моим ногам, царапнув когтями мыски ботинок. Я попятилась, когда это существо, больше похожее на длинную белесую ящерицу, подалось вперед и в один миг обернулось вокруг моих ног. Передние лапки с острыми коготками вцепились в брюки, и воздушный дух приподнялся выше.

– Враг близ-с-с-ко, – прошипело существо не совсем человеческим голосом и уставилось бездонными глазами на мое испуганное лицо. – Он здес-с-сь!

Элементаль неожиданно резко подался вперед, отчего его холодная морда уперлась в мой нос, и шершавым языком коснулся моей щеки. Честно говоря, нервы сдали. Я испугалась и истошно завизжала. К тому же сквозь шипение ящера, покрытого мелкой очень светлой чешуей, послышался слабый голос отца.

– Кэй, Кэй… – не то шептал, не то стонал он.

И где-то в глубине глаз элементаля показалось бледное, словно неживое лицо родителя. Это еще сильнее подстегнуло страх, и мой испуганный визг стал еще громче. Но прежде чем исчез дух воздушной стихии, в моей ладони появился тяжелый холодный предмет. Только я и опомниться не успела, как произошло сразу две вещи: элементаль моментально испарился, будто его и не было, а через минуту дверь ванной комнаты сорвало с петель, и в небольшое помещение вбежали встревоженные сокурсники.

– Кэйлин, что произошло? – громче всех закричал Седрик.

В Ярвуд мы вернулись через два дня. Надо признать, настроение у всех было подавленное, хотелось наброситься на кого-нибудь и придушить голыми руками. Тихая злоба снедала нас изнутри. Весь процесс: от прощания с магистром Олденом у открытого гроба, который установили в освобожденной от мебели гостиной, до непосредственно ритуала, когда его тело предали огню, слишком затянулся, хотя родственники стремились поскорее покончить с этим неприятным делом. Да и Седрик яро поддерживал их. Семейство планировало в тот же день разъехаться по домам, но появление высокопоставленных лиц из Совета, а так же самого архимага спутало их планы. Они предпочли, чтобы ритуал шел размеренно, дабы любой желающий смог попрощаться с магом. И оказались правы, поскольку в небольшой деревушке, расположенной в лиге от имения магистра, проживали многие его бывшие ученики. Уже довольно взрослые маги и магички оплакивали учителя наравне с нами.

– Раньше мне не верилось в смерть наставника, – прошептала Лорена, когда все закончилось, и прижалась к моему плечу. – А теперь я понимаю, это конец.

Я грустно улыбнулась, похлопала девушку по плечу и увлекла за собой, сказав:

– Это не конец, наша жизнь продолжается, только теперь уже без магистра.

Так получилось, что оказались мы за идущими чуть впереди сестрами наставника. Обе женщины яростно переругивались из-за каких-то личных вещей айара Олдена, делили ценности, вплоть до набора столового серебра.