Стажёрка. Приворотное зелье

Больше вопросов не последовало, в молчании доехали до места, и молча ждали в кабинете, когда приведут Финдарчука.

Финдарчук был заметно взволнован.

– Я не убивал её, я слишком любил эту девушку, – сказал он, – Но я мог предотвратить её смерть.

– Не волнуйтесь, Борис Сергеевич, – сказал капитан Гутовский, пододвигая к взволнованному режиссёру стакан воды.

Финдарчук отпил из стакана воды, обхватил голову руками и повёл свой рассказ. Наверное, ему самому было необходимо сейчас выговориться.

Не секрет, что Борис Сергеевич был женат и из-за своей любовницы, Ульяны Фадеевой, расторг свой брак.

– Мне казалось, жена достойно восприняла наш разрыв, даже подарила Ульяне новую куклу в знак примирения, – сказал Финдарчук и вдруг заплакал.

Гутовский опять пододвинул к режиссёру воды, тот выпил её залпом.

В тот день Борис Сергеевич купил Ульяне доску для спиритического сеанса и предполагал развлечение. Они обсуждали по телефону, кого из великих они будут вызывать на спиритический сеанс. Потом Ульяна вспомнила, что у неё пустой холодильник, и они договорились встретиться в магазине, закупиться там всем необходимым и «зависнуть» у Ульяны дома на все выходные.

Дома они приготовили еду, разложили доску и уже почти начали проводить спиритический сеанс, как Ульяна вспомнила:

– Ой, мне ж твоя жена куклу в подарок прислала!

Девушка взяла с подоконника коробку, распечатала её и достала оттуда куклу.

– Она прекрасна! – воскликнула Ульяна, поцеловала куклу и тут же, выронив подарок, сама упала на пол.

Девушка подёргалась в конвульсиях, потом застыла. Финдорчук подошёл к ней, ещё не понимая, что она уже мертва, потряс, пощупал пульс и вдруг осознал всё. Было непонятно, что погнало его прочь из квартиры любовницы, Борис ничего толком не помнил. Он долго бегал по городу, потом сам пришёл в полицию.

Гутовский достал фотографии коллекции кукол.

– Которая из них? – спросил он Финдорчука.

Это было счастье, что куклу никто, кроме Ульяны, не трогал. Хотя, может, и трогали, но все эксперты были в перчатках, поэтому яд, которым была пропитана одежда новой куклы, никого больше не убил.

Жену Финдорчука задержать не удалось, она скрылась где-то за границей.

Сделав всю бумажную работу, два капитана, Воробьёв и Гутовский, и стажёр, лейтенант Борисова, дружно спускались по лестнице к КПП и собирались, наконец, разойтись по домам после трудного дня.

Внезапно входная дверь управления открылась и на пороге появился вооружённый человек в маске. В руках у него был обрез, на поясе висела самодельная взрывчатка. Он выстрелил вверх и закричал:

– Сатрапы и негодяи, я ненавижу вас, вы испортили жизнь всему народу!

– Да это псих! – воскликнул Гутовский.

Человек в маске повернулся на возглас Гутовского и выстрелил.

Костя Воробьёв стоял рядом с Элечкой и, не раздумывая ни секунды, закрыл её своим мощным, накачанным телом. Пуля просвистела совсем рядом с ними и задела ухо Кости.

Но достаточно было мгновения, на которое человек в маске отвлёкся, чтобы его уже скрутили дежурные по КПП.

Кровь прямо-таки обильно хлестала из раненого уха капитана Воробьёва. Элечка сперва не поняла, что кровь бьёт из уха, она испугалась, но, взяв себя в руки, мгновенно набрала службу спасения, чётко объяснив, где она находится, что здесь происходит и попросила прислать Скорую помощь для раненого капитана полиции.

Так, неожиданно ребята из следователей убойного отдела превратились в свидетелей нападения и даже в потерпевших граждан с простреленным ухом.

Помощь капитану Воробьёву была оказана. Показания сняты. Усталые, но весёлые, несмотря на трудный день, два капитана и стажёрка расходились по домам.

Элечка была шокирована произошедшим.

– Костя, Вы спали мне жизнь сегодня, – шепнула Элечка капитану Воробьёву в раненое ухо перед тем, как сесть в свою машину.

– Что, что? – не расслышал или сделал вид, что не расслышал, капитан Воробьёв и резко повернулся к Элечке лицом так, что увидел, нет, почувствовал её манящие, пухлые губы и, не удержавшись, поцеловал их.

– Ого, какой Вы шустрый, – удивлённо сказала Элечка после довольно долгого поцелуя.

– Да, и, кажется, я хотел бы большего, – тихо, но серьёзно ответил ей Воробьёв.

Элечка посмотрела на него и вдруг заметила, что у него очень благородные черты лица, смелый и открытый взгляд, мужественный рот.

– У меня, кажется, бабочки в животе, – сказала она.

Воробьёв счастливо засмеялся, обнял Элечку за талию, притянул к себе и ещё раз поцеловал.

На улице совсем стемнело, повсюду зажигались звёзды и реклaмные щиты. День закончился, обычный день сотрудников убойного отдела, не самый простой, но и не самый сложный в их жизни. Сколько таких дней ещё было впереди – никто не знал и не мог знать. Сотрудники отдела не считали себя героями, они просто делали своё дело, дело, которому служили.

Цыганский след

Эля подошла к цыганке, которая выделывала в танце замысловатые движения руками, и показала фотографию. Та остановила движения, насторожилась.

– Может видела, а может нет, красавица. Чем отблагодаришь, если скажу?

– Ой, да я все что угодно! У меня деньги есть, – Эля порылась в кармане и вытащила пять тысяч рублей.

Цыганка внимательно посмотрела на нее, вздохнула и взяла деньги.

– Пошли со мной, – сказала она, пряча деньги в вырез пестрого платья на груди.

Цыганка привела ее к старому обветшалому дому, велела ждать во дворе, сама скрылась в доме. Через минуту она вышла с каким-то седым стариком в широкополой грязной шляпе.

– Ты девочку ищешь? – спросил старик.

Эля кивнула.

– Кто она тебе? Дочка?

– Племянница. Аней зовут.

Старик кивнул и закурил. Эля терпеливо ждала.

– В общем, племянница – не дочка! Даю тебе десять тысяч долларов, и ты забываешь о ней. И вообще забываешь сюда дорогу. Или будет плохо…