Селена. Немного о жизни молодого анимага

– Нет, – Сейлина вновь покачала головой и, вытянув руку вперед, покатала на ладони небольшой огненный шарик. – Из-за этого. Я чуть не убила этим Афлара. Я ведьма.

– О, Боги! – воскликнул мальчик, прижав ладони к стремительно побледневшим щекам. – Сейлина…

– Ты тоже наябедничаешь на меня родителям? – глянув исподлобья на брата, буркнула Сейлина и спрятала руку с огненным шаром, который сам по себе впитался в ее ладонь.

– Я? Нет! Нет, Сейлина! – отчаянно замотал головой юный лорд. – Я не выдам тебя. Мы никому об этом не скажем.

– Зато расскажет Афлар, – грустно улыбнулась девочка. – Наверное, уже сейчас он рассказал об этом братьям, своему наставнику и даже слугам.

– Временами я начиню его ненавидеть, – признался сестре Араон и спохватился: – Но что же нам делать?

– За этим я и пришла к Валендору, – вздохнула Сейлина и первой взялась за кованную дверную ручку. – Ой!

На миг вокруг ее руки вспыхнуло неяркое сияние и погасло, после чего тяжелая дверь сама отварилась. Араон, наблюдавший за этим со стороны, только головой покачал и поспешил за сестрой, которая уже поднималась по закручивающейся спиралью лестнице наверх.

Через месяц с того дня Сейлина стояла у кормы большого торгового судна и смотрела на удаляющийся берег. Ее все же изгнали из рода, несмотря на то, что бабушка активно защищала внучку. Но закону должны подчиняться все. После долгих споров, истерик с угрозами и взаимными обвинениями, родители все же приняли решение – либо Сейлина добровольно отказывается от своего дара и продолжает жить дома, как будто ничего не случилось (хотя девочка понимала, вряд ли кто-то забудет об этом вопиющем случае), либо останется магом. В этом случае она будет навсегда изгнана из дома. Поскольку взрослые практически не сомневались в выборе, спросить саму девочку, чего она хочет, никто не подумал. Зато об этом задумалась сама Сейлина.

Она частенько пряталась в башне мага во время скандалов, происходящих из-за нее в родительском доме, и имела возможность беседовать с Валендором. Он считал, что девочка ни в коем случае не должна отказываться от магического дара, но давить не хотел, чтобы потом не стать виноватым в ее страданиях.

– Пойми, Сейлина, – говорил ей маг, – я не могу влиять на тебя. Это не в моих правилах. Просто хочу, чтобы ты знала, когда маг отказывается от дара и добровольно соглашается его заблокировать, он теряет часть души. Физически это не приносит никаких страданий, но «лишенцы», так их называют в мире магов, становятся несчастными людьми.

– Но что же мне делать? – испугалась Сейлина. Ей, восьмилетней девочке, совершенно не хотелось провести всю жизнь в страданиях.

– Это тебе решать, – пожал плечами придворный маг. – Что бы ты не решила, в любом случае будешь несчастна. Только с одной потерей ты со временем смиришься, а вот с другой вряд ли. И лишь тебе, деточка, дано право решать, что для тебя лучше – магия или семья.

Сейлина надолго задумалась. Сказать честно, девочка боялась возвращаться в родной дом, где провела всю свою еще довольно недолгую жизнь. Ее страшили неприязненные взгляды не только родных людей, которые она частенько ловила на себе, но также на нее смотрели и соседи, так как вскоре всему королевскому двору стало известно о необычном даре Сейлины Гриллас (Афлар постарался опорочить сестру), и прислуга в доме. В окружении девочки осталось только три человека, которые продолжали относиться к ней так же, как и всегда. В первую очередь, это был маг Валендор, к слову, нисколько не удивившийся пробудившемуся в ней дару, потом шел брат Араон, а также старая нянюшка, ухаживающая за девочкой с самого ее рождения. Даже родители, особенно отец, до этого безумно любившие младшую дочь, теперь смотрели на Сейлину, как на чужую неведомую зверушку, гадая, насколько она опасна для окружающих.

Что уж говорить о братьях, особенно об Афларе, который был строго наказан за убийство щенка, а так же за то, что долгое время издевался над сестрой и, можно сказать, едва ли не сам пробудил ее магический дар, бросивший тень на все семейство.

– Это надо же такому случиться, в семье Гриллас растет маг! – восклицал старый дядюшка каждый раз, как встречал Сейлину в одной из комнат огромного дома.

Афлар еще сильнее возненавидел сестру. Будучи лишенным, всевозможных увеселений, юный лорд проводил все свободное от занятий время в стенах дома и просто сгорал от желания, отомстить противной девчонке. Сейлина это чувствовала и не выходила из своей комнаты, даже еду старая няня приносила ей прямо в спальню.

А вскоре все семейство срочно перебралось в загородное поместье, чтобы на время избежать пересудов, возникших в высшем свете. Но и здесь девочке не было покоя. И никто, никто не желал ей помочь. Даже родители словно позабыли о ней на какое-то время.

«Они боятся меня и ненавидят, – с горечью думала Сейлина, – будто я больна какой-то очень заразной и опасной болезнью».

– Я не могу выйти к столу, – говорила девочка, когда нянюшка уговаривала ее спуститься в столовую, где трапезничала вся семья.

– Но почему? – удивлялась та.

– Потому что ты не видела, как они смотрят на меня, – отвечала Сейлина, вяло ковыряясь в тарелке.

И старая женщина понимала, что ничем не может помочь девочке. Няне было больно смотреть на страдания малышки, и она баловала ее разными вкусностями.

– Ты не должна этого делать, Элия, – качала головой Сейлина, каждый раз обнаруживая на своем столе вкуснейшие пирожные или конфеты, принесенные из столовой.

– А как еще я могу тебя порадовать? – всплескивала руками старая няня. – У меня такое чувство, что вскоре мы расстанемся и уже навсегда.

Сейлина смотрела на няню и понимала, та не так уж и не права. Да, девочка решила, отныне ей не место в родительском доме, не место в столице, где, казалось, каждый смотрит на нее с осуждением, не место в этом королевстве, где нельзя быть тем, кем ты являешься на самом деле…

– Что ты решила, Сейлина? – спросил ее отец, пригласив однажды дочь в свой кабинет для серьезного разговора.

Девочка глянула на отца, потом на мать, смотревшую на нее с некоторым отчуждением, на бабушку и поняла, они сами от нее уже отказались. Сейлина больше им не родная. И как бы ни было обидно и больно осознавать это восьмилетнему ребенку, девочка уверилась в правильности своего выбора, о чем поспешила сообщить семье.

– Ах! – вскрикнула ее мать и обмякла в своем кресле, потеряв сознание.

– Значит, так ты решила? – протянул герцог Гриллас, окинув дочь (или уже не дочь?) холодным взглядом. – Значит, ты согласна на изгнание?

– Да, так, – кивнула она, невзирая на рыдания, которые рвались из груди старой герцогини, ее бабушки.

– Это окончательное решение? – спросил герцог, по-новому глядя на стоящую перед ним девочку.

Он даже не думал отговаривать Сейлину, может быть, потому что в глубине души давно догадывался, ее решение будет именно таким. С одной стороны, герцогу было жаль терять любимую дочку, но с другой, он понимал, что это ее жизнь, и только ей отныне нести ответственность за себя и свои поступки. И, невзирая на закон и всеобщее порицание, герцог гордился дочерью, хотя ей не суждено было узнать об этом.

«Жаль, что Сейлине так рано пришлось повзрослеть, – думал он. – В отличие от нее, Афлар навсегда останется капризным и беспомощным ребенком».

– Да, лорд, – Сейлина утвердительно кивнула, глядя строго перед собой, чтобы не видеть расстроенного лица матери, потихоньку пришедшей в себя, и заплаканное лицо бабушки.

Она не хотела видеть их, потому что никто из родителей не подумал вступиться за дочь, отстоять ее право быть магом, невзирая на титул, даже не подумали попросить о помощи короля (тем более, в обществе поговаривали, что молодой монарх более лояльно относится к магам, нежели прежний король). Нет. Взрослым проще было переложить ответственность на детские плечи и сделать вид, будто опечалены ее решением. Но разве Сейлина была виновата в том, что родилась магом? Ей хотелось задать этот вопрос, но девочка знала, взрослым проще будет солгать или вообще проигнорировать ее вопрос, чем ответить честно, чем переложить груз ответственности за своего ребенка на свои же плечи. Зачем утруждаться лишний раз? Ну, была у них дочь, а теперь ее нет. Не велика утрата. Для своей семьи Сейлина перестала существовать.

– Ты предала нас, Сейлина! – закричала на нее мать, хотя ранее такого себе никогда не позволяла. – Бездушная девчонка, ты даже не подумала о том, что будет с нашей семьей.

– Камилла, – упрекнула ее свекровь, – разве девочка в этом виновата?

– Хотите сказать, это моя вина?! – взвилась герцогиня, порывисто вскочив на ноги и едва не опрокинув кресло. – Что теперь с нами будет? Какой позор!

– Это наша общая проблема, и вина тоже общая, – отозвалась бабушка Сейлины, глядя снизу вверх на взбешенную невестку. – И нет ничего постыдного в том, что у девочки открылся магический дар. Вполне вероятно, в вашем или нашем роду маги уже были, поэтому кровь проявила себя. И с этим уже ничего не поделаешь.

– Но она не хочет отказаться от дара!

– А должна? – поинтересовалась старшая герцогиня.

– Вы не понимаете…

Сейлина посмотрела на двух спорящих женщин, хотя раньше они жили в ладу, поглядела на отца, который сидел за своим рабочим столом, обхватив голову руками, и решила, что пора это заканчивать.

«Они скоро передерутся. Это все из-за меня, – подумала девочка. – Мне пора».

С этой мыслью Сейлина вышла на середину кабинета и громко произнесла:

– Лорд и леди Гриллас, разрешите с вами проститься. Я вынуждена покинуть вашу семью и ваш дом. Прошу простить меня за доставленные неудобства!

Спор тут же оборвался, достигнув, казалось, небывалых масштабов. Взрослые, как по команде, уставились на Сейлину, не в силах произнести хотя бы слово. Девочка присела в глубоком реверансе, а потом развернулась и с гордо поднятой головой вышла из погруженного в мертвую тишину кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь. И только оказавшись в безлюдном пространстве коридора, девочка сорвалась на бег. Нет, она не плакала, просто торопилась поскорее покинуть этот ставший чужим и холодным дом.

Ворвавшись в свою комнату и ничего не объясняя встревоженной няне, Сейлина распахнула дверцы шкафа и стала складывать на кровать самые простые и практичные вещи из своего девичьего гардероба. Облачившись с помощью нянюшки в специальный костюм, в котором выезжала временами на охоту вместе со взрослыми, и собрав нехитрые пожитки в специальную сумку, Сейлина простилась с рыдающей няней и спустилась в холл.

– Сейлина, ты куда? – из бокового коридора появился Араон и удивленно уставился на сестру.